Я чуть не поседел, когда это увидел. Стыдно людям в глаза смотреть.
Я попытался его успокоить:
— У всех бывают неудачные работы. Я бы на твоем месте пошел на премьеру, потому что Таги-Заде — человек мстительный.
— Ну, значит, будет война, — ответил Игорь.
На премьеру он все-таки пришел. И сделал то, чего не ожидал никто: вышел на сцену, опустился на колени перед зрительным залом и сказал: «У меня к вам две просьбы. Во-первых, простите меня, что я принимал участие в этом антирусском, антиправославном, кощунственном кино. Во-вторых, не смотрите этот фильм».
Через месяц Игоря Талькова убили...
В тот вечер я был за кулисами петербургского Дворца спорта «Юбилейный». Выстрел, суматоха и чей-то крик: «Талькова застрелили!»
Я сразу подумал: все-таки до него добрались. В последнее время Игорь ходил с охраной, ему угрожали. Так что шальная пуля в случайной бандитской разборке или версия о том, что Тальков не поделил с певицей Азизой очередность выступления, — это бред. Убийство Игоря было прекрасно спланировано и организовано. Конфликт между Тальковым и директором Азизы был нужен лишь для того, чтобы искусственно создать в маленькой комнате суматоху. Человека убивают практически на глазах у всех, но никто не может сказать, кто именно сделал роковой выстрел. Такой сценарий был очень популярен у американских гангстеров времен «сухого закона».
Однако по большей части бандиты действуют все-таки проще.
Когда я начал подыскивать место для «Кинотавра» и ездил по Черноморскому побережью, такого насмотрелся! Приехал в Ялту, прикинул, что вокруг гостиницы «Ореанда» можно сделать неплохую фестивальную зону, встретился с мэром. И все шло хорошо, пока ко мне не подошел помощник градоначальника и не сказал: «Мэр должен хорошо кушать и быть доволен. А вопросы решают совсем другие люди. Поехали к Воронку».
Ладно, думаю, Воронок так Воронок. Понятно, что без разрешения местных криминальных шишек я не то что кинофестиваль, шашлычную на пляже не открою.
Привезли меня куда-то в горы, в дом, больше похожий на крепость, с автоматчиками у ворот. Охранники нас обыскали и проводили к бассейну. А там — мама дорогая! — по периметру вооруженные бандиты и голые девицы в цепях. Зачем им фестиваль, думаю, у них тут свое кино каждый день.
«Хозяин в бане», — говорят мне.
Захожу в сауну и вижу смертельно пьяного мужика. Сцена идиотская: я стою в парилке одетый и пытаюсь сообразить, как бы выбраться живым. Авторитет между тем смотрит на меня мутным взором и не говорит ни слова. А за моей спиной, обливаясь потом, маячит вооруженный до зубов головорез.
Я набрался смелости, сумел сказать твердо: — Немедленно отвезите меня обратно в город.
И кожей почувствовал, как напрягся охранник.
Воронок тоже удивленно поднял голову.
Видимо, обычно «ходоки», которым посчастливилось получить аудиенцию у негласного хозяина Ялты, вели себя иначе. Мое нежелание обсуждать дела с пьяным и голым авторитетом тот расценил как невиданную наглость.
Минут пять Воронок молча смотрел на меня, и я понимал, что сейчас он принимает решение: буду я жить или нет.
Уж не знаю почему, но Воронок решил меня не убивать:
— Дайте ему машину, пусть едет.
Оказавшись в своем гостиничном номере, я выпил целую бутылку коньяка. Очень хотел забыть это место и ужас, который пришлось пережить.
Когда «Кинотавр» прописался в Сочи, фестивалем, конечно, тут же заинтересовались местные бандиты. И я вынужден был выстраивать с ними добрые отношения, потому что понимал: честные деньги на «Кинотавр» пойдут не сразу. Пока появится интерес, пока все раскрутится... А пацаны готовы были платить просто за то, чтобы посидеть рядышком со звездами, подойти, по плечу похлопать...
К знаменитым актерам они относились с подчеркнутым уважением. Знали, например, что Янковский не пьет ничего кроме хорошего виски, и никогда не приставали к нему с предложением «накатить водочки за искусство».
Братва из низшего эшелона к Олегу Ивановичу вообще не лезла, подходили только авторитеты. Он покорно общался, пытался быть вежливым, но брезгливости скрыть не мог и не раз просил: «Марк, избавь меня от этого».
Когда Янковский, весь в белом, выходил на пляж, к нему тут же подбегал «шестерка» местного авторитета Шпунта и говорил: «Хозяин приглашает вас выпить».
Отказывать коронованному вору в законе было просто опасно, и народный артист шел «выпивать». Шпунт соблюдал удивительную деликатность: «Олег Иванович, вы же виски любите. Эй ты, а ну сбегай, принеси!»
Я, как мог, старался оградить народного артиста от «опасных связей», и это, конечно, не укрылось от пацанов.
