Вот почему он постоянно чувствует себя чужим в городке Пейсли: он сын бродяги! И здесь ему тесно. Нечем дышать. Опротивели сады и огороды. Ему хочется соленого ветра, морских брызг, африканского солнца… Наутро Джерри даже полез на чердак за дорожной сумкой: вот бы наскоро покидать туда пару-тройку маек — и вперед, с отцом на автовокзал… Маргарет в два счета вернула сына в суровую реальность: «А школа, а экзамены, а университет? Ведь мы решили, что ты будешь учиться на юриста. А что касается твоего ненормального папаши, то выбрось из головы все, что он там тебе наплел. Мало того, что мне, бедной, жизнь едва не сгубил, так теперь и мальчику всю судьбу собирается поломать… Не бывать тому, не бывать!»
И Джерри сник. Спрятал обратно свою сумку.
Благополучно сдал вступительные экзамены в университет Глазго, прилежно ходил на лекции, выступал с докладами на заседаниях общества права. Но в глубине души теплилась надежда, что можно жить не так, а как-то иначе… Он уговаривал себя: потерпи, Джерри, еще годик-другой — закончишь этот гребаный университет, полетишь вместе с отцом в неведомые земли… А там, чем черт не шутит, может, и попробуешь стать актером… Наконец он дотянул до диплома — пару раз едва не сорвался, но, слава богу, спасала отдушина, его рок-группа, — и отец пригласил сына отметить это событие в морском круизе. Джерри ликовал: кажется, мечты начинают сбываться…
Восхитительной южной ночью, когда с палубы корабля открывался невероятной красоты вид на сверкающий огнями Сан-Хосе, Эд Батлер, невозмутимо потягивая любимое темное пивко, как бы между прочим сказал Джерри, что у него обнаружили рак и врачи не знают, сколько ему осталось жить — две недели или полгода...
Бродяга Эд задержался на этом свете на целый месяц.
Он умирал не в пентхаусе, которого у него, конечно, отродясь не бывало, а в обычной малогабаритной квартире в пригороде Монреаля. Терял сознание, приходил в себя, шутил, что там, на другом конце тоннеля, его ждет веселая голая девица. Минуты за две до конца он вдруг широко открыл глаза и так громко застонал, что Джерри не выдержал, бросился на медсестру с кулаками: «Спасите его, слышите, спасите…» Испуганная девушка пыталась отцепиться от парня: «Крепитесь, медицина здесь уже бессильна…» Тогда он выбежал из дома, едва не сорвав с петель входную дверь.
До глубокой ночи просидел в парке: по веткам скакали глупые пугливые белки…
Со смертью отца ушла призрачная надежда, что его жизнь может в корне измениться. Обратно в Шотландию Джерард полетел через Штаты, провел какое-то время в Лос-Анджелесе, пил с командой ирландских футболистов в аэропорту. Хотел взять билет до Глазго, но самолет почему-то приземлился в Эдинбурге. Впрочем, это его даже не удивило: какая, к черту, разница… В баре попросил разрешения позвонить матери в Пейсли.
— Мы все очень верим в тебя, сынок, — сказала каким-то странным тихим голосом Маргарет.— Тебе только надо найти хорошее место.
Найти свое место… Это оказалось так просто!
Первое же собеседование в конторе у мистера Споука увенчалось успехом. Но он получил работу, которая сделала его еще более несчастным. Встречи с клиентами, которым либо прижали хвост, или они сами хотят кого-то прижучить. Коллеги, чье поведение предсказуемо до скуки: то они овцы, забитые жизнью и проблемами в семье, то стервятники, охотящиеся на падаль. Третьего не дано. А еще эта бесконечная бумажная волокита, от которой хоть волком вой: брачные договоры, контракты, подписи, проценты, форс-мажоры…
Нет, это не его место. Это чужая «компьютерная игра». И Джерри увяз в ней по самую макушку. Он бьется с железными монстрами и летучими тварями, мочит бандитов и головорезов, но никак не может перейти на следующий уровень. Будильник, лифт, мистер Споук...
Иногда по вечерам в виде долгожданного бонуса — бар. За два года работы в адвокатской конторе Батлер крепко пристрастился к алкоголю. Он пил уже почти открыто, не опасаясь осуждения коллег. О, с каким удовольствием он глушил виски в пабах после своей проклятой работы… Здесь же иногда знакомился с женщинами: с некоторыми встречался пару-тройку раз, прочих забывал на следующее утро. Серьезные отношения его не интересовали. Когда у старшего брата родился первенец и Маргарет обезумела от счастья, Джерард искренне недоумевал: чему она так радуется? Зачем нужны дети? Чтобы влачить такую же жалкую жизнь, полную унизительных компромиссов, как у их родителей? Рождение нового человека не казалось ему чудом, а вот смерть… Пожалуй, это действительно милость господня. Единственный выход из тупика… Он часто думал о смерти, и дата 24 ноября однажды совершенно случайно всплыла в его воспаленном сознании.
А что, неплохо... Тринадцатого он отметит свой день рождения — двадцать шесть, бог мой, сколько можно ждать и, главное, зачем? Ну, еще дней десять поболтаться, довести до ума кое-какие дела и… прощайте, унылые шотландские пейзажи, дожди, автомобильные пробки…
Джерард Батлер шел к собственной смерти прямой дорогой. Он даже решил КАК. Еще в университете почему-то пришло в голову, что это будет прыжок с крыши небоскреба. Он уже подыскивал высотное здание посимпатичнее, когда внезапно персональную программу несчастного геймера переписали, ввели новые числовые коды и нажали на кнопку «перезагрузка».
