Из своего угла я пялился на затылок того, кто сидел за первым столом, и понимал: пока до него дойду, стариком стану. Надо отсюда валить!
Помню, пришел в Щукинское училище эдаким стилягой: в фиолетовых штанах, зеленой рубашечке-капустке, на макушке — кок. Поступил со второго года. Ошибка моя оказалась в том, что воображал себя героем, раз под два метра ростом. Но мне быстро дали понять, что рожа у меня не геройская. Тогда я осознал, что надо бороться за свое лицо. Решить: кто ты? И стал писать небольшие рассказы под себя, которые выдавал за классику — за отрывки Куприна или Бунина. И прокатывало! И у преподавателей Щукинского, и у зрителей, когда я начал с этой программой ездить на выступления... Видя реакцию публики, мне иногда было даже обидно, что все аплодисменты Куприну с Буниным достаются.
После четвертого курса пришло время лететь в открытый космос: я показывался во все театры. Больше всего мне понравился Театр им. Вл. Маяковского. И через три года я очень не хотел оттуда уходить, хотя за это время дорос от третьего ворона без реплик до главного ворона, которому позволялось каркать и махать руками… В основном играл в эпизодах, массовке. Поэтому когда меня пригласил на одну из главных ролей сам Владимир Яковлевич Мотыль, отказаться было бы преступлением. Я с болью отрывал от себя Театр Маяковского: думал, уйду на полгода, а получилось, что навсегда… Потом были другие театры — Миниатюр, Киноактера… И я понял, что для сцены мне дисциплины все равно не хватает.
Я воплотил в себе мамину мечту об актерской профессии и при этом видел, что она ревнует меня к сцене. Обычно я отправлял ее подлечиться в санаторий «Актер» и специально для нее давал там концерт. А мама сидела в первом ряду и пересказывала зрителям по второму разу все мои реплики. «Галина Васильевна, дайте послушать артистов!» — просили они. «А я для кого тут выступаю?» — обижалась мама. Конечно, когда у меня пошли заработки, известность, она радовалась. Но одновременно утверждалась во мнении, что всем бабам от меня нужны только деньги. Галина Васильевна вообще считала, что второй хозяйки на нашей кухне быть не может. И я, маменькин сынок, привык на многие вещи смотреть ее глазами. Может, поэтому так долго и не женился. Мне этого было не нужно.
К тому же я постоянно находился в разъездах: в год иногда снимался в пяти фильмах одновременно и в разных уголках Союза. Рестораны, гостиницы… Актерское существование. Как-то мы с Крамаровым курсировали по санаторию «Актер» с этажа на этаж в поисках интересных знакомств. Девчонки нас спрашивают: «Мальчики, что вы ходите вверх-вниз?» «Тут же 14 этажей, а у нас план — перетрахать весь санаторий! Еще 3 этажа не охвачено!» — рапортует Савелий. Ходоки мы были известные! Крамаров не стеснялся своей внешности, брал женщин остроумием… Как-то склеил бабу в аэропорту. Привел в гостиницу. Она говорит: «Я на все согласна, кроме того чтобы ребенок был на тебя похож!» «Я подумаю», — ответил Савелий. Вышел из комнаты, а потом вернулся в трусах и… противогазе!
