А потом конфетно-букетное время незаметно закончилось, и все чаще я слышала фразы из разряда: «Дома нет продуктов. Не хочешь ли ты сходить в магазин»? В этом ничего страшного нет, женщина должна вести хозяйство. Я только «за»! Но дело в том, что эти слова звучали, например, тогда, когда уже надо было лететь в театр на спектакль. Павлу не нравилась моя занятость, поездки и «…вообще балет этот твой!» Появилась и раздулась до размеров маленького государства ревность. Кто-то Паше звонил, на что-то намекал… В какой-то момент мне просто надоело оправдываться, и после одиннадцати лет совместной жизни мы расстались. На самом деле ситуация была совершенно невыносимой, потому что никогда у меня не было в театре даже самого маленького флирта. А уж тем более большого, да еще и с фигурой, способной серьезно влиять на мою карьеру, как пытались донести мужу.
Я по сути своей женщина-партнер, женщина-бизнесмен. Ко мне даже самые большие ловеласы от балета в жизни никогда не приставали!
— Обрадовались, когда балет театра возглавил старый знакомый Филин?
— Безусловно. Ни капли не покривлю душой, если скажу, что Сережа в бытность танцовщиком был абсолютной душой коллектива. Его очень любили все. Получив высокую должность, он не набрался гонора, не растерял коммуникабельности. Свой человек в самом лучшем смысле слова! Даже эсэмэски до сих пор подписывает «твой худ.Друг». Мир балетных невелик, я общаюсь с Сережиной семьей, мамой, сестрой Леной, ее дочка учится с моей… Хотелось бы только, чтоб это правильно поняли. Потому как добрые отношения не мешали Филину-руководителю сказать: «Эту роль не дам.
Можешь начинать плакать». И я с огромным удовольствием рыдала у него на плече. А иногда настаивал на той или иной партии. К примеру, синьору Капулетти в балете «Ромео и Джульетта» я танцевать не хотела. Считала, что не готова к роли, партия технически сложная, драматическая очень. Филин мне сказал достаточно жестко: «Звезда моя, будешь танцевать, и закончен разговор». После первого спектакля я чувствовала себя так, будто по мне каток проехал. Энергетику выжали, как пасту из тюбика. Но зритель принял, зал плакал — а это всегда приятно!
— Анжелина Воронцова, ставшая известной в связи с ЧП, когда Сергею Филину плеснули кислотой в лицо, появилась в Театре имени Станиславского при вас?
— Да, ее дебют состоялся на сцене нашего театра. Сережа всегда говорил: «Звезд ищут!» И нашел на свою голову… Он действительно ездил на различные балетные фестивали и концерты, людей своих посылал. Про Воронцову заговорили тогда, когда Филин вернулся с конкурса «Арабеск». Он сиял: ««Я нашел такую талантливую девочку! Из нее можно сделать балерину!» Насколько я слышала, Сережа не только привез Анжелину из Воронежа и устроил в училище, но и перетащил в Москву маму Воронцовой, приложив усилия по ее трудоустройству.
С девочкой репетировали наши педагоги. Вы знаете, что такое — пошить балетные костюмы? Я лет восемь отработала в театре, прежде чем на меня впервые заказали костюм. Танцевала в чужих, как у нас говорят, из подбора. Индивидуально сшитые костюмы в балете — уже статус.
На Анжелину сшили полностью все наряды для «Эсмеральды». В этот балет и так попадают разве что суперзвезды, а если еще и с костюмами… Конечно, в театре циркулировали обсуждения в духе, что ставки на юную балерину велики. Было понятно: Филин делает приму для себя.
— СМИ усиленно намекали, что тут интерес Сергея Юрьевича был больше личный, чем профессиональный…
— Я не знаю, у кого вообще хватило ума пустить по свету такой убогий слушок! Сергей никогда не совершал непрофессиональных поступков. И уж тем более не стал бы опускаться до служебных романов! Его брак с Машей Прорвич — особая история. Они так долго к этому шли, так ценят свое счастье… Вот не поверю! Хотя я понимаю, откуда у таких слухов ноги растут.
