И тогда жена, разрыдавшись, призналась:
— Мой первый муж детей не хотел... Я сделала два аборта, последний — неудачный. У меня не будет детей. Я это скрывала, потому что люблю тебя и боюсь потерять. Прости...
Меня словно окатили холодной водой.
— Почему же ты молчала, когда я пошел на это унизительное обследование?! Подлость не прощают.
— Если уйдешь, я покончу с собой, — пригрозила Валентина.
Несмотря на то что жена обманула, мне было ее жаль, ведь произошедшее с Валентиной — трагедия. Решение далось очень трудно, но я остался. Правда, до конца простить не смог.
Пустился во все тяжкие, каждый раз находя оправдание своим изменам: Валентина это заслужила.
С болгарской актрисой Сильвией Рангеловой я познакомился на съемках советско-немецко-болгарской картины. Чувства между нами вспыхнули как спичка. Я подумывал даже уехать в Болгарию насовсем. В Дрездене, где проходила часть съемок, нас поселили в мотеле, состоявшем из отдельных домиков. Бросил вещи, принял душ и стал звонить Сильвии. Телефон был занят в течение часа. Пошел к ее домику — дверь заперта. Я заглянул в окно: трубка лежала рядом с телефонным аппаратом, в комнате — никого. Ноги почему-то сами понесли к дому нашего режиссера Христо Христова. Проходя вдоль стены, бросил взгляд в окно. Голая Сильвия с раскрасневшимся лицом и растрепанными волосами стояла в ванне.
Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девушка только что вылезла из постели.
Позже она, как ни в чем не бывало, явилась ко мне, подошла, попыталась обнять.
— Я видел тебя у Христова в номере...
— Прости, не могла ему отказать, но это ничего не значит. Ты же знаешь, я учусь у него на курсе.
— Для тебя, может, и не значит, а для меня все кончено.
В общем, к встрече с Наташей Гвоздиковой я подошел, полностью разочаровавшись в любви, не веря, что она способна когда-нибудь сделать меня счастливым.
В фильме «Возле этих окон» сниматься не жаждал, меня совсем не привлекла роль чудаковатого агитатора.
Оказывается, и Наташа отказалась от роли девушки, которую герой случайно встречает в одном доме. Тогда нас обоих вызвал к себе все тот же начальник актерского отдела Гуревич и отчитал: «Вы зачем пришли на студию? Сниматься? Вот и будете это делать!»
На первую же репетицию Гвоздикова опоздала. Вбежала раскрасневшаяся с мороза, запыхавшаяся. А я уже ее заждался, сидел раздраженный. Правда, то, что девушка красивая, отметил сразу. Наташа только что снялась в роли балерины. В ней тогда было всего тридцать девять килограммов. Когда мы сблизились, я поднимал Наташу и носил на вытянутых руках. Но произошло это не сразу.
Я был женат, Гвоздикова замужем. Правда, не только мой, но и ее брак трещал по швам.
Наташин первый муж Александр был математиком. Жили они к тому моменту неважно, супруг ревновал Наташу и когда крепко выпивал, выплескивал эту ревность наружу, бывало, и с кулаками на нее набрасывался. Наташа уезжала к сестре Миле, которая была актрисой в труппе Аркадия Райкина, месяцами жила у нее. Всякий раз, когда она собиралась подавать на развод, на пороге Милиной квартиры возникал свекор, умолявший простить его непутевого сына. Наташа прощала, но тот держался до первой рюмки, а потом все повторялось.
Мы стали вместе сниматься. Я произносил:
— Много раз заходил в эту квартиру, но ни разу вас не застал.
— Вот видите, — отвечала Наташа, — можно жить рядом и даже не встретиться.
— Ну, вот и встретились.
Эти банальные слова звучали для нас пророчески.
Да еще Наташа призналась, что ее сестра Мила — моя поклонница, ей особенно нравился фильм «Таинственный монах».
Они смотрели его вместе с Гвоздиковой.
Во время озвучания мне вручили сценарий фильма «Рожденная революцией», который первоначально назывался «Комиссар милиции рассказывает». Когда прочитал, понял: жену Кондратьева должна играть Наташа. И порекомендовал ее. Но когда отправился на пробы в Киев, Наташа слегла с ангиной. Приехал и увидел: Гвоздикову здесь не ждут, претенденток на роль Маши предостаточно — пробовались Ия Саввина, Нина Реус, Галя Орлова — жена драматурга Саши Миндадзе.