Я играла много. Громкий дебют, как уже говорила, в «Талантах и поклонниках» на сцене Театра Маяковского. Двадцать лет служила в Театре сатиры, где у меня было около двадцати ролей. Андрюша твердил: «У нас должно быть трое детей. Уже есть Машенька, второй будет обязательно Андрей. И, уж прости, третья — Катя. У нас будет прекрасный загородный дом. Много друзей. Будем ездить по миру, путешествовать».
В подтверждение привез из Италии три золотых браслета с выгравированными именами будущих наследников: «Маша», «Катя», «Андрей». Просил: «Бросай театр — это не для тебя». И он был прав. Если бы я ушла, принадлежала бы ему, дому, детям — наша жизнь сложилась бы иначе. Но я мало что тогда понимала.
После смерти Андрея его мама — Мария Владимировна — являлась гарантом неприкосновенности имени сына. Но когда ее не стало, правда и ложь сливаются в общий поток в книгах и на экране, а он, ушедший, не имеет возможности посмотреть со своей грустной улыбкой в глаза так называемых «друзей» и «возлюбленных» и рассказать, как все было на самом деле.
— Та же Татьяна Егорова в своей книге писала о нравах в театре. С ее слов выходит, будто «Сатира» была сплошным «клубком целующихся змей».
— Книга Тани — это отражение ее художественного взгляда. Я в театре уважала многих. Коллектив разнообразный, талантливых людей немало. Из близких подружек — Наташенька Фекленко, по сей день близкий мне человек. Очень любила и до сих пор люблю Надежду Юрьевну Каратаеву — жену Анатолия Дмитриевича Папанова. И к нему тоже испытывала теплые чувства. Чудная пара! Эти люди из прежней моей жизни до сих пор вызывают умиление, порой даже до слез. С теплотой вспоминаю преданную работе Веру Васильеву, Ниночку Архипову — она не была ни ехидной, ни сплетницей, добрая, чудесная, царствие ей небесное. О ком-то не могу вспомнить хорошее — и не буду. Скажу одно: творческая, богемная атмосфера с ее, мягко говоря, свободными нравами выжигает из души лучшие чувства и качества. Поэтому Андрей и не хотел, чтобы я служила в театре.
— Правда ли, что причиной вашего разрыва стали измены Миронова?
— Многие из нас в первую половину жизни жили вслепую, своевольно. А ведь в каждом человеке — тайна Творения Божьего. И вот этого люди не хотят видеть, им неинтересно. Ни я, ни Андрей ничего не понимали про себя. Как уже сказала, он был человеком очень светлым, но его развратила атмосфера. Таковы театральные нравы. И я рассталась с ним. Сама. Потому что делить его ни с кем не могла, а прощать тогда еще не научилась.
А ведь Мария Владимировна, мама Андрея, мне объясняла: «Менять мужей можно бесконечно, Катенька, но стоит ли? У тебя муж — Моцарт. Береги его. Будь ему женой и возлюбленной, а не актрисулей. Прощай его». Папа Андрея, Александр Семенович Менакер, пришел ко мне, когда мы расстались: «Зачем ты это делаешь? Ты угробишь его и себя! А у вас ребенок. Твой муж однолюб. Эти девчушки, случайные связи, ничего для него не значат».
