Поднял шум, бросил клич по знакомым и собрал-таки полный зал. Потом оказалось: партийный секретарь Московской филармонии, к которой тогда я был приписан, получил выговор за то, что мой почин не поддержал ни один из артистов. Вот он и отыгрался. Позже меня по его указке вообще уволили, признав профнепригодным. Но жизнь исправила несправедливость. Я давал концерт в подмосковном санатории «Вороново», где отдыхала государственная элита. По окончании подошел солидный мужчина, похвалил:
— Программа у вас интересная, поете прекрасно, а за слова, которые говорите о советско-болгарской дружбе, филармония должна ходатайствовать, чтобы вам орден дали.
— Они уже «походатайствовали», — вмешался мой пианист, — уволили Бедроса за профнепригодность.
— Как можно уволить такого артиста?!
Для вас имеет значение, где числиться? Я хорошо знаком с директором филармонии в Великом Новгороде. Сейчас же ему позвоню.
Через неделю я уже стал артистом Новгородской филармонии, выступал на БАМе, в Северомуйском тоннеле, на Братской ГЭС, да и родную область не забывал — ни разу не отказался поздравить тружеников села с Восьмым марта или Днем работников сельского хозяйства.
Мой дед учил: «Сделали тебе плохо, не отвечай, повернись и уходи, судьба сама накажет такого человека». Постоянно говорил об этом Филиппу, но он парень горячий. Вот и попадает порой в сложные ситуации. А желающих спровоцировать его на скандал хватает.
Телевидение неоднократно крутило кадры пресс-конференции в Ростове-на-Дону, где сын выгоняет журналистку: «Встала и вышла!» И вроде бы вопрос она задает невинный, об отсутствии новых песен в репертуаре певца. Правда, нигде не прозвучало, что свой вопрос она адресовала Филиппу три раза в течение получаса. Неудивительно, что сын взорвался, тем более что не спал ночь, часов пять просидел в аэропорту в ожидании вылета.
Или история с Мариной Яблоковой. Когда из новостей узнал, что Киркоров избил режиссера «Золотого граммофона», не поверил ушам. Филипп вскоре сам дозвонился:
— Пап, ничему не верь!
— Сынок, я знаю, что ты не мог такого сделать.
Если Яблокова действительно была жестоко избита ногами, почему не довела дело до суда? Знаю ответ: потому что в наших руках оказалась видеозапись, на которой ничего подобного не зафиксировано. А ситуация была следующей. На репетиции ровно в тот момент, когда сын спускался в зал по ступенькам, его ослепил прожектор, да так, что Филипп чуть не скатился с лестницы кубарем. Вот радость-то была бы для его завистников и недоброжелателей. Как тут не выйти из себя?
Но сегодня, по счастью, многое изменилось. Филипп стал гораздо мягче и спокойнее после того, как у него появились дети. Не раз советовал сыну: пора заводить семью, подумать о продолжении рода. Филипп лишь расстраивался: «С кем мне этот род продолжать?
Кругом одни охотницы за деньгами и пиаром!»
Сын часто жаловался, что достойной девушки рядом нет. Так что когда я узнал, что детей Филиппу рожают суррогатные матери, удивился не очень сильно. Время-то идет. А ребенка надо успеть вырастить, поэтому лучше не ждать до старости.
Какое-то время сын все держал от меня в тайне. У Киркоровых это в крови: пока дело не сделано, не болтать лишнего. Когда все рассказал, я очень за него обрадовался — наш род продолжится! Сестра занималась своей певческой карьерой, так и не вышла замуж, осталась бездетной, брат не женат. Он сейчас работает на Филиппа, присматривает за недвижимостью сына в Болгарии. И у меня со вторым ребенком не получилось...
С Людмилой я познакомился, когда Вика еще была жива. Выступал в колхозе в Новгородской области, где она работала председателем. После концерта — чаепитие: разговорились, подружились. И потом пересекались, если бывал в Новгороде. Видел, что между нами симпатия. После того как колхоз развалился, она одной из первых создала частное фермерское хозяйство. Но вскоре сменила работу: защитила диссертацию, начала преподавать в институте, стала доктором экономических наук, профессором и заведующей кафедрой.
Когда Вики не стало, прожил бобылем четыре года. На женщин даже не смотрел. Память о ней всегда в моем сердце, она была моей огромной любовью. Но я привык жить в семье, привык приходить домой, где меня ждут. Привык, чтобы обо мне заботились, чтобы сам о ком-то заботился.
Однажды сказал Филиппу с Аллой:
— Ребята, хочу жениться.
