Он не думал, что с отцом случится что-то плохое — Урбано вечно все преувеличивал, но вот уже несколько дней Феллини не отпускало смутное беспокойство. А ну как все-таки что-нибудь да не так? Теперь к этому примешались угрызения совести — между ним и пышной скандинавкой еще ничего не произошло, а ему уже было стыдно. Это казалось ему непривычным: прежде он начинал переживать много позже, когда случайная подруга уже почти забывалась. Стыд, неловкость, покаяние и приходящее вслед за ними чувство легкости… А сейчас все началось загодя, и он боялся, что удовольствие от путешествия в город детства окажется смазанным.
С Джульеттой он познакомился в далеком 1943 году. После школы отправился во Флоренцию и устроился в газету, а в 1938-м перебрался в Рим.
Снял меблированную комнату на виа Альбалонга, работал в журналах «Пикколо» и «Марк Аврелий» — там охотно брали его фельетоны и карикатуры. Когда у Федерико были деньги, он возвращался домой на извозчике, в противном случае ходил пешком и ел за чужой счет. Однажды денег не нашлось ни у кого из приятелей, и Феллини сказал хозяину, что их компания — пятеро братьев и у них нет ни одной лиры. Добродушный, похожий на Швейка толстяк предложил им еще и поужинать.
Как-то раз ему не хватило денег рассчитаться с извозчиком, и тот поднялся к нему и забрал все, что имело хоть какую-то ценность, так что на следующий день пришлось одалживать рубашку у друга… Потом его выставили из гостиницы за неуплату, и он ютился у знакомых. Но если в карманах водились лиры, он приглашал друзей в лучшие римские рестораны — к чему экономить деньги, которых вскоре все равно не будет?
Когда они встретились с Джульеттой, времена нищеты были уже позади. Карикатуры в «Марке Аврелии» принесли ему известность, он вовсю работал на радио, пробовал себя в кино. Теперь ресторанный счет не мог оставить его без жилья и рубашек, и он пригласил Джульетту в самое дорогое из мест, которые знал.
На ней была юбка из шотландки и застегнутый до самого горла жакет, а на ногах — туфли-лодочки и белые носочки. Маленькая, как ребенок, благовоспитанная девушка из хорошей семьи, выпускница монастырского пансиона, бывшая студентка римского университета «Ла Сапиенца», пробующая свои силы на сцене… Джульетта играла и в радиопередаче «Похождения Чико и Паллины», тексты для которой заказывали ему.
Так они познакомились... В ресторан он надел лучший из своих костюмов, болтающийся на нем, как на пугале, и чуть коротковатый. Зато в кармане у него лежала толстая пачка денег. Когда принесли счет, Джульетта предложила оплатить его попалам, но он только рассмеялся. При виде такого количества купюр она была поражена — откуда ей знать, что внутрь пачки он напихал нарезанную газетную бумагу. Главное — произвести на девушку впечатление. После этого обеда Джульетта раз и навсегда усвоила, что он — многообещающий сценарист и режиссер, немного странный, совсем не умеющий одеваться, но зато обаятельный и очень богатый.
Он долго за ней ухаживал, и в конце концов Джульетта пригласила его на семейный обед. За час до назначенного срока он отправил по их адресу две корзины цветов.
Одну для нее, вторую для ее тетушки (родители Джульетты тогда жили в Виченце). Среди цветов были спрятаны две заводные игрушки — певчая птичка и кокер-спаниель.
Шла война, и ему прислали повестку, но он скрывался от призыва. Поэтому обвенчались они не в церкви, а у соседей Мазины. Через лестничную клетку от нее жил старенький священник, имевший право служить дома. Один из его шкафов, раздвигаясь, превращался в алтарь: перед ним они обменялись кольцами, а его младший брат Риккардо, обучавшийся вокалу, упросил своего профессора сыграть на фисгармонии свадебный марш.
С тех пор они были вместе в горе и в радости, и Джульетта никогда его не подводила. А он подводил ее много раз, все и не упомнишь. Человек слаб, а дьявол силен: он женился на маленькой, трогательной, похожей на птичку женщине, но при этом его всегда тянуло к пышным особам с поволокой в глазах, большой грудью, хищным ртом и низким, обещающим неземные радости голосом.
Одну из них он и везет сейчас в Римини. Его датчанка (а может, и финка — он забыл, откуда эта женщина родом, переспрашивать неловко) воплощенный секс… Дорога повернула, вдали показались домики под черепичными крышами, за ними открылось море, и Феллини почувствовал себя таким счастливым, что на его глаза навернулись слезы.
Как хорошо, что он снова окажется дома! Мать приготовит его любимую кростату, а отец в тысячу шестьсот пятидесятый раз расскажет о том, как в четыре года он подавился куриной костью.
— Ты задыхался, это было ужасно! Мы боялись тебя потерять, но пришел доктор Витторио со своими щипцами…
Старики любят рассказывать одно и то же, и их не надо прерывать. Это как мантра, слушая ее, ты возвращаешься в те далекие и блаженные времена, когда на тебе короткие штанишки на помочах, а отец казался всеведущим богом. Машина въехала в центр города, Феллини остановился возле гостиницы — паркуясь, он невпопад отвечал на вопросы стрекочущей как сорока Розины:
— …Ты действительно провел здесь детство? Скажи честно, ты и тогда был таким же толстячком? А что это за домик, наверное, он очень старинный?..
— Да, дорогая, это мой родной город. Нет, дорогая, тогда я был очень худым.
