На третьем курсе я неожиданно для всех вышла замуж за журналиста Юру Сушкова-Шварца и родила Вику, которая сейчас живет в Америке с сыном Юрочкой. Мы с мужем были совершенно взрывной парой: бешено друг друга ревновали и без конца устраивали сцены. Юра, видя, что вокруг меня много поклонников, старался тоже не отставать. Мы расстались, когда он мне с гордостью продемонстрировал множество снимков с голливудской кинозвездой Натали Вуд, на которых они с нежностью смотрят друг другу в глаза. Этого я перенести не смогла.
— Но вам на съемках тоже посчастливилось встретиться с огромным числом знаменитостей...
— Партнеры мне попадались действительно потрясающие. Часто вспоминаю съемки «Возвращения резидента» с Жженовым и Броневым. У нас на троих была одна костюмерная. Приходилось переодеваться буквально на ходу, в перерывах между дублями. Между собой честно договаривались: «Три, четыре, отворачиваемся!» Но в гримерке стояло огромное зеркало, в которое они, оказывается, за мной подглядывали. Когда я заметила это, мы долго смеялись.
Георгий Жженов однажды рассказал мне чудовищную историю, произошедшую с ним в лагере. Как-то зимой конвоир вел его по двору. Когда они шли мимо женского барака, внезапно открылась дверь и в волосы и одежду Жженова вцепилось множество женских рук, пытавшихся затащить паренька внутрь. «Не знаю, что бы там со мной сделали эти ведьмы, если б не спас конвоир, который связкой тяжелых ключей стал бить их по пальцам», — вспоминал артист.
С дядей Гошей Вициным мы встретились на фильме «Дорогой мальчик». Он очень трепетно опекал меня на съемках в Клайпеде. Заметив как-то, что я не езжу со всеми в столовую, он после своих обязательных утренних занятий йогой пригласил меня на импровизированный пикник. Расстелил на лужайке скатерть, приготовил бутерброды. Мы сидели на зеленой траве, пили чай из термоса. Над нами порхали две бабочки и все время садились то на мой сарафан, то на плечо. «Ира, в вас явно что-то есть, бабочкам во вкусе не откажешь», — заметил Вицин. С этих пор обеды на лужайке стали традицией.
В то время в Клайпеде было очень трудно с продуктами. Мы втроем, я и два моих «старца» — Вицин и Стржельчик, шли в магазин, чтобы добыть на ужин колбаски. Суровые литовские продавщицы нас со Стржельчиком игнорировали, зато Вицина обслуживали с удовольствием. Владислава Игнатьевича заметно задевало, что его не узнают. Как-то мы переправлялись на пароме на съемочную площадку. Вицина окружила целая толпа, выстроившись в очередь за автографом. Красный от возмущения и обиды Стржельчик демонстративно отвернулся к воде, пробурчав: «Это же надо — не узнать Наполеона! Какое невежество...»
