«Я очень много чего прошла, чтобы решить вопрос с весом. И в клинике лежала, и диетологов нанимала, то есть у меня в этом смысле опыт достаточно большой. О диетах знаю, наверное, все. Когда была беременная, весила 85 килограммов. Сейчас 59—60», — говорит телеведущая.
— Когда звезды выставляют свои фото в соцсетях, многие говорят: да все это фотошоп, в жизни она выглядит иначе. Тина, но в 44 года у вас и правда ни одной морщинки. Как так?
— Не забывайте, что я занимаюсь собой с 16 лет. Другие начинают делать это в более позднем возрасте, а потом удивляются разнице результатов. Вот две недели назад вышел новый клип Дженнифер Лопес. Ну это же невозможно — так роскошно выглядеть в 51! Уверена, что это результат многих лет ухода за собой. Вот и в моем случае работает накопительный эффект. Когда я устроилась работать на российское телевидение, у меня почти не было денег. Помню, как пришла к Александру Ефимовичу Роднянскому и попросила прибавку к зарплате — 500 долларов на косметолога. На уход за лицом я денег никогда не жалела, пусть даже ради этого приходилось отказывать себе в других тратах. Многие говорят: вот, ботокс. Но вы же сейчас видите меня вблизи и понимаете, что ботокса нет. Да, я делаю инъекции, которые поддерживают упругость кожи, колю витамины, но с серьезными процедурами завязала лет пять назад. Один раз тогда подколола губы и больше этого не делала. Я всегда внимательно слежу за гормональным фоном. У любой женщины после тридцати кожа является его зеркальным отражением, это очень важно.
— Как же вы уже в 16 лет понимали, что надо начинать ухаживать за лицом? Обычно подростки не заглядывают так далеко в будущее.
— В это время я уже пришла на грузинское телевидение и стала ведущей. Это как быть профессиональным спортсменом, они тоже с ранних лет становятся профессионалами. А я, 16-летняя, столкнулась с чудовищным гримом, с липкими кремами… Косметолог сказал: «Если ты не будешь следить за собой, постареешь гораздо раньше, чем все остальные». Потом Советский Союз рухнул, мир стал другим, а Тина все продолжала ухаживать за собой. (Смеется.) Когда я переехала в Москву и стала узнаваемой телеведущей, я все еще не тратила деньги на одежду, ходила в одном и том же спортивном костюме, а вот на косметику не скупилась. На работе, в кадре, меня и так одевали. А деньги я копила. В том числе на квартиру родителям. В итоге я ее купила — двухкомнатную, рядом с проспектом Маршала Жукова, это было года через два-три после моего переезда в Россию. Мама до сих пор в ней и живет, а папы, к сожалению, больше нет. Уже больше десяти лет.
— Раз уж мы заговорили о квартирном вопросе. Почему, имея несколько квартир в Москве и дом в Подмосковье, вы все равно живете в арендованном коттедже?
— Не секрет, что у меня молодой муж (Василий Бровко — директор по особым поручениям крупной госкорпорации. — Прим. ред.). Ну то есть мы вместе давно, так что, получается, он старый, но по возрасту — молодой. (Смеется.) У людей его поколения совершенно другой взгляд на этот вопрос. Никто ничего не покупает, все берут жилье в аренду. Сегодня не обязательно чем-то обладать, чтобы кому-то что-то доказать. Наличие квартиры, дачи, машины — все это было показателем статуса в Советском Союзе. И у меня-то все это есть. А вот муж считает, что собственность не нужна, она привязывает и ограничивает. Вот, например, ты заработал первые деньги, вложил их в ипотеку, живешь в долгах, представляя дом своей мечты. Потом — бац, и тебе 70 лет! В этом смысле я разделяю его логику. У меня есть квартира, и не одна. Со мной живет сын Леонтий, другую жилплощадь занимает дочь, Мелания. Пока так. Как-то мне захотелось купить роскошную квартиру на Патриарших прудах, и я ее купила. Да, она стоит пустая, но это инвестиция. Возможно, скоро там будет жить кто-то из моих детей.
— Тина, честно говоря, сложно представить, что вы так легко подстраиваетесь под другого человека. Неужели муж предложил жить в съемном доме, а вы — раз! — и сразу согласились?
— Сейчас объясню. Когда я познакомилась со своим будущим мужем, он был студентом, у него не было ничего. А выбор у меня, поверьте, был. И я его выбрала только по одному критерию: мне с ним было интересно. Друг другу всегда интересны только путники — люди, которые идут одной дорогой и постоянно находятся в движении. И не надо мужчине обрезать крылья. Вот, например, если вы встречаете мужчину за 50, скорее всего, у него уже есть определенное состояние, недвижимость, и вы благополучно разделяете с ним комфорт. А когда вы встречаете мужчину, который только начинает свою жизнь, странно было бы ждать от него, чтобы у него за спиной что-то такое было. Я наблюдала за Васиными друзьями, молодыми людьми его возраста, да простят они меня. Они женились, жены сразу хотели, чтобы им купили квартиру, а потом все развелись… А мы с Васей до сих пор вместе. Потому что я старше, я понимала: ну зачем его этим всем душить? Я всегда была нацелена на то, чтобы зарабатывать самой, и у меня все должно быть свое — и квартира, и дом, и машина. Собственно говоря, мою декларацию можно прочитать раз в год как жены сотрудника госкорпорации.
— Раз так, есть ли у вас с мужем брачный договор?
— Брачный договор есть. Но при этом основные мои активы переданы моим детям и это юридически оформлено. Мы с мужем оба не претендуем на то, что второй приобретет во время совместного проживания. Это логично: до того как поступить на службу в госкорпорацию, мой муж был очень талантливым бизнесменом. С годами в бизнесмена выросла и я. Поэтому разговоры о деньгах — они нормальны. Вот про что считается стыдно говорить? Про секс, про деньги. Но когда люди переступают определенный барьер и ложатся друг с другом в кровать, многие вещи, которые раньше смущали, становятся обычными и даже рутинными. Тогда почему нельзя так же просто говорить про деньги? Мне в этом смысле очень нравятся японцы, они великие люди. Всегда задумываются о финальном дне и помнят, что ничто не вечно. Я считаю, если вы можете спокойно проговаривать друг с другом сценарий расставания, то вы долго проживете вместе. Можно, конечно, заниматься самообманом, но зачем?
— Недавно в Сети обсуждали пост теперь уже бывшего мужа Полины Гагариной. Он пошутил, что его до конца дней будут называть «бывшим Гагариной». Мол, своей-то фамилии у него будто и нет. И так бывает у многих. Не возникает ли у вашего мужа комплексов насчет того, что он — «супруг Канделаки»?
— С годами все меньше и меньше. Но меня часто спрашивают об этом, и я, пожалуй, воспользуюсь возможностью и расставлю точки над «i». Не хочу использовать примитивное слово «успешный», но в своей среде Василий весьма уважаемый человек. Он очень одаренный, талантливый парень. Про таких говорят: архитектор будущего. Когда мы познакомились, это называлось проще — мечтатель. Со временем он приобрел невероятное количество навыков, стал суперпрофессионалом. И поверьте, у него нет надобности становиться публичным человеком.
Мы оба — успешные люди. Любой, кто две минуты поговорил с Василием, сразу понимает, что за личность перед ним и насколько живой, большой и невероятно многогранный ум у моего мужа. Если в нашей стране таких людей будет больше, то можно с уверенностью смотреть в будущее, поверьте мне. И все же вы задали очень хороший вопрос. Думаю, многие женщины, которые читают ваш журнал, задумываются: а каково это — быть женой или мужем известной личности? Отвечу так: если оба супруга развиваются, то и страха никакого быть не может. Историю Полины Гагариной и Дмитрия Исхакова я не могу оценить, потому что не знакома с ними близко. Но могу предположить, что кто-то резко рванул вперед, а кто-то перестал развиваться. У нас с мужем такой проблемы, к счастью, не возникает. С такой женой, как я, невозможно остановиться: «диван» моему мужу не грозит. Но он его и не хотел никогда. Вася уже и не помнит, как это — лежать на диване. И я никогда на диване не лежала.
— Ну какая вы жена — понятно. А какая вы мама?
— Как раз сегодня дочь гениально сформулировала ответ на этот вопрос — «очень интенсивная». Меня всегда много. Но, надеюсь, все-таки не слишком. Я обычно спрашиваю у детей, можно ли рассказать о них в интервью, можно ли выставить общую фотографию. Уважаю их личное пространство. Думаю, вы хорошо меня понимаете. Вот вы уже мама или еще нет?
— Пока нет.
— Но при этом вы же понимаете, что самое важное — это эмоциональная связь с ребенком? Кстати, в мире, в котором мы теперь живем, необязательно рожать в 20. ВОЗ продлил возраст юности до 35 лет, и только на этом рубеже можно говорить об осознанном материнстве. Потому что все, что происходит в 20+, — это не про осознанность. Вот Алла Пугачева — прекрасный пример того, что женщина может стать матерью в любом возрасте! Вопрос не в том, чтобы просто стать матерью, а в том, какой именно матерью. Если у вас сегодня нет времени и эмоциональных сил для того, чтобы инвестировать все это в ребенка, то, конечно, лучше родить позже. Вы, наверное, знаете, что психические и психологические расстройства станут основной проблемой будущего. Коронавирус вылечат, таблетки, инъекции найдутся от любого заболевания. А одиночество, вызванное развитием цифровых технологий, останется.
— А почему ваши дети, Леонтий и Мелания, не хотят, чтобы вы о них говорили?
— Знаете, они, конечно, не скрывают, что я — их мама, но действительно не хотят делать на этом акцент. Дети сами должны решить, быть им публичными или нет. Например, Леонтий этого хочет, а Мелания — не особо. Не давать им выбора — неправильно. И потом, они уж точно в том возрасте, когда легко найти в интернете любое интервью со мной, все прочитать, посмотреть — и мне надо быть очень аккуратной. Интересы детей важнее всего! Когда я не Тина Канделаки, а просто мама, — я совсем другой человек. Сын и дочь — одаренные. Леонтий — музыкант, а Мелания — художница. Бог дал им все, чем обделил меня. У меня нет ни слуха, ни голоса. Поэтому я и стала телеведущей. (Смеется.)
— Как это возможно — грузинка не умеет петь?!
— Вот так получилось. И когда я была маленькой, в семье мне не было никакого применения. Если в дом приходили гости, выходили мои двоюродные сестры, садились за рояль, играли, пели. А я…
— А вы — красивая!
— Да нет, там все красивые. В какой-то момент я поняла, что могу талантливо всех объявлять, чем я успешно и занялась. Ну что поделать, нет у меня голосовых данных.
— А нужны ли они сейчас даже для того, чтобы стать популярным исполнителем? Вот, например, Ольга Бузова сделала блестящую карьеру, не взяв ни одной высокой ноты.
— Это отдельная история. Я могу опираться на мнение моего сына, который разбирается в музыке. Он говорит, что она стала не просто исполнителем, а продюсером. Я с большим уважением отношусь к Оле. Она классический пример next-door girl, которая приехала в Москву и всего добилась сама. Контент напрямую связан с запросом. На Ольгу Бузову запрос большой, это очевидно. Поэтому я не буду бабушкой на завалинке, которая сидит и говорит: «О времена, о нравы!» Оля молодец, могу только сказать, какая она умница.
— Кстати, о нравах. У вас весьма непростые отношения с Ксенией Собчак. Раньше вы были подругами или хотя бы коллегами. Теперь же постоянно ведете какую-то негласную войну.
— Я не люблю враждовать, во всем должна быть доля шутки. Зачем себе карму портить? Ксения родилась в именитой семье, у нее все было с рождения. Если говорить о том, что Ксения периодически упоминает меня в том или ином контексте… Что ж, если хочешь быть публичным человеком, ты должен абсолютно спокойно относиться к тому, что твое имя используют разные люди. И не только она меня упоминает, меня многие склоняют, любят, хвалят, проклинают, и это часть моей профессии. Понимаете, странно быть бегуном и переживать, что у тебя на ногах мозоли. Странно заниматься спортом и не иметь мозолей. Так же странно быть публичной и не цитируемой. Упоминают, и слава богу! Для меня, девочки из Тбилиси, это большая честь, что такие титулованные, важные люди не могут меня забыть. Яркая я женщина, меня разве забудешь? (Смеется.)
— Это вряд ли! Десятки бизнесменов, у которых вы работали ведущей на корпоративах, точно будут помнить вас всегда. Но в какой-то момент вы отказались от этой работы. Почему?
— Просто поняла, что хватит. Однажды я вела мероприятие с Иваном Ургантом, сошла со сцены и сказала, что больше не буду этим заниматься. Решение не было сиюминутным. У меня много товарищей, кто занимается бизнесом, и некоторых я безумно уважаю и благодарна им за те уроки жизни, которые они мне давали. Один из них как-то сказал: «Если ты хочешь делать маленькие деньги, ты никогда не сделаешь большие». Конечно, корпоративы — огромная машина, но это очень нестабильный бизнес. К тому же в какой-то момент ты начинаешь делать свою работу с ненавистью, потому что тебя «заказывают» люди, которые моложе тебя на десять лет.
— Это неприятно?
— Конечно. Я остановилась, когда была в зените. И пусть сегодня, производя свою косметику, я не могу вот так разом достать 50, 60, 70 тысяч евро, но я строю компанию, капитализация которой уже сегодня такая, что если я продам свою долю, то заработаю столько, за сколько пять лет нужно пахать на корпоративах.
— И насколько успешно на рынке продвигается ваш косметический бренд?
— Прекрасно, несмотря на непростые обстоятельства 2020 года. Вот сейчас мы с распространителями договорились о том, что будем продвигать продукцию ANSALIGY в известной сети супермаркетов. Уверена, что наши фирменные шпинатные патчи хорошо «зайдут» и о нас узнает много людей. У нас есть гидрогелевые маски и патчи, которые в теории можно даже употребить в пищу, и вы будете в порядке. Хотя, конечно, делать этого я не рекомендую, используйте нашу косметику, пожалуйста, по прямому назначению. Мы бьемся за адекватные цены. Чтобы каждая девочка могла себе это позволить — пусть не каждую неделю, но хотя бы в качестве подарка. Поверьте, у нас действительно хорошая продукция. Например, в состав сыворотки входит янтарь из Калининградской области, который идеально разглаживает морщинки. Я все проверила на себе.
— Тина, косметический бизнес — только один из тех, что у вас есть. Сейчас вы успешная бизнес-леди. А помните, какой была ваша первая зарплата?
— Да, 50 долларов. Я заработала их, озвучивая ролики в поддержку Эдуарда Шеварднадзе. Мы с мамой сразу пошли в магазин, где продавалось много всякого импортного, и я купила какие-то отвратительные итальянские туфли на толстой подошве. А остальную сумму отдала маме. Ох как долго я потом еще экспериментировала со стилем! Заработав первые деньги на СТС, я купила какую-то невообразимую кофту «электрического» синего цвета. Дорогая, богатая, с вышивкой! (Смеется.) Смешно вспоминать. Сейчас со мной уже много лет работает стилист, Рената Харькова.
— В какой момент вы решили, что пора брать стилиста?
— Когда поняла, что у меня плохо со вкусом. Я этого даже и не скрываю. Если ты хочешь быть звездой, то не должна покупать то, что становится актуальным. Моду нужно опережать. Надо носить те вещи, которые станут популярными через три года. И здесь нужна либо помощь суперспециалиста, либо безупречный вкус. Вот у моей дочери он есть, у меня — нет.
— С гардеробом вам помогает профессионал, а что касается питания? Вы самостоятельно выстроили систему, которая позволяет находиться в идеальной форме?
— Нет, конечно, о чем вы говорите! Я очень много чего прошла, чтобы решить вопрос с весом. И в клинике лежала, и диетологов нанимала, то есть у меня в этом смысле опыт достаточно большой. О диетах знаю, наверное, все. Когда была беременная, весила 85 килограммов. Сейчас 59—60. Это, может, не так уж и мало, но развитая мускулатура добавляет веса. А я очень много занимаюсь.
— Что вы ели сегодня?
— С утра я съела небольшую тарелку шоколадной гранолы, потом буррату. Бутерброд с лососем на черном хлебе, который мне можно. Два инжира. И три шоколадные конфетки. Вот это все, что я съела за первую половину дня.
— Гранола, буррата — не каждый знает эти слова!
— Ой, да все это легко заменить простой понятной пищей. Например, овсяной кашей с тыквой. Вообще, геркулес — наш главный друг! Можно его есть с семечками, с ягодами, с фруктами, как вам нравится. Обязательно нужны углеводы и белок.
— Вы соблюдаете режим дня?
— Стараюсь. Но вот сейчас из-за нашей встречи я его нарушила. Шучу! Вы знаете, все это не панацея. Каждый должен понимать, что ему надо. Не всем надо ходить накрашенной, на каблуках и весить 50 килограммов… Надо быть такой, какой ты сама себе нравишься. Я просто себе не нравлюсь, когда я толстая. Нравилась бы, так я бы и не занималась.
— Слышала, что не так давно вы делали генетический тест. Любопытный опыт?
— Да, там прикольно. Оказалось, мне можно две чашки черного кофе в день, но только два бокала белого вина в неделю. Интересно, почему не три? Я же грузинка! (Смеется.) Правда, вино я позволяю себе редко.
