Я очень люблю домашний уют и готова его создавать для близких, но когда из трехсот шестидесяти пяти дней в году триста — гастроли, это сложно для всех. Илья Резник написал в стихах к песне «Мой путь»: «соленый вкус аплодисментов». Он в душу артистов залез и оттуда эти слова вынул. Правда: кто вкусил настоящий успех — и слез много выплакал.
— Как вы себя чувствуете в роли члена жюри «Голоса 60+»?
— Очень волнуюсь! Причин для переживаний много, они наслаиваются друг на друга. Быть членом жюри вообще нервная и ответственная работа, а тут ее усложняет фактор возраста. Делать замечания и высказывать пожелания приходится людям, которые старше меня, что трудно и как грузинской женщине и просто как интеллигентному человеку. Еще и «слепые прослушивания» — непростая форма: сидишь спиной к поющему, ориентируешься только на звук голоса и должен принять решение очень быстро — максимум за две минуты. Конечно, я боюсь ошибиться, пропустить талантливого человека! И переживаю за людей, ведь участие в таком конкурсе в любом случае подвиг — выйти на большую сцену, зная, что в зале на тебя будут смотреть сотни зрителей, а по телевизору — десятки миллионов. Я уважаю каждого, кто просто на такое решился, независимо от того, повернулась ли к нему, и удивляюсь, как на такой шаг хватило смелости.
— В одном из прошлых сезонов «Голоса» на «слепых прослушиваниях» был сын Александра Градского Даниил — и Градский мало того что не повернулся, еще и не узнал собственного сына. Объяснил потом, что не слышал, как Даня поет. Если вам устроят такой сюрприз, узнаете по пению близких?
— Всех родных узнаю. При мне и со мной все поют! Мы с мамой Инной Владимировной поем дуэтом — дуэт возник практически сразу после моего рождения. Любим романсы, грузинские застольные и эстрадные песни. Мама — одесситка и знает все одесские песни: «Лимончики», «Мурку», «Семь сорок» и многие другие, но они у нас исполняются вне основного репертуара, исключительно на бис. Сын Александр тоже хорошо поет, только немного стесняется. Мой младший брат Павел в детстве тоже стеснялся. Честно признаюсь: в том, что он не пел, невольно виновата я. Когда мне было три года, а Павлику два, нас отобрали в садике выступить на местном телевидении. Под мамин аккомпанемент мы должны были исполнить «Топ, топ, топает малыш». Прямая трансляция. Мама заиграла на фортепиано, я запела, а братик... пришел в такой восторг от моего вокала, что замолчал! С тех пор Павлик мой преданный слушатель. У него через несколько лет обнаружился талант к математике — и тут уже я им восхищаюсь. Со временем Павел расслабился и стал петь просто для удовольствия. Кстати, на самом деле у него не было реальных причин для комплексов: у брата хорошие голос и слух — как и у всех в семье. Как и у многих в Грузии.
— Мне кажется, Грузия должна быть главным поставщиком участников «Голоса 60+». Сколько долгожителей — и большинство невероятно музыкальны. А среди прекрасно поющих членов вашей семьи были долгожители?
— Прабабушка княгиня Мария Ильинична Хидирбегишвили-Амилахвари прожила девяносто четыре года. Когда думаю о ней и людях похожей судьбы, не укладывается в голове: столько пережили — революцию, две войны и во время и после каждого из потрясений голод и разруху. Они все это выдержали и остались людьми — фантастика! Особая закалка и особенное отношение к жизни — к миру, войне, семье, родине, детям и внукам.
