— Какими свойствами должен обладать человек, чтобы верить в то, что все возможно? Или есть категория людей, у которых мечты не сбываются из-за каких-то их личностных особенностей?
— Есть такие, да. Это скептики — самые обиженные и разочарованные в жизни люди, которым проще все высмеять и обесценить: «Я не верю, а вы все — дураки». Только пахота дает результат, а пахать я не хочу — полежу на диване. Но именно скептиков я больше всех люблю видеть на своих марафонах. Потому что это люди со спрятанной внутренней мольбой: «Вылечите меня, пожалуйста, от болезни, которой когда-то я заразился». И когда мне удается достучаться до холодного сердца скептика, обогреть его, чтобы оно растаяло, я счастлива. Мне говорят: «Знаете, Лена, у меня стало получаться! Все в этом мире стало двигаться мне навстречу, это работает!»
Что такое «Хочу»? Это запрос нашего внутреннего ребенка. Когда ко мне приходят мамочки и говорят:
— Почему сын лежит на диване и ему вообще ничего не хочется? — я спрашиваю:
— А когда вы ему хотелку отрубили?
Все эти родительские фразы «губу закатай», «много хочешь — мало получишь» и так далее приводят к тому, что человек убежден: ничего хорошего у него не будет... И приняв это, живет в категориях «Надо» и «Должен».
Если разбудить «внутреннего ребенка», который говорит: «Хочу, и точка!», «Я точно знаю, чего хочу», «Да-а-а-а! Я хочу именно этого» — то человек понимает, что мир принадлежит ему и все возможно! И все заработало.
— Мне кажется, «достигаторство» — бич нашего времени. «Стань лучшей версией себя!» А зачем? Если человек хочет рыбачить до самой пенсии, может, надо оставить его в покое?
— Каждый из нас родился для того, чтобы попробовать испытать себя, изучать, познавать. Через желания или «достигаторство» — это уже его выбор. Но на мой взгляд, желание еще молодого человека уехать в изоляцию на край света и жить так, чтобы никто не трогал, это история про «замороженного» внутреннего ребенка. Не позволять себе, ставить ограничения, довольствоваться малым, бояться быть честным с самим собой. Бояться проявляться и рисковать. Успокоиться на пенсии — возможно. У остальных вся жизнь впереди. Идем!
— Вашему старшему сыну двенадцать лет. Как учите мечтать своего тинейджера, чтобы он и на себя полагался?
— Мне важно не лишить его возможности чувствовать. Стараюсь не накладывать лишние программы, такие как «добейся», «обязан», «должен». Им движет внутренний интерес. И судя по моим наблюдениям — движет прекрасно.
— Как правильно поощрять детей, чтобы они не бросали начатое на полдороге?
— Мне кажется, нужно их направлять, разговаривать с ними. Как мы с мужем узнаем, чего наши дети хотят? Слушаем то, что они говорят. Например близнецам сейчас по десять лет, один из них недавно сказал: «Хочу учить арабский язык». Это было совершенно неожиданно, мы тогда отдыхали в Эмиратах. Я никогда не пропускаю такие вещи.
Старший с девяти лет стрижет людей с профессиональным учителем-барбером. Другой выбрал барабаны. У них много разных интересов: конный спорт, танцы, борьба, языки, рисование... Но и никогда не заставляю насильно чем-то заниматься. Находим лучших учителей, наблюдаем. Через несколько занятий спрашиваем, хотят ли продолжать? Если отвечают положительно, тогда и занимаются с удовольствием. Это их выбор.
