В театре, на съемочной площадке мне приятно внимание, а в жизни наоборот — хочется скрыться, спрятаться... Когда узнают на улице и подходят, не сказать, что страшно радуюсь.
— Дмитрий, у меня складывается впечатление, что вы один из самых закрытых артистов, вас практически нет в соцсетях. А как же актерское тщеславие, желание быть на виду?
— Если под тщеславием понимать «Смотрите, вот же я!» — то его действительно нет. Спросите меня, сколько работ в кино — не скажу. Когда-то подсчитывал, потом бросил это неблагодарное занятие. В Интернете все равно пишут ерунду, добавляют в фильмографию картины, в которых я даже не снимался или которые не вышли и их судьба неизвестна.
А соцсети... Недавно начал дружить с «Инстаграмом*». Завел аккаунт, чтобы рассказывать о ролях, выкладывать фотографии со съемок. Потому что в рамках профессии что-то транслировать миру — это не про тщеславие. Написал несколько постов, и тут же известный спортивный бренд надарил кучу кроссовок на всю семью.
Этим все закончилось. Не знаю, что надо писать под фотографией и зачем в принципе что-то писать. Понял: не моя история — жизнь напоказ и все эти соцсети.
Если распыляться, раскрываться еще и в медиапространстве, энергии не останется. Ну и потом, я появляюсь в проектах Первого канала, «России» и ТВЦ, где зрителям 40+. И в театр на мои спектакли приходят люди примерно того же возраста. А они, так же как и я сам, неактивны в соцсетях.
Евгений Владимирович Князев, мой художественный руководитель в Щукинском училище, говорил: «Чтобы выяснить, какой Ульянов артист, надо с ним вместе поиграть. В кулуарах не поймете». На сцене и в жизни я абсолютно разный. В театре, на съемочной площадке мне приятно внимание, а в жизни наоборот — хочется скрыться, спрятаться... Когда узнают на улице и подходят, не сказать, что страшно радуюсь. Спасибо, конечно, что люди смотрят фильмы с моим участием. Но иногда случаются забавные казусы.
Например говорят: «Все фильмы с вашим участием посмотрела! Напомните — а где вы сыграли?» Как-то на пляже молодая пара подошла: «Михаил Александрович, можно с вами сфотографироваться? Что? Михаил Александрович умер? А вы кто? Дмитрий Борисович? Ну хорошо, все равно давайте сфоткаемся». И я понимаю, что люди загуглили, увидели имя другого Ульянова и даже не поняли, о ком речь. Произошел разрыв между поколениями. Я, например, в детстве прекрасно знал, кто такой Смоктуновский или Олег Ефремов, а сейчас эти имена молодым незнакомы. Даже актерам! Снимаюсь с юными ребятами, выпускниками театрального, говорю: «А вот Табаков» — они глазами хлопают, не понимают, кто это.
