В дни наступления Наполеона на Москву ничто так не радовало родителей, как редкие письма от Саши. Вот и теперь в споре с мужем Екатерина Алексеевна, увлекавшаяся карточной игрой и весьма в этом деле преуспевшая, разыграла беспроигрышную карту — наказ сына скорее уезжать из Первопрестольной.
— Раз Александр пишет, поедем, — помолчав, молвил супруг.
Графиня с облегчением выдохнула и пошла отдавать распоряжения насчет отъезда, оставив Алексея Ивановича наедине с печальными мыслями и дурными предчувствиями.
Мусины-Пушкины отбыли на следующий день — впопыхах, в числе последних московских беглецов. Решили держать путь в свое ярославское имение. Обоз во главе с господской каретой двигался по размытым августовскими дождями дорогам медленно и нудно.
Стараясь подбодрить мужа, Екатерина Алексеевна держала его за руку, а про себя все повторяла: «Хоть бы с сыновьями все было хорошо...»
Вернулись Мусины-Пушкины весной 1813 года. В воздухе еще стоял запах гари, Москву было не узнать — большая часть деревянных строений сгорела. К счастью, их дом пострадал не сильно, лишь в некоторых местах обвалилась кровля. Екатерина Алексеевна было приободрилась, но тут услышала горестный возглас мужа.
— Все пропало… — Алексей Иванович стоял, тяжело опираясь рукой о косяк. — Мои рукописи...
Мусины-Пушкины так спешно покидали Москву, что времени собрать архив не оставалось. Перед отъездом решили спрятать особо ценные документы — в том числе рукопись «Слова о полку Игореве» — в тайнике при кабинете.
Екатерина Алексеевна успокаивала мужа: даже если французы и обнаружат тайник, какое им дело до каких-то древних бумажек! Их скорее заинтересуют табакерки работы Позье, оставленные в спальне.
Сейчас услышав надломленный голос мужа, графиня догадалась: главного сокровища Алексея Ивановича больше нет, «Слово о полку Игореве» безвозвратно утеряно. Весь вечер Екатерина Алексеевна не отходила от графа, то и дело повторяла: «Ну полноте» — и гладила его по голове, словно малое дитя.
А спустя неделю в дом на Разгуляе принесли письмо, в котором сообщалось, что Александр Алексеевич Мусин-Пушкин, их средний любимый сын, скончался от ран, полученных в сражении при Люнебурге.
Не сразу Екатерина Алексеевна решилась сказать мужу о постигшем их горе, но когда граф все-таки узнал о судьбе Саши, силы начали стремительно покидать его, и вскоре он умер.
Екатерина Алексеевна, которой уже минуло 63 года, после смерти супруга как-то разом постарела. Теперь все ее помыслы были сосредоточены на детях. Место любимчика в ее сердце занял младший, Владимир. Он был высок и статен, как отец, но решительным, упертым характером больше походил на мать.
Порой Екатерина Алексеевна злилась на сына — сколько Владимиру ни указывай, все сделает по-своему! Особенным потрясением для нее стало то, что Владимира, причастного к декабристскому восстанию, разжаловали и отправили служить в финский Гельсингфорс.
Но главное разочарование ждало впереди, и ему, как всегда, предшествовал конверт...
Екатерина Алексеевна водрузила на нос пенсне и углубилась в чтение. Владимир писал, что встретил девушку, некую Эмилию Шернваль. Сердце графини защемило от нехорошего предчувствия. Никогда прежде 28-летний Владимир не делился с ней своими сердечными увлечениями, а их, как она слышала, было множество. Так зачем теперь писать, что танцевал на балу с какой-то 16-летней шведской простушкой? Что за важность для матери?
Каждое следующее письмо от Владимира она открывала с опаской и в каждом с неприязнью находила упоминание о барышне Шернваль. Пока наконец не наступила кульминация этой «неприятной шведской истории» — так Екатерина Алексеевна окрестила про себя влюбленность сына.
«Прошу вашего благословения на брак. Знаю, вы желаете мне счастья, так вот сейчас я как никогда к нему близок».
Графиня в бешенстве мерила шагами библиотеку. Счастья! Разбежался, голубчик! Да она костьми ляжет, но не позволит какой-то безродной иноземной лютеранке влезть в одно из лучших семейств России! А Володя каков — наивный дурачок! Думает, 16-летняя девица способна на сильные чувства, способна ходить за детьми, управлять семьей? Ну нет, она ни за что не допустит этого брака!
И началась великая битва между матерью и сыном: Мусина-Пушкина хлопотала о переводе Владимира на пограничную службу, надеясь, что разлука «пойдет на пользу» его отношениям с Эмилией.
