Летом 1917 года, когда грозовые тучи уже стояли над Россией плотной стеной, Сергей все-таки решился заговорить с ней о браке. Но Маля в ответ лишь нежно погладила его по щеке. Еще раз пожертвовать своей любовью она была не в силах. Вскоре после этого разговора Матильда с сыном уехали в Кисловодск, где еще с января лечился князь Андрей. Оставаться дальше в Петербурге было опасно, да и жить стало негде — роскошный особняк, построенный Кшесинской в начале века на углу Кронверкского проспекта, еще весной заняли большевики.
Сергей Михайлович до конца жизни не снимал медальон, подаренный ею ко дню рождения, Матильда Феликсовна узнала об этом, только когда великого князя уже не было на свете. Небольшой кружочек из самородного золота с впаянной в середину серебряной монеткой, отчеканенной в год его рождения, числился в описи вещей, обнаруженных отрядом колчаковской армии на теле великого князя, найденном в числе других убитых большевиками членов императорского дома в шахте неподалеку от Алапаевска. Материалы дела, повествовавшего о гибели Сергея Михайловича и тех, с кем он разделил свою печальную участь, вывезенные из России офицером колчаковской армии, Матильда прочла вместе с Андреем. В глазах у обоих стояли слезы.
В это время они уже несколько месяцев были во Франции. Позади остались дни отчаянных надежд и не менее отчаянных разочарований: то нависавшая, то отступавшая угроза большевистского плена, переезды из Кисловодска в Анапу и обратно, угрюмое упрямство великой княгини Марии Павловны, не желавшей признавать очевидное и покидать Россию, а заодно и принимать Матильду в своем доме, месяцы скитаний по старым дачам, разоренным гостиницам и железнодорожным вагонам, пришедший из фронтовых окопов тиф, косивший всех без разбора титулов и чинов, и наконец их отъезд в Венецию на итальянском пароходе «Семирамида». К концу марта 1920-го они добрались до Франции в Кап-д’Ай, где Андрей незадолго до войны купил для Мали виллу, которую они решили назвать «Алам» — так задом наперед читалось ее написанное по-французски имя.
Вечером тридцатого января 1921 года окна виллы «Алам» светились дольше обычного. Свадьбу Матильды Феликсовны и Андрея Владимировича отметили без лишней пышности, но весело. Были и гости, и убранный цветами стол, и, конечно, шампанское, до которого Маля была большой охотницей. Уже за полночь, прежде чем идти спать, князь Андрей по заведенной смолоду привычке присел к письменному столу. «Наконец сбылась моя мечта — я очень счастлив», — написал он в дневнике.
