Вышли еще две программы, страсти накалялись все больше, началась настоящая травля в СМИ и Интернете, что самым печальным образом сказалось на моем самочувствии. Пришлось обращаться к врачам. Они диагностировали микроинфаркт.
Я нанял адвоката и обратился в суд. Ольга ведь хотела, чтобы все было по закону, и я подумал — пусть так и будет. После консультаций с юристами подал иск о признании нашего брака недействительным. Не отрицал, что вступил в него по собственной воле, но заявлял, что брак не стал настоящим. У нас не было семьи, мы не жили вместе, не вели хозяйство. Жена единолично принимала все решения.
Потом Ольга везде кричала, что я действовал втайне от нее. Но я ничего не скрывал, просто она не жила по месту прописки и не получала повесток в суд. Что лишний раз доказывало мою правоту. О переадресации корреспонденции по месту фактического проживания Ольга почему-то не побеспокоилась. Она была занята другим — всю зиму гнула свою линию, утверждала, что ей угрожают, не дают спокойно выносить ребенка. А я с ней вообще не общался.
В декабре по моему иску состоялись два заседания суда. Брак признали недействительным. Но мое самочувствие оставляло желать лучшего, и мы с Ирой решили поехать в Америку. Оставаться здесь было опасно для здоровья: травля не прекращалась.
Ольга подала иск на взыскание алиментов — на себя, не на ребенка. Хотела ежемесячно получать сто семьдесят тысяч рублей. Откуда взялась такая сумма, непонятно. Ввиду того что наш брак признан недействительным, Ольге отказали. Поэтому она всеми силами пытается его восстановить. В интервью рассказывает, что решение суда отменено, она по-прежнему жена Вадима Казаченко. Хотя это неправда.
Тяжба продолжилась в более высоких инстанциях. В суды я не хожу, меня представляет адвокат, но все равно это очень выматывает, как и троллинг Ольги и ее сторонников. Когда стало известно, что мы с Ирой поженились, нападки только усилились. Хотя, по-моему, наше решение совершенно естественно и закономерно, мы наконец сделали то, что должны были сделать уже много лет назад. Но Ольга тотчас объявила меня на всю страну двоеженцем! Не помогла даже публикация решения суда. Самое печальное, что голословные утверждения бывшей супруги с готовностью тиражируют даже вроде бы солидные СМИ.
Я совершил ошибку, когда согласился не беспокоить Ольгу до родов, не реагировал на выпады, не давал интервью. Все это время против меня и Ирины вели довольно грязную пиар-кампанию, создавали определенное общественное мнение. И изменить его теперь очень нелегко.
Родила Ольга десятого марта и вечером того же дня уже вышла в Интернет. Выложила фото мальчика, и сочувствующие стали охать и ахать, мол, ребенок — вылитый Казаченко. Хотя это был всего лишь один из интернет-мемов! Мальчика я не видел. Думаю, если бы приехал, Ольга разыграла бы очередной спектакль — вызвала полицию и принялась кричать, что я ее терроризирую, хочу отобрать малыша. Скажете, не прав, так нельзя? Что ж, когда-то я был готов к переговорам и компромиссам, но после того как началась травля, во мне убили все человеческие чувства. Странно ждать теперь понимания и сочувствия. Во всяком случае, пока у меня нет желания видеться и говорить с Ольгой.
Наверное, я должен успокоиться, прийти в себя. В конце концов, судя по социальным сетям, в моем присутствии нет никакой необходимости. Ольга во мне не нуждается, ей важны только мое имя и деньги. Думаю, брак с Вадимом Казаченко был для нее своеобразным трамплином, возможностью попасть в звездную тусовку. Ольга не раз говорила: «Может, стоит показать свою жену-красавицу по телевидению? На всю страну. Вам же половина мужиков станет завидовать». Она жаждала славы. И получила ее, пусть и скандальную, разыграв роль жертвы.
