Мое самое любимое место в Грузии — Тбилиси, а в нем — Старый Тбилиси, центр города. Ведь детство, юность и молодость прошли в основном там. С пяти лет я училась в специальной музыкальной школе для одаренных детей на улице Атарбекова, а консерватория располагается на улице Грибоедова — обе идут параллельно проспекту Руставели. Каждый раз когда приезжаю, обязательно там гуляем. Чаще выбираемся в Грузию после Нового года, на Рождество. Очень люблю, когда в эти дни пусть изредка, пусть немного, но идет снег. С ним все вокруг становится сказочным — сердце от восторга замирает. Такое счастье выпадает не каждый год, но на снег всегда можно полюбоваться, поднявшись повыше в горы. На Рождество в Тбилиси проходит шествие Патриарха, и когда на него смотришь, появляется чувство, которое словами не передать, — столько светлой радости и любви в воздухе разлито.
— Приняты там сейчас большие застолья? Или это «легенды и мифы Древней Грузии», как в России медведи и балалайки?
— До пандемии были очень даже приняты. Когда с мамой и сыном приезжаем, каждый день или едем в гости, или принимаем гостей. В среднем собирается человек пятнадцать-двадцать. Мы и вспоминаем, и музицируем. Поем песни, которые звучали в Грузии и два века назад, дети выныривают из своих гаджетов и оказываются в плену старинной музыки. Не хотела бы, чтобы что-то менялось. Надеюсь, наши девочки и мальчики, а потом и их дети с внуками тоже будут так собираться и петь.
В этом году поездка получилась особенной... Приехали на несколько недель, но мы с мамой улетели в начале февраля в Москву, поскольку у меня начинались репетиции, а сын решил еще ненадолго остаться в Грузии. Сандро живет в Англии, занимается историей, получает докторскую степень в Лондонском университете и пишет сейчас диссертацию. Планировал задержаться на пару недель, а получилось на много месяцев: началась пандемия и все границы закрыли.
Конечно, величайшее утешение человечества — современные средства связи. Мысленно благодарю людей, придумавших «Вотсап». Мы с мамой весь день висим на телефоне — постоянно на связи с родственниками и друзьями. Сейчас, когда сын в Тбилиси, вижу его лицо в скайпе и мое материнское сердце тревожится чуть меньше.
— Удивились, когда Сандро решил стать историком? У вас в семье музыканты — вы и бабушка, а среди мужчин много физиков и математиков — отец, брат, дядя... Две проторенные родными дороги.
— Всегда было понятно, что у Сандро гуманитарный склад ума: с детства проявлял интерес к истории, литературе, языкам, сам поступил в Лондонский университет. Но мне кажется, что генетическая склонность всегда проявляется. Поэтому не исключаю, что в будущем он станет режиссером, как его отец (первый муж Тамары и отец Александра — режиссер Георгий Кахабришвили. — Прим. ред.). Пока увлечен историей. Знаю, что специализируется на XX веке, в подробности не вникаю.
— Не пытались читать его научные работы?
— Мы с братом ходили в английскую школу, только это ничего не значит: язык, которому учили в семидесятые годы, и тот, на котором пишут научные труды в XXI веке в Лондонском университете, — абсолютно разные. Я свободно говорю на английском на общечеловеческие и бытовые темы и, конечно, пою, но не могу понять язык, на котором пишет сын. Иногда Сандро зачитывает фрагменты, которые могут быть мне любопытны, а я переспрашиваю, что значит вот это слово и вот то выражение. Поэтому я просто им горжусь и счастлива, что вырос таким умным.
