Она всех студентов называла «маленький».
— Да, профессор, — без колебаний ответил я.
За истекшие два года успел сдать кучу экзаменов, включая всякие марксизмы и прочий бред, так кое-что мне зачли. Вдобавок много играл в постановках однокурсников, и когда понадобилось показать свой кусок, товарищи впряглись и отплатили сторицей. В один прекрасный день сам Амтманис-Бриедитис спросил:
— Яковлев, не хочешь ли поработать актером и помочь драматическому театру?
Я был ошеломлен и сразу же согласился: о чем речь?!
— Ну раз так, — добавил классик, — иди завтра в отдел кадров.
Меня приняли во вспомогательный состав труппы Государственного академического театра драмы Латвийской ССР. Сегодня это Латвийский Национальный театр. Положили зарплату четыреста двадцать пять рублей. Дело было в декабре 1960-го. А в январе следующего года грянула денежная реформа и стало сорок два рубля пятьдесят копеек. Но это тоже было круто, особенно вместе со стипендией. Первую роль — лифтера с парой реплик сыграл в «Американской трагедии». После окончания института отслужил в армии, вернулся в театр. И так всю жизнь на одной сцене. К сожалению...
— Почему «к сожалению»?
— Ну, шестьдесят лет играть в одном и том же театре, по-моему, даже неприлично.
— Неприлично застрять в «лифтерах», а у вас богатый послужной список. Что, на ваш взгляд, важнее для актерской удачи — талант или случай?
— Наша профессия зависит черт знает от чего, но прежде всего от случайностей. Вот, например, идет распределение ролей. Просят начинающего артиста: ну-ка, покажи, на что способен! А-а-а, нет-нет, слишком скован, голос плохо звучит. Один раз скажут, другой — и на человеке уже клеймо: мол, так себе потенциал. Потом вдруг заболевает премьер, все бегают, лихорадочно ищут замену: кто там у нас не занят? А, вот он, самый свободный! И тот «зажатый, с глухим голосом» за один день так вживается в роль, что публика сидит открыв рты и у артиста начинается другая жизнь.
Такая же случайность произошла со мной. У Гунара Цилинскиса были съемки, и встал вопрос, кем его заменить. Решили: «Дадим роль этому Яковлеву». Потом пригласили в следующий спектакль, за ним — в другие: «Дон Жуан», «Вей, ветерок!», «Лилиом». В «Ветерке», кстати, десять лет играл Улдиса на сцене, прежде чем получил роль в кино. Кучу артистов перепробовали, и опять так сложилась мозаика, что один не понравился режиссеру, другой заболел, третий снимался, и кто-то сказал: «Давайте Яковлева попробуем». Попробовали, и я подошел.
