Таких яростных споров Париж не слышал со времен появления «бесполезной и чудовищной» Эйфелевой башни. Пирамиду сравнивали с «бородавкой на благородном лице», фастфудом, Луна-парком и Диснейлендом. Досталось Миттерану и за выбор архитектора: «Иностранец будет диктовать Парижу, каким ему быть!..»
В1983 году президент Пятой республики Франсуа Миттеран запустил проект под названием «Большой Лувр», предполагавший глобальную реконструкцию комплекса. Его музейная история ведет отсчет с двадцать седьмого июля 1793 года, когда Конвент принял декрет о создании во дворце Национального музея. Справедливости ради стоит заметить, что и французские короли охотно демонстрировали публике свои коллекции. В годы революции и наполеоновских войн собрание Лувра быстро разрослось за счет реквизиций у аристократов и конфискаций в ходе военных кампаний за границей и стало самым известным в мире музеем.
План реконструкции предполагал два важных этапа. Во-первых, перевод в новое здание министерства финансов, занимающего северное крыло. Во-вторых, создание подземного вестибюля, который позволил бы объединить все три части музея, и вспомогательных служб, а также возведение над входом футуристической стеклянной пирамиды.
Скандал разразился сразу после обнародования проекта. Французы задохнулись от возмущения: в самом сердце Парижа у резиденции французских монархов намереваются возвести «какую-то стекляшку», «новую безделушку», как назвала ее газета Figaro?! Директор Лувра Андре Шабо в знак протеста подал в отставку. Член Французской академии писатель Жан Дютур «призывал к восстанию». А уж когда узнали, что архитектор «не местный», а американец китайского происхождения, и вовсе заговорили о «надругательстве над французской историей», разнесли проект в пух и прах, окрестив будущего монстра «пирамидой фараона Франсуа».
