И имя этой дамочки потом всплыло — Эрин Берри, жена его товарища по команде Брента Берри. Эрин, конечно, все отрицала: ложь, они просто друзья, а то, что они с мужем вдруг затеяли развод, — случайное совпадение.
Может, другая на месте Евы и повременила. Выждала бы, взвесила все «за» и «против»: все-таки семь лет вместе. Но Ева тогда все решала сердцем, а сердце кричало — вон беспутного мужа! И она его выгнала, да так, что тренировочные бутсы за ним еще метров пять летели…
Развод совпал со съемками седьмого сезона «Домохозяек».
В прессе смаковали детали измены Тони, даже где-то откопали их совместное фото: Эрин со своим благоверным и рядом Ева с Тони во время какого-то стародавнего светского раута — довольные, счастливые. Ну кто бы мог подумать, что он променяет ее на эту тощую невзрачную дылду… Ева измучилась, плохо спала, огрызалась на подружек. Марсия к тому времени уже родила и возилась с двойняшками, Фелисити собиралась снимать фильм по собственному сценарию. Девочки пытались ее приободрить. Фелисити предлагала оторваться на интернет-шопинге: обычно их всегда развлекало это занятие, но Ева охладела к нарядам, даже если те можно купить всего за 50 баксов за штуку. Марсия приглашала ее к себе в гости: раньше они частенько собирались, смотрели по телеку баскетбольные матчи… — Ненавижу баскетбол, — прошипела Ева.
Она пыталась утешиться романами.
Пенелопа Крус познакомила ее со своим младшим братом Эдуардо. Мальчик был мил и старался ее веселить, как мог, однажды даже потащил в Диснейленд, где они до одури катались на каруселях. Ну разве могла она сказать ему, что все это уже проходила с Тони? Правда, Диснейленд был парижским и отрывались они там за три дня до ее свадьбы… Потом начался роман с Марком Санчесом — этот футболист был полностью в ее вкусе, но Ева всякий раз ловила себя на мысли, что снова и снова сравнивает его с Тони… Хуже всего, что Тони даже не пытался просить у нее прощения, не оправдывался, не валялся в ногах... Вот же гад, а… Даже на прощальном, сугубо деловом обеде в ресторане ни словом, ни взглядом не выразил раскаяния.
Впрочем. делить им было особо нечего: брачный контракт был составлен заранее при участии опытных адвокатов, и ни у одной из сторон не возникло претензий по поводу совместно нажитого имущества.
Вот уж точно говорят: пришла беда — отворяй ворота. Измена Тони словно положила начало чернейшей полосе в жизни Евы. Теперь проблема возникла с ее рестораном Вeso. Вдруг выяснилось, что ресторанный и клубный бизнес — это не только пати, на которые можно позвать Ким Кардашян или Викторию Бекхем, но еще и финансовые отчеты, расходы, кредиты и долги, которые надо отдавать. Ева плавала во всей этой мутотени, как сонная муха, и когда начались финансовые трудности с какими-то там словно из ниоткуда возникшими долгами, искренне полагала, что во всем виноват ее менеджер Уильям Браден.
Проворовался, зараза… Если с ее первым рестораном в Голливуде дела шли, в общем, сносно, то второй, в Лас-Вегасе, каждый месяц приносил убытков на 76 тысяч долларов. «Как так?! — не могла взять в толк Ева. Люди ведь приходят, заказывают суп, начос с бабушкиным соусом гуакамоле и платят. Откуда же убытки?» Ей терпеливо объясняли, что в Вегасе другая клиентура, которая не желает ходить в ночной клуб, а тем более в ресторан при нем только потому, что его хозяйка — Ева Лонгория. К этой публике требовался другой, более тонкий подход… Запахло банкротством. Партнеры бежали как крысы с тонущего корабля, Браден раздавал дикие интервью, в которых во всем винил мисс Лонгорию, из которой ресторатор — как из кролика, уж простите, слон, и ситуация становилась кошмарнее день ото дня… Хоть ложись и помирай от безнадеги.
Но Ева никогда не сдается без боя.
Кто-то ей намекнул, мол, есть один человек, который может помочь… Ева пролистала Forbes, чтобы навести о нем справки: в списке вновь прибывших миллиардеров под каким-то там далеким номером действительно значился Тильман Фертитта, владелeц Landry’s Restaurant. Сфера интересов — ресторанный бизнес. Филантроп, семьянин, отец четверых детей. Собственноручно выстроил огромную империю, включающую в себя и дешевые забегаловки, и отели мирового класса. Короче, они поладят, рассудила Ева и выбрала на встречу строгое черное платье. Как истинная католичка, одним словом. Уже спустя неделю после начала переговоров в Хьюстоне (офис так себе, средненький, с такими деньгами можно было и пошикарнее устроиться) пресс-служба Landry’s распространила заявление, в котором говорилось, что компания приобретает ресторан Вeso и ночной клуб Еva, чтобы, объединив усилия с мисс Евой Лонгорией, заняться их дальнейшей реконструкцией.
