Исполнила соло аж две песни! Спустя полгода меня делегировали в Иваново на Российский детский конкурс-фестиваль «Жар-птица», и там за песни «Шалуны» и «День рождения» вручили первую премию. До сих пор помню, как стояла за кулисами в костюме мышонка и так тряслась от волнения, что тряпично-проволочный «хвост» ходил ходуном...
Сейчас, читая о «лихих девяностых», когда бюджетникам месяцами не выдавали зарплату и их семьи едва не голодали, ловлю себя на мысли: «А ведь при нас с Булатом родители никогда этого не обсуждали! Не плакались на безденежье, не кляли судьбу и правительство. Каким-то немыслимым образом умудрялись доставать ткани и шить костюмы для наших выступлений, даже «суточные» на гастрольные поездки находили!» Конечно, семью выручал огород, который каждую весну засаживали картошкой, капустой, свеклой, огурцами.
Вернувшись после лекций, кандидаты медицинских наук Гариповы брались за лопаты-тяпки и трудились, не разгибая спины, на своих сотках до захода солнца. В нашу с братом задачу входило выполоть грядки и натаскать воды из колонки. «Работать водопроводом», само собой, приходилось и зимой, что требовало большой ловкости. Поскользнулся, не смог удержать баланс — и вот уже ведра летят в разные стороны, а ты валяешься посреди улицы, облитый с головы до ног ледяной водой!
И в моем классе, и в классе Булата были ребята из обеспеченных семей. Они носили дорогие вещи, раньше школьных учителей обзавелись сотовыми. Но мы с братом не то что ни разу не закатили родителям истерики «А мы чем хуже?!», но даже не намекнули: дескать, хотим такие же.
Впрочем... В младших классах у меня была мечта — говорящая кукла. До поры до времени я возилась с пупсами, перешедшими по наследству от мамы, и была счастлива. Но потом по телевизору стали рекламировать пышнокудрую блондинку в красивом платье и башмачках. Она открывала-закрывала глаза, но главное: при нажатии заветной кнопки на ладошке начинала лепетать! Об этой кукле я грезила днями и ночами. Наконец решилась провести разведку. Дождавшись очередного показа рекламы, ткнула пальцем в экран:
— Мама, ты видела эту куклу?
— Видела, дочка.
— А в магазине они есть?
— Кажется, да.
Повисла пауза, во время которой я смотрела умоляющими глазами. Конечно, мама все поняла:
— Дина, я знаю, как тебе хочется ее иметь, но она очень дорогая. У нас пока нет возможности ее купить.
Тяжело вздохнув, я кивнула:
— Ладно, придется обойтись.
Вторая моя детская (нет, скорее, уже подростковая) мечта — иметь свою комнату — сбылась только год назад. Нашему старому деревянному дому требовался капитальный ремонт: осел фундамент, прогнили некоторые венцы, покосились рамы. Когда прикинули, во что обойдется поправить жилье, загрустили — денег катастрофически не хватало. Но сэкономили там-сям и сумели не только подремонтировать дом, но и сделать небольшую пристройку, которая стала моим заветным уютным уголком.
Там все очень просто обставлено, зато теперь я могу спокойно послушать музыку, вообще побыть одна. У нас очень дружная семья, но личная территория необходима каждому человеку. Я из тех, кто любит иногда побыть наедине с собой.
Странно, что именно сейчас, когда исполнилась главная мечта — петь с большой сцены, петь для всей страны, так часто вспоминаются страстные детские желания и самые яркие впечатления. Одно из них связано с поездкой на международный конкурс во Францию, где зеленодольский «Золотой микрофон» представлял отрывок из мюзикла «Ромео и Джульетта». Мы побывали на Монмартре, там снимался один из моих самых любимых фильмов «Мулен Руж!».
Потом был поход в Лувр, по залам которого я бродила с замирающим от восторга сердцем: вторым номером в моем личном кинорейтинге стояла лента «Белфегор — призрак Лувра».
Почти все деньги, что дали родители, привезла обратно. Жалко было тратить время на походы по магазинам и... жалко было денег. Папа к тому времени уже был на пенсии, а маминой зарплаты едва хватало на самое необходимое. Да у меня рука бы не поднялась отдать за какую-нибудь тряпочку сумму, на которую наша семья могла жить целый месяц!
Гран-при во Франции я получила в год, когда заканчивала школу. Задолго до выпускного знала: в какой бы вуз ни поступила, параллельно с учебой обязательно буду работать. Сидеть в семнадцать лет на шее у родителей не хотелось.
