Ольга Ломоносова: «Я сомневалась, что получу эту роль»

«Моей героине приписывают черное колдовство, обзывают ведьмой. Ненависть ослепляет толпу… Что такое справедливость? Что такое вера, надежда, любовь и ненависть? Эти вопросы обретают совершенно иной смысл в ситуации, в которую попадают герои картины», — рассказывает Ольга Ломоносова, сыгравшая главную роль в фильме «Пять сыновей Марии».

— Ольга, в фильме «Пять сыновей Марии», который снят кинокомпанией «Хижина-фильм» при поддержке Министерства культуры РФ, вы сыграли такую непростую роль, что тяжело даже представить, каково вам было на съемочной площадке. Что стало самым сложным?

— Судьба у моей героини, конечно, трудная, но тем интереснее актерская задача. Если честно, я сомневалась, что получу эту роль. По внешности и по своим пластическим данным я не очень подхожу под образ деревенской женщины. Дело даже не в войне, там были разные люди: и интеллигентные, и простые, и балерины, и учительницы — в войну попадали как под каток, она сносит всех и вся… Когда я прочитала сценарий, мне стал интересен такой парадокс: не каждому режиссеру, который видит мою внешность и понимает мой психотип, придет в голову позвать меня на такую роль. Но Паша Игнатов свято в меня поверил и убедил продюсеров, что Марию может сыграть только Ольга Ломоносова. А я со своей стороны постаралась оправдать доверие. Роль стала для меня большим актерским вызовом.

— Много сцен в картине снято на природе в очень красивых местах. Где проходили съемки?

— С моим участием — в Подмосковье и в Белоруссии.

— Картина выходит накануне празднования 80-летия Победы, и действие в сериале происходит во время войны. В отличие от многих матерей, ваша героиня Мария не потеряла на фронте ни одного своего сына. За это ее прозвали ведьмой?

— Марию так называют жители той самой деревни. Им действительно сложно понять и принять то, что она одна получала письма от своих мальчиков, а не похоронки, как они. Это фильм-притча. Женщины деревни психологически объединены трагедией личных потерь. А давняя соперница моей героини закладывает в их головы мысль, что в смерти их близких якобы виновата именно Мария. Ей приписывают черное колдовство, обзывают ведьмой. Ненависть ослепляет толпу… Что такое справедливость? Что такое вера, надежда, любовь и ненависть? Эти вопросы «космического масштаба» обретают совершенно иной смысл в ситуации, в которую попадают герои картины.

— Как вам работалось с партнерами на площадке, многие из которых совсем молодые ребята?

— Все мальчики, которые играли моих сыновей, были очень, на мой взгляд, способные. А особым счастьем было поработать с Владиславом Ветровым, с которым мы больше всего взаимодействовали на площадке. Он талантливейший артист и прекрасный партнер.

— Ольга, в фильме у вас пятеро детей, в жизни — трое. Приходится ли вам от чего-то их защищать, как вашей героине?

— Не думаю, что мне приходится это делать так же, как Мария защищала своих детей перед жителями деревни. Ее хранила святая вера в Бога. Но своих детей, конечно, я всегда буду защищать и всегда буду на их стороне.

— Как вы считаете, роль в «Пяти сыновьях Марии» расширит ваше амплуа?

— Думаю, у меня нет стойкого амплуа, но в последнее время действительно стали приходить какие-то очень непростые роли, и я за это благодарна судьбе. Раньше среди предложений было больше лирических героинь. А теперь они уже не плоские, что ли. Я, например, с большим удовольствием снялась в короткометражном фильме у Клавдии Коршуновой в довольно необычном для себя образе — 43-летней женщины, которая мечтает стать матерью, но после ссоры с мужем оказывается одна в глуши, на зимней дороге. (Фильм «Такой именно день» получил в этом году приз «Малая золотая тайга» на кинофестивале «Дух огня». — Прим. ред.)

— Все женщины хотят быть красивыми, но иногда красота становится наказанием. Для актрисы это безусловная удача?

— Ну как это может быть неудачей? Внешность дана мне моими родителями, Богом, на нее я точно не сетую. Хотя для актрисы считается выгоднее иметь «стертую» внешность. То есть чем лицо нейтральнее, тем больше на тебе можно всякого «написать», «нарисовать». И дело даже не в гриме. Чем ярче внешность у актрисы, тем уже диапазон ролей. Нужен большой талант, чтобы уйти от внешней красоты в какой-то серьезной драматической роли.

— В детстве вы считали себя красивой?

— Нет, не считала. Никто, кроме мамы, мне об этом не говорил. И она делала это, опираясь на собственный опыт: ей родители такого не говорили. Но я не могу сказать, что в этом вопросе я маме сильно доверяла. Не помню, чтобы на меня активно обращали внимание мальчики. Да и в целом я не обладала каким-то женским магнетизмом. Есть женщины, которым бросают цветы к ногам. У меня такого опыта нет. Страшной я себя, конечно, не считаю, но и красота — понятие спорное. Бывало, мне говорили, что я гордая, надменная, холодная. А на самом деле я совсем не уверенный в себе человек.

— Для обретения уверенности вам нужна похвала на площадке?

— Не всегда. Часто я понимаю, что могу сильно заблуждаться. А вот режиссер видит общую картинку, и ему я доверяю, соглашаюсь с ним во всем. Хочется всегда полагаться на режиссера и понимать, что это стопроцентно его кухня. Мне не нужно, чтобы меня хвалили и рассказывали, какая я замечательная. Мне важна сцепка — с режиссером, с партнерами, чтобы мы чувствовали друг друга, понимали.

— У вас, судя по всему, довольно стойкая натура. Вы хоть чего-то боитесь?

— Да всего. Сейчас, с возрастом, стала, наверное, меньше бояться темноты. Боюсь оставаться одна в квартире. Еще у меня много страхов за семью, за родных и близких. Хочется, чтобы все они были живы и здоровы.

— Какое кино вы смотрите, любите?

— Я люблю разное кино, это зависит от настроения, иногда классно посмотреть что-то такое артхаусное и классическое. Но воспринимать высокое искусство — это непросто. Допустим, если человек с детства не слушал оперу, а ты его приводишь в Большой театр, так он там не просто мучается, а буквально умирает. И это история не про то, что опера — плохо. Человек должен быть к такому виду искусства готов. Так же и с балетом: надо уметь увидеть эту красоту.