Она смирилась, начала заниматься. Через силу... Я был аккуратен, искал подходы:
— Давай выучим что-нибудь из Земфиры? Она же тебе нравится? Выбирай любую песню — вместе разучим.
Получалось неплохо, но все равно:
— Пап, прости, мне неинтересно.
На этом все и закончилось... Виолочка хорошо поет, у нее есть голос, но нет желания в принципе заниматься музыкой.
Сам я этот вирус словил еще пацаном. Услышал The Beatles и пропал! Не зная нотной грамоты, освоил гитару, подбирал мелодии на слух, чтобы поразить девчонок во дворе. С дочерью этого не произошло.
Виола: Жаль, что с музыкой у дочки отношения не сложились. Мне хотелось еще, чтобы Виола танцевала, я сама увлекалась танцами, но и это ее не зацепило.
Вот театр — другое дело. Мы всей семьей его обожаем. Валерина мама Бронислава Андреевна — человек большого жизнелюбия. Каждую неделю ходит в Большой. Любит балет, не пропускает ни одной новой постановки. Ей восемьдесят семь. Нередко компанию бабушке составляет Виола, им всегда есть что обсудить.
Валерий: Виолочка играла в школьном театре, у них самодеятельность была на высоком уровне. Неожиданно для нас начала ставить спектакли для младших школьников. Собралась в актрисы... Мы с женой топали ногами, отговаривали — бесполезно: «Пойду в Школу-студию МХАТ! Или в Щукинское». Спасибо Галине Борисовне Волчек. Мы дружили, ходили в «Современник» на все премьеры, а потом в кабинете Галины Борисовны пили чай.
Это здание на Чистых прудах вообще — место моей силы. В пору детства там располагался кинотеатр «Колизей», куда мы с пацанами бегали, прогуливая уроки. Так вот, пришли семьей в очередной раз в «Современник», и Галина Борисовна спросила дочь: «О чем мечтаешь? О театральном? Давай рассудим. Сейчас такое время, когда актеры снимаются исключительно в сериалах (это была середина нулевых). О качестве сложно говорить. Ты девочка смазливая — режиссеры, конечно, заметят. Научат бегать с площадки на площадку... И что? Знаешь, как я поступила бы на твоем месте? Поехала в Европу и получила фундаментальное театральное образование. Посмотрела, что ТАМ делают, поучилась бы. Вернулась и решила, что делать дальше».
Раз такой авторитетный человек дал совет, конечно, дочь им воспользовалась. Мы определили ее в швейцарский колледж. Заведение понравилось демократичностью и строгими правилами. Наш ребенок, по сути, оказался в школе выживания. И замечательно! Потому что здесь, в Москве, дочь вдруг захватил образ жизни золотой молодежи: дискотеки до утра, выключенный телефон, «папа-мама, я с друзьями...». А там в девять вечера отбой, жесткий распорядок дня, алкотест по возвращении с тусовок. Буквально все — под папину роспись.
На родительском собрании были с женой всего один раз. Помню, как сидели с другими родителями в приемной директора, ждали своей очереди, волновались. Это у нас в стране личный контакт с учителями возможен в любое время. Там — все строго по электронной записи и родительский день по расписанию.
Пока ждали, в кабинете директора было очень шумно. Кого-то там сильно песочили. Вхожу:
— Добрый день, я — отец Сюткиной Виолы...
Мсье директор наклоняется ко мне и произносит:
— Ваш ребенок — ангел! Можно я займусь проблемами других? У нас тут этнический конфликт и прочие неприятности. К вашей девочке — никаких вопросов!
Через несколько лет Виола поехала в Париж получать образование историка искусств. Первое время жена оставалась рядом с ней: надо было снять жилье, наладить быт. После тихой, камерной Швейцарии сначала было неуютно, но потом у ребенка случилась любовь с Парижем и все наладилось.
Многие лекции проходили во французских музеях. Ей пришлось освоить еще один язык, поступить в Сорбонну на курсы театральной режиссуры. Там интересное обучение: принимают всех, но после первой же сессии оставляют двадцать человек. Виола выдержала. В итоге, уехав в Европу за месяц до своего шестнадцатилетия, вернулась в Москву в двадцать два. Прошла хорошую школу жизни, стала самостоятельной в быту.
— Настолько, что папе не приходится оплачивать ее желания?
— Конечно, подкидываю денег... Но надо отдать должное, она независима и многого не просит. Вилочка училась настолько хорошо, что плату за обучение нам снизили на двадцать процентов. Я решил, что эту разницу буду выплачивать ей как стипендию. Теперь сама зарабатывает.
— Виола, вопрос к вам. На что в большей степени вы ориентируете дочь? На карьеру, которую выбирают современные девушки, или семью?
— На мой взгляд, женщина в первую очередь должна быть счастлива в личной жизни. Конечно, идеально, когда все совпадает — любимое занятие, семья. Хочется, чтобы Виоле повезло так же, как мне, чтобы встретила настоящего мужчину, достойного, заботливого. Чтобы у них родились дети, минимум двое. Пока на первом месте у дочери — самореализация. И это прекрасно.
