Под насмешливым взглядом яркой красивой девушки солидным редакторам неловко было признаться, что впервые слышат имя «знаменитого американца». Тем более что его фотографии им нравились. И Роберта Капу стали печатать. Фамилия Капа скорее всего получилась из Фрэнка Капры, голливудского режиссера, чью картину «Это случилось однажды ночью» ребята обожали, ну а имя Роберт могли позаимствовать у любимого актера Роберта Тейлора.
К тому моменту когда один дотошный издатель раскрыл обман, Капа успел прославиться. В Будапешт полетело письмо: «Дорогая мама, я сменил имя и теперь зовусь Робертом Капой. Это как родиться заново, но уже не причиняя никому боли». Потом, когда спрашивали, где он родился, Капа отвечал: «В Париже в возрасте двадцати двух лет».
Издатель французского Vu Люсьен Фогель, считавший юного фотографа очень талантливым, попробовал пристроить его к «чистой» работе — снимать моделей. Капа — и чистая работа! Неужели мсье Фогель всерьез думал, что он способен щелкать затвором как робот, фиксируя на пленку неподвижных однообразных кукол? Скучища! «Вот что, цыпа, я тебя буду снимать, только если прыгнешь с крыши, ну или хотя бы из окна! Может, тогда у тебя появится выражение на лице!» — нагло заявил Капа одной знаменитой модели. Та разобиделась и кинулась вон из студии, уверяя, что фотограф сумасшедший. После скандала Фогелю хватило ума сообразить, что постановочная съемка не для Капы. Парень — прирожденный документалист, недаром любит снимать потасовки, скандалы, пожары. «На фронт поедешь фотокором? — спросил Люсьен. На дворе стоял 1936 год, в Испании начиналась гражданская война. — По-моему, там тебе не будет скучно».
Узнав о его предстоящем отъезде, Герда выдвинула ультиматум: «Если не возьмешь с собой, я от тебя ухожу». Под началом Капы она неплохо овладела азами фотографии, успела увлечься этим ремеслом и даже взяла себе звучный псевдоним — Герда Таро. Роберт опешил: эта задавака в берете — и на войне? Что ж, раз хочет, пусть попробует, сама же через пару дней запросится обратно. Боялся ли он сам? Да Капа еще вообще не понимал ни что такое война, ни что такое военный фотокор. Его просто окрыляла мысль, что впереди что-то новое, а то он совсем закис в Париже.
Приключения начались сразу. Нанятый Фогелем для журналистов самолет при подлете к Барселоне чуть не заглох. Пилот едва успел совершить аварийную посадку в поле на окраине города. Капа получил несколько ушибов, Герда вывихнула кисть. В город ковыляли пешком, запыленные, измотанные, волоча на себе тяжеленные рюкзаки. Здесь впервые Капа увидел картину, которая станет постоянной декорацией многих последующих лет его жизни: вереницы беженцев, кричащие обезумевшие люди, растерянность и хаос. Они с Гердой долго разыскивали воинскую часть, где смогли зарегистрировать свою журналистскую аккредитацию.
