Утром следующего дня я разговаривала с лечащим врачом. От него и узнала, что у невестки врожденный порок сердца. Причем в такой тяжелой форме, что рожать ей категорически запрещено. Принялась обзванивать знакомых врачей, чтобы выяснить: кто считается лучшим специалистом по ведению беременности у женщин с заболеваниями сердца. Мне порекомендовали обратиться к директору кардиологической клиники 2-го Московского мединститута профессору Мурашко. На другой день он уже консультировал Таню. Проведя необходимые обследования, Мурашко сказал: «Будем рожать! Беру вас под свое наблюдение». Надо было в этот момент видеть лица невестки и сына — они светились от счастья! О том, что беременность протекает нелегко, я узнавала от профессора и Жени. Таня, когда интересовалась ее самочувствием, начинала сердиться: «Почему вы спрашиваете?
Все нормально!»
Надо отдать невестке должное: она была очень сильной. Другая бы спекулировала своим недугом, а Таня, напротив, требовала, чтобы окружающие относились к ней как к абсолютно здоровому человеку. Ни о какой помощи по дому и слышать не хотела: сама убирала квартиру, стояла у плиты, стирала, гладила. А я каждое воскресенье ехала на рынок, где покупала необходимые для беременных продукты: телячью печень, яблоки, гранаты, курагу — и везла Тане. Невестка набитые доверху сумки принимала с неохотой: «Ну зачем все это? Мы нормально питаемся!» А Женя обязательно благодарил. Позвонит вечером: «Мама, спасибо огромное! Все так вкусно!»
Сын был с театром на гастролях, когда однажды среди ночи раздался телефонный звонок: «Марта Борисовна, я, кажется, рожаю!»
Мы с Юрой тут же вскочили — и к ней. Помогли собраться, поехали в ближайший роддом. Там нас не приняли:
— Заболевание сердца? Езжайте в специализированную больницу.
— Но она на другом конце Москвы! А у Тани уже воды отошли, схватки начались!
— А если ваша невестка умрет? Нет, нам портить статистику ни к чему!
В специализированную клинику добрались, когда Сережа уже был готов появиться на свет. Домой я и Юра вернулись счастливые: у нас внук и Таня чувствует себя хорошо! А утром звонит моя приятельница Алиса Григорьевна Лебедева, близкий друг которой заведовал кафедрой акушерства и гинекологии в 3-м мединституте: «Марта, вашего внука увезли в педиатрию с диагнозом «Поликистоз легких».
Одного, без матери».
Помчались с Юрой в детскую больницу, и первой, кого там встретили, оказалась Роза Гофштейн — соседка по прежнему, коммунальному дому, хирург-педиатр. Я со слезами бросилась ей на шею:
— Роза, помоги!
Она тут же организовала повторный рентген и вышла со снимками:
— Это не кисты, а комочки слизи. Такие образуются, когда ребенку при прохождении родовых путей не хватает кислорода. Нужен дефицитный антибиотик, которого нигде нет.
— Я достану!
Подняла на ноги всех знакомых, и одной из приятельниц, работавшей врачом в инфекционной больнице, удалось уговорить главврача отдать последнюю упаковку. На следующий день лекарство было в больнице, и оно спасло внуку жизнь. Таню выписали, когда Сережа уже шел на поправку, но еще месяц она выхаживала сына, проводя рядом с ним в больнице целый день — с раннего утра и до позднего вечера.
Не успели отойти от страха за жизнь Сережи, как случилась новая беда — Женя попал в жуткую аварию. Мы с Юрой тогда отдыхали в Сочи. Возвращаемся с экскурсии, а нам навстречу выбегает директор санатория: «Вас разыскивают из Министерства кинематографии! Идите в мой кабинет — сейчас должны перезвонить!»
