Набирала номер Меладзе, чтобы понять, в чем провинилась. А он сбрасывал мои звонки. Позвонила Диме и разрыдалась в трубку. Когда смогла объяснить, в чем дело, Костюк сказал: «Не бери в голову — это же Костя! Видимо, у него плохое настроение».
Брежнева тоже старалась меня поддержать. Я опять плакала после очередной Костиной эсэмэски, и тут она позвонила. Услышав мой убитый голос, предложила: «Хочешь, приеду?» И приехала. Сидела рядом, успокаивала: «Ну чего ты? У Кости непростой характер. Все мы через это прошли. И ничего — выдержали, живы-здоровы».
Я ей была благодарна, но все равно страшно переживала. Получив впервые после репетиции СМС о том, что уволена, думала, умру от горя. Кое-как добралась до квартиры, рухнула на кровать и пролежала без сна до утра. Из меня словно все силы выпили.
Под утро задремала. Очнулась от трели телефона. Снова СМС. Гневное сообщение от Кости: «Ты почему не на репетиции?!» Набираю, размазывая слезы по щекам: «Ты ведь написал, что я уволена». Ответ пришел быстро: «Бегом на репетицию!»
Вскочила, начала метаться по комнате. Конечно, обрадовалась, что от меня не думают избавляться. Сейчас, когда пытаюсь понять свою реакцию, осознаю — дело было вовсе не в том, что до дрожи мечтала стать звездой и ради этого на все готова. Нет. Я была совсем девчонкой, жизненного опыта никакого, а тут такая личность — сам Константин Меладзе! И я могу с ним работать, петь его волшебные песни. Мне и в голову не приходило требовать уважительного отношения, да хотя бы просто сказать: «Костя, будь добр, перестань издеваться, это меня разрушает».
Видимо, такая у него манера общения — довести до истерики, до исступления, а потом как ни в чем не бывало поманить назад. У Кости все либо черное, либо белое, полутонов нет. Ты или звезда, или бездарность. Ведь получала же от него после репетиций и хорошие СМС: «Молодец, растешь!» или «Ты очень талантливая, я в тебе не ошибся!» Тоже без объяснений и разбора полетов, что именно делаю правильно. Действительно попадала под настроение?
