Анна Романовна достала семейные реликвии: рукописи Есенина, выцветшие газетные вырезки, старенькую чернильницу, что-то из одежды. Она бережно хранила все, хоть как-то связанное с Сережей, — это было свято. Уже прощались, когда спохватилась:
— Погоди, совсем из головы вылетело! — достала откуда-то коробку папирос «Сафо». — Твой отец забыл у меня, когда приходил прощаться. Юрка берег для торжественных поводов. Одну решил оставить на память.
— Сколько же ей лет?
Папироса совсем рассохлась, табак высыпался.
— Выходит, уже шестнадцать. Возьми: когда, если не сегодня?
Так пятого декабря 1941 года Константин выкурил последнюю папиросу отца.
Под конец войны приятельница Изрядновой, посещавшая когда-то знаменитые литературные субботники Евдоксии Никитиной и до сих пор вхожая в дом, рассказала, что гости обсуждали еще одного сына Есенина — Василия. Мол, его встретила в вагоне поезда Закавказской железной дороги артистка Фаина Раневская. Якобы он не помнил ни отца ни матери, а себя — только с момента нахождения в детских яслях. Сейчас, когда ему уже двадцать два, разъезжает по Закавказью с концертами.
Анну Романовну услышанное нисколько не удивило, подумала лишь: «Ну, значит, у Юрочки есть еще один брат». Глаза ей открыла младшая сестра Сергея. Оказалось, этот человек — по паспорту Василий Николаевич Апраксин-Есенин 1913 года рождения — обычный проходимец. И также представляется праправнуком Пушкина и правнучатым племянником Гоголя. Воспользовался военной неразберихой, понял, что в это время не до разоблачений. Как «сына лейтенанта Шмидта» его пропечатали в газете «Труд», а потом вроде бы арестовали.
Анна Романовна ждала и верила, верила и ждала, а в 1946-м заболела и тихо скончалась. Через десять лет стараниями брата по отцу Александра — сына Надежды Вольпин — Георгий Есенин был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». И сегодня на памятнике, установленном на 23-м участке Введенского кладбища, выбито: «Анна Изряднова, мать Георгия Сергеевича Есенина». Воспоминаний о ней практически не осталось. Лишь Константин Есенин написал: «Удивительной чистоты была женщина. Удивительной скромности». А его сестра Татьяна добавила: «Из тех, ... на чьей самоотверженности держится белый свет».
Константин Сергеевич стал инженером-строителем, а с какого-то времени — заметным футбольным обозревателем, даже заместителем председателя Федерации футбола СССР. Умер в 1986 году. Татьяна Сергеевна оказалась в эвакуации в Ташкенте, где и осела. Дожила до семидесяти трех.
...Кто-то подсчитал: за несколько месяцев, что Есенин прожил с Изрядновой, он написал семьдесят стихотворений. Но лишь в одном из них — и то при большом желании — можно разглядеть намек на эту простую и по сути совершенно обыкновенную историю:
Знаю, годы тревогу заглушат.
Эта боль, как и годы, пройдет.
И уста, и невинную душу
Для другого она бережет
Не с тоски я судьбы поджидаю,
Будет злобно крутить пороша.
И придет она к нашему краю
Обогреть своего малыша.
Снимет шубу и шали развяжет,
Примостится со мной у огня.
И спокойно и ласково скажет,
Что ребенок похож на меня.
