Николай Коляда: «Я порадовался за Хаматову и Пересильд, которые пробрались в Канны»

«После фестиваля Чулпан Хаматова и Юля Пересильд сфотографировались с Кириллом Серебренниковым в...
Наталья Николайчик
|
01 Августа 2021
Николай Коляда. Фото
Николай Коляда
Фото: photoxpress.ru

«После фестиваля Чулпан Хаматова и Юля Пересильд сфотографировались с Кириллом Серебренниковым в футболке, которую я ему подарил, — с моим карикатурным изображением. Кирилл мне написал: «Коля, ты с нами». Было очень приятно и радостно. И сниматься в фильме «Петровы в гриппе» было радостно, и видеть, что огромный зал на Каннском фестивале стоит, аплодирует», — рассказывает драматург и режиссер Николай Коляда.

— Николай, фильм «Петровы в гриппе», в котором вы снялись, имел успех в Каннах. У картины даже есть награда — за лучшую операторскую работу прекрасному Владиславу Опельянцу.

— Я смотрел все эти репортажи из Канн, ужасно радовался за Чулпан Хаматову и Юлю Пересильд, которые пробрались туда какими-то тропами. На следующий день они прилетели в Москву и сфотографировались в футболке, которую я подарил Кириллу Серебренникову, — с моим карикатурным изображением. Мне Кирилл написал: «Коля, ты с нами». Приятно, весело, радостно. И сниматься было радостно, и видеть, что огромный зал на Каннском фестивале стоит, аплодирует. А в конце августа в Екатеринбурге будет российская премьера этого фильма. Что справедливо, ведь действие происходит именно там.

— Вы играете водителя катафалка, по сути, Харона. Как вообще возникла идея снимать вас, знаменитого театрального режиссера и драматурга?

Кирилл Серебренников с Юлией Пересильд и Чулпан Хаматовой
Кирилл Серебренников с Юлией Пересильд и Чулпан Хаматовой. 2021 г.
Фото: из личного архива Николая Коляды

— Про Харона я узнал только сейчас, прочитав рецензии... Ну, я снимался в кино — и у Алексея Федорченко, и у Сергея Лозницы. В театре у себя играю короля Лира, призрак отца Гамлета, Кису Воробьянинова. И вот года три назад Аня Шалашова, завлит театра «Гоголь-центр» и помощник Кирилла Серебренникова, написала мне: «Кирилл хочет позвать тебя на роль». Аню я знаю давно, еще с тех пор, как она работала в «Современнике» вместе с Кириллом, он тогда еще не был руководителем «Гоголь-центра». В 2001 году у него была премьера пьесы «Пластилин» Василия Сигарева. Вася мой ученик. В общем, мы все давно знакомы. Конечно, я согласился сыграть. Потом начались съемки, где-то в Подмосковье, зимой. Помню, на площадке стояло огромное количество машин. Кто-то делает дым, кто-то снег, кто-то свет направляет, море народу, человек сто-двести. И вот меня загримировали, я такой бомж, одет в костюм черт знает какой. Мне помощник режиссера говорит: «Зайдите пока в палатку, чаю попейте, погрейтесь». Захожу, а поскольку я выглядел как бомжара последний, мне сказали: «Пошел отсюда!» Я вышел на улицу и думаю: «Коляда, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, лауреат международной премии Станиславского, тебя посылают!» Постоял, посмеялся, потом захожу обратно, говорю: «Простите, но я артист». — «А, артист!» Дали мне чай, колбасу. Потом я сел в эту труповозку за руль, приходит Юрий Колокольников, большой артист, выдающийся, весь такой из Голливуда. Садится рядом со мной и говорит: «Ну ты давай, жми». С матом. А другой артист, Семен Серзин, ему шепчет: «Это Коляда Николай». Колокольников поворачивается перепуганный: «Николай Владимирович, добрый вечер».

Я на этих съемках постоянно над чем-то хохотал. Но всю радость под конец затмило грустное событие. Это было в последний съемочный день Чулпан Хаматовой, ей цветы дарили. Вдруг Кирилл поворачивается и говорит: «Коля, Волчек умерла». Мы все были просто потрясены.

— У вас же с Галиной Борисовной очень трогательная история отношений. Как вы с ней познакомились?

— В туристической поездке в 1989 году. Тогда советские люди ездили за границу только группами. Через Союз театральных деятелей театр «Современник» организовал поездку на 30 человек в Сингапур, Малайзию и на Филиппины. Но положено же какой-то минимум мест оставлять и для людей из провинции. В наш местный Союз театральных деятелей прислали разнарядку. Путевка стоила 300 руб­лей, это какие-то запредельные были деньги. А поскольку я уже стал богатым драматургом, сказал: «Я поеду!» Знать не знал, что там театр «Современник» практически в полном составе, 29 человек: Виталий Яковлевич Вульф, Игорь Кваша, Лия Ахеджакова, Галина Борисовна Волчек, Лиля Толмачева. И я один со стороны… Всех их я раньше видел только по телевизору. Естественно, я их боялся как огня, хотя у меня пьесочки уже по всей России ставились. А они думали, что угрюмого мужика, который ходит с ними, из КГБ приставили.

Илья Стюарт, Юрий Колокольников, Чулпан Хаматова, Иван Дорн, Юлия Пересильд
«Я смотрел все эти репортажи из Канн и ужасно радовался за Чулпан Хаматову и Юлю Пересильд» Илья Стюарт, Юрий Колокольников, Чулпан Хаматова, Иван Дорн, Юлия Пересильд на кинофестивале в Каннах. 2021 г.
Фото: personastars.com

— Вы много лет и зимой, и летом носите свою фирменную тюбетейку. Тогда уже были в ней?

— Нет, у меня была кепка кожаная, как у экс-мэра Москвы. Но она не понадобилась, потому что в январе в Сингапуре жарища невозможная. Я жил в одном номере с замечательным Рогволдом Суховерко. Помню, перелет был тяжелый, и в гостинице я упал и уснул. Утром просыпаемся, а мне так неловко, я говорю: «Скажите, я не храпел?» Он ответил: «А я?» Мы посмеялись и после этого подружились, два храпящих. Гуляли вместе, общались.

В те времена все ченчевали. Делали ченч — то есть брали с собой водку, икру, всякие ложки, матрешки, ходили по магазинам и меняли. Это был такой позор! Нам же денег нормальных не давали, только шесть долларов на всю поездку. Но бутылку водки можно было обменять на куртку кожаную. На такую, сшитую из кусочков, которая дома на десятый день разваливалась…

В последний день мы наконец познакомились с Волчек. Ей все-таки кто-то объяснил, кто я. Она подошла: «Ты драматург, что ли?» И попросила пьесы прислать. Когда я оказался дома, естественно, выслал ей пьесы, и они лежали полгода в кабинете завлита. Потому что никто в театре пьесы не читает. Да я, собственно, и забыл про то, что их выслал, я и не надеялся. Все-таки это Волчек, Москва, «Современник» — какие-то небожители. А потом мне рассказали, что Волчек обедала с известным итальянским переводчиком Норманом Моццато, в свое время он помогал на съемках Тарковскому. Галина Борисовна спросила: «А что вы сейчас делаете?» — «Я перевожу лучшую русскую пьесу, которая написана за последние десять лет, называется «Рогатка». — «Кто автор?» — «Николай Коляда». — «Коляда, Коляда, что-то знакомое…» Волчек потом пришла в театр и сказала: «Где этот Коляда? Найдите мне его быстро!» А я тогда как раз был в Москве, на сессии в Литинституте, учился на последнем курсе. Мне позвонили на вахту в общежитие на Добролюбова. Помню, прибежал я с пятого этажа, и мне говорят: «Немедленно в «Современник», вас ждут». Бегу в «Современник», у меня глаза на лоб, понять не могу, что случилось. Прихожу к Волчек в кабинет, а она сразу с ходу начала на меня орать: «Где пьесы?! Я тебе сказала пьесы прислать, чего ты не прислал!» — «Галина Борисовна, да я давно прислал». Она вызывает завлита Валерия Васильевича Стародубцева, орет уже на него: «Где пьесы?!» Взяла всю пачку, там было пять или десять пьес, читала всю ночь. К постановке выбрала «Мурлин Мурло». Собственно, с этого и началась моя дружба с этим театром и с Галиной Борисовной. Эту пье­су в «Современнике» играли целых 27 лет. Публика ее страшно любила. В главных ролях были Лена Яковлева, Сережа Гармаш, Валерий Шальных и Нина Дорошина. Когда Советский Союз развалился и появились частные театральные истории, Галина Борисовна разрешила катать спектакль по разным городам.

Валентин Гафт и Ольга Остроумова
«Гафт очень нравился женщинам, но любил одну Остроумову. Только и слышно от него было: «Оля, Оля…» Валентин Гафт и Ольга Остроумова. 2002 г.
Фото: Елена Сухова

— А как отношения с Волчек из рабочих стали практически родственными?

— Мне неловко это говорить, но она меня очень любила. Бывало, я даже ночевал у нее дома. Или я приезжаю, она говорит: «Зайди в кабинет, расскажи что-нибудь». Я рассказываю про провинциальную жизнь, она хохочет. Тут ей из буфета приносят что-нибудь, она ест, ест, потом смотрит на тарелку, смотрит на меня: «Я больше не хочу, ты будешь?» — «Буду, конечно». И руками доедаю из тарелки. Я всегда привозил ей какие-то побрякушки из уральских камней. Это я сейчас понимаю, что дешевка, она не носила, передаривала, но всегда с благодарностью принимала: «Ой какое красивое, ой спасибо, Коля». И обязательно примерит на себя. А потом я стал ей возить грибы — соленые уральские грузди, в пакете, поскольку боялся, что банка разобьется. Волчек говорила: «Ты же знаешь, я грибы не ем». — «Таких вы не пробовали, Галина Борисовна». У нее в кабинете была кухонька, я там свои грузди по банкам разложу, маслом залью, чтобы не почернели. Завлиту Женьке Кузнецовой отдам, кому-то еще…

А иногда мы с Галиной Борисовной ругались. На «Селестине» рассорились в пух и прах. Это моя пьеса. Я ставил ее как режиссер, а Лия Ахеджакова играла главную роль. Костюмы были связаны, как вяжут деревенские коврики. Я потом такую сумку Галине Борисовне сам сделал. А спектакль получился очень красивый.

— Так из-за чего же вы поссорились?

Валентин Гафт и Елена Яковлева
«Я уговорил Гафта играть в парике. Получилось ужасно смешно — лысина, а вокруг длинные кудрявые волосы. Я подмигивал гримерам: говорите, что хорошо. И они говорили: «Ой, гениально!» Валентин Гафт и Елена Яковлева в спектакле «Уйди-уйди». 2000 г.
Фото: Александр Яковлев/ТАСС

— На сдаче спектакля ей кто-то нашептал, что в антракте ушло много народу. Волчек мне и говорит: «Я не поз­волю, чтобы из моего театра в антракте уходило сто человек». А я сбегал в гардероб и узнал, что это было всего лишь человек пять, как обычно. Прихожу к ней, на взводе перед премьерой, ору: «Галина Борисовна, кто вам это сказал? Вот эти ваши приживалки, которые стоят вокруг? Они, что ли, напели вам эту фигню?» Я матерился, ругался. Тогда она сказала: «Ах так? Я ухожу!» И ушла, не посмотрела второе действие. Потом два года мы не разговаривали. Я переживал, считал, это несправедливо. Но она мне потом объяснила: «Я же просила тебя переделать в спектакле это, это и это. Ты упрямый, как баран». Что правда. Очень радуюсь, что эта история прошла и забылась, мы не вспоминали никогда об этом. Но она и сама такая была, всегда настаивала на своем. Ее многие боялись. Однажды Волчек приехала в театр и вошла через служебный вход вместе с Ольгой Дроздовой, им пришлось вместе ехать в лифте. И Дроздова от страха сказала: «Здравствуйте, Гарилла Болисовна!» Ну потому что от страха зубы застучали.

— Вы, по сути, наблюдатель, все отмечаете, все замечаете. Что объединяло Гафта, Дорошину, Квашу, Яковлеву, Волчек — ну кроме любви к театру? У них было что-то общее, неуловимое. Вот что это такое? Я не знаю, как объяснить, но вы, наверное, понимаете.

— Я понимаю. Это называется, при рождении Бог поцеловал в височек, другими словами — талант. Помню, я приехал в Москву, решил посмотреть спектакль «Ревизор», который поставил Фокин. Марью Антоновну играла Неелова, а Волчек — Анну Андреевну. И вот перед началом я иду за кулисами по коридору «Современника», открыта первая грим-уборная, и там перед зеркалом спиной к двери сидит Волчек. В зеркале она видит меня и, не оборачиваясь, говорит: «Зайди». Я захожу, стою, Галина Борисовна гримируется. И видно, что она в таком чудовищном настроении, просто ужас. Берет полную ладонь грима и ляпает на лицо. Говорит: «Колька, видел ли ты артистку, которая горит желанием идти на сцену? Ну вот, посмотри на меня». А я вижу, что ее просто переворачивает всю, так ей этого не хочется. Она никогда не хотела быть актрисой, хотя играла блистательно. Мы поговорили, я пошел в зрительный зал и думаю: раз она в таком настроении, наверное, играть станет ужасно. И вот подходит момент появления Марьи Антоновны и Анны Андреевны. За кулисами шум, потом вылетают две шаровые молнии — Волчиха и Неелова, они кричат, орут, визжат: «Где ж, где ж они? Ах, боже мой... Муж! Антоша! Антон!» На них какие-то нелепые платья с бантиками, цветы на голове. Это было изумительно. Один из лучших спектаклей в «Современнике» из того, что я видел.

— Видели вы когда-нибудь, как Волчек плачет?

Чулпан Хаматова и Семен Серзин
«Российская премьера этого фильма состоится в конце августа в Екатеринбурге. Что справедливо, ведь действие происходит именно там» Чулпан Хаматова и Семен Серзин в фильме «Петровы в гриппе». 2021 г.
Фото: Сергей Пономарев/Hype Film

— Это был репортаж на Первом канале. Она тогда вытащила весь свой «Современник» в Америку, в Нью-Йорк, играть на Бродвее. Они имели немыслимый успех, после спектакля все вышли с цветами на улицу, их снимали. Все смеются, радуются, скачут, у всех веселье. И вдруг Волчек садится на какую-то сумку, почему-то там стоявшую, и начинает рыдать. До сих пор перед глазами эта картина. У меня самого театру в Екатеринбурге 20 лет, и я его тащу своими жилами и силами. Могу себе представить, чего стоило «Современник», этот ледокол «Ленин», перевезти через океан, в Нью-Йорк, сыграть спектакль на Бродвее… Вот один раз я видел, как Волчек плачет, и это было действительно страшно. А потом запомнил фотографию: на прощании с Табаковым она в черном платье, опухшая от слез, сидит возле гроба. На нее было страшно смотреть, какое-то воплощение скорби, горя и прощания с жизнью.

— Но ведь на самом деле это трагедия, когда ты построил театр с определенными людьми и эти люди умирают один за другим. Толмачева, Кваша, Дорошина, Гафт… Вы ведь всех их тоже хорошо знали?

Николай Коляда и Галина Волчек
«Неловко это говорить, но Волчек меня очень любила. Бывало, я даже ночевал у нее. Или я приезжаю, она говорит: «Зайди, расскажи что-нибудь». Я рассказываю про провинциальную жизнь, она хохочет» Николай Коляда и Галина Волчек. 2006 г.
Фото: АЛЕКСАНДР КУРОВ/ТАСС

— С Дорошиной, с Гафтом мы дружили. Валентин Иосифович играл в двух моих пьесах — «Заяц Love Story» и «Уйди-уйди». Помню, мы репетировали. Гафт на сцене, я в зрительном зале, и пришла Волчек на репетицию. А он замер, смотрит в зрительный зал и говорит: «Галя, чего-то не получается». Она ему кричит: «Валя, судьба, судьба. Понимаешь? Судьба». И он: «А, понял» — и ушел за кулисы. Когда вернулся, вдруг превратился в человека, который в поезде ехал, прочитал в газете объявление, что какая-то баба ищет мужика, и решил прикинуться идеальным женихом. Вот Галина Борисовна ему на своем птичьем языке что-то сказала, и все стало хорошо. И меня это так поразило, что он вдруг раз — и преобразился. Когда Гафт выходил на сцену, за ним тянулся шлейф всех его сыгранных ролей. Это же глыба невероятная. И при этом он был неровный артист, мог сыграть гениально, грандиозно, а мог и провалить все ни с того ни с сего. Он был артист настроения.

В «Уйди-уйди» мне понадобилось, чтобы он был в парике с кудрями. А Гафт никогда в жизни не носил париков и сказал: «Нет, я не буду». Но я его заставил: «Надо, Валентин Иосифович». Пришли гримеры, напялили на него этот парик, получилось ужасно смешно — лысина, а вокруг нее длинные кудрявые волосы. Я подмигивал гримерам: говорите, мол, что хорошо. И они говорили: «Ой, гениально, грандиозно». Он бурчал в ответ: «Да-да, ну ладно, ладно». Потом мне надо было его одеть в какие-то тряпки модные, молодежные, чтобы они смешно смотрелись на нем, таком стареющем дяде. Мы сели в машину и поехали в ЦУМ. Ходили там по всяким дорогим бутикам. Я выбрал для него кожаные джинсы в обтяжку, страшные, пиджак, футболку, бандану. Гафт переживал: «Да нет, мне это не идет». А я подмигивал продавщицам, которые там стояли без дела, смотрели — ой, надо же, Гафт! И они хором кричали: «Ой, гениально, грандиозно, как здорово!»

Галина Волчек
«Ее многие боялись. Однажды Волчек вошла в театр вместе с Ольгой Дроздовой, пришлось вместе ехать в лифте. И Дроздова от страха сказала: «Здравствуйте, Гарилла Болисовна!» Галина Волчек в своем кабинете в театре «Современник». 2009 г.
Фото: Елена Сухова

— А ему была важна такая реакция?

— Ну конечно. Потому что ему не хотелось выглядеть смешным... Помню еще, бегу я по «Современнику», смотрю — Гафт сидит в коридоре. Говорит мне: «Здорово!» — «Здрасьте, Валентин Иосифович». Сел я рядом, за руку его взял. Он предложил: «Слушай, давай я тебе стихи почитаю». И стал читать. Я не слушаю, смотрю только на него и радуюсь, что я его вижу, он здоров, все в порядке. Потом я сказал: «Валентин Иосифович, как же вас хвалят за последний спектакль». — «Коля, это говно полное». — «Как же вы можете такое говорить? Смотрите, какие рецензии, хвалят вас прям до небес!» — «Коля, жалеют!» Ему вообще много чего не нравилось. Требовательный был очень.

— Говорят, он страшно нравился женщинам.

— Да. Но любил он одну Остроумову. Только и слышно от него было: «Оля, Оля…» А однажды пришел на репетицию и говорит: «Я сочинил эпиграмму: Дева с Девою лежит, она русская, он жид». Это потому, что и он, и Остроумова — Девы по гороскопу…

Николай Коляда
«В театре у себя играю короля Лира, призрак отца Гамлета, Кису Воробьянинова. Работать в театре надо бесконечно — и всю жизнь учиться» Николай Коляда в спектакле «Король Лир». 2009 г.
Фото: АЛЕКСАНДР КУРОВ/ТАСС

— Николай, как все-таки потрясающе сложилась ваша жизнь. Вот кто мог предположить, что вы будете ставить спектакли по своим пьесам с лучшими актерами страны? Вы жили в деревне Пресногорьковке в Казахстане, смотрели на звезд по телевизору...

— Я в детстве мечтал о том, чтобы стать богатым и счастливым, как каждый человек, наверное. Потому что, действительно, у нас была крестьянская семья, бедная, несчастная. До сих пор я как увижу в магазине конфеты «Ласточка», всегда их беру. Потому что на день рождения мама однажды купила мне килограмм таких конфет, и это был лучший подарок. Помню, я все ждал ее с работы. Выскакивал из дома, была метель, все занесло. Смотрю, она идет по снегу, проваливается, а в руках держит пакет из грубой бумаги, полный шоколадных конфет! Нас было пятеро детей. Сестра Надя умерла в детстве от менингита, сестра Вера, когда выросла, работала продавщицей, так и живет сейчас там, в деревне. Брат Андрей на Севере шофером работает. Володя, другой брат, болен, у него рассеянный склероз, он лежит много лет уже, не двигается, у своей дочери в Кургане. Обычная семья. Но я как-то выбился, наверное, повезло. Может, из-за того, что меня током в детстве чуть не убило. До сих пор палец кривой, и я этим пальцем пьесы пишу. А может, дело в том, что я всю жизнь работал как проклятый. Я преподаю в институте, у меня куча учеников, свой театр — «Коляда-Театр» в центре Екатеринбурга, я ставлю спектак­ли, провожу фестивали, пишу пьесы. Я же написал 140 пьес, Господи, они же не сами с неба упали! Из них где-то штук 80 поставлено в разных театрах мира, даже в Австралии. Говорят, драматург проверяется на второй пьесе. Первую нетрудно написать, а вот на вторую, третью, четвертую хватит ли у тебя впечатлений, желания рассказать что-то людям? Так и актер может одну роль сыграть хорошо, пользуясь своим обаянием, молодостью. Но если мастерства не наберется ко второй, третьей, четвертой роли — это печально. Когда я начал работать артистом в драмтеатре в Свердловске, у меня первая роль была — Лариосика. А мне 17 лет, я обаятельный и молодой. Что я знал о театре? Ничего. И мне народная артистка России Умпелева Галина Николаевна сказала: «Коля, ты ничего не делай на сцене, выходи и улыбайся, и все будут довольны». И весь зал плакал от умиления, потому что такой симпатичный парень, смешной, нелепый. И я мог бы играть на своей милоте лет пять. А после-то что? Ну выйдет здоровый мужик на сцену и начнет улыбаться — так это уже не улыбка получится, а оскал. Работать в театре надо бесконечно, и всю жизнь учиться.

— А были у вас в жизни какие-то моменты жестких кризисов, когда вам казалось, что вы не талантливый, что это тупик?

— Конечно. В 1983 году меня вы­гнали за пьянство из театра, спасибо им большое, потому что тогда я и поступил в Литинститут, бросил пить и начал писать пьесы как сумасшедший. Я попал в страшную аварию и остался жив. У меня была белая горячка, я лежал в сумасшедшем доме, и меня привязывали веревками. Тонул в реке. Не горел только. У меня много чего было в жизни. Ну и подумаешь! Я всегда отряхивался, вставал и говорил: «Врешь, не возьмешь, идем дальше».

Николай Коляда с Еленой Яковлевой
«Всех этих артистов объединяет одно. Это называется, при рождении Бог поцеловал в височек, другими словами — талант» С Еленой Яковлевой. Екатеринбург, 1996 г.
Фото: из личного архива Николая Коляды

— Да, наверное, какие-то ангелы у вас сильные были.

— Когда в 1988 году я съездил первый раз в Америку, привез подарки в Пресногорьковку, маме. И она сказала: «Коля, сынок, какой же ты умный, вот ты бы был председателем колхоза у нас, если бы не уехал… Помог бы ты нашу церкву восстановить». Построенная в 1799 году, она стояла почти разрушенная. В ней располагалась пожарная служба. И когда мама мне сказала, я подумал: «Господи, а чего же я раньше-то этого не сделал?» И я много-много лет занимался восстановлением этой церкви в Пресногорьковке. Вложил своих 5 тысяч рублей, в то время столько машина стоила. Я ездил в Кустанай, в Алма-Ату, выпрашивал там разрешения. Казахи были против, говорили — это Казахстан, рядом мечети нет, а русская церковь будет? Нет, нет. Короче, там много чего пришлось преодолеть. Сейчас церковь действует, слава тебе, Господи. И носит свое историческое название. Я написал в архив, и оказалось, что это Свято-Никольский храм. Теперь старухи в деревне говорят: «Церковь-то в честь нашего Кольки Коляды назвали». И, надо сказать, с тех пор, как я сделал это доб­рое дело для людей, у меня в жизни все пошло вверх, вверх, вверх.

Вы знаете, мама говорила: есть Бог, нету — не трогай его. Вот я не знаю, есть Бог или нет, но есть что-то такое святое, высокое, что руководит нами…

— Вы, наверное, молитесь Нико­лаю Чудотворцу?

Николай Коляда с Лией Ахеджаковой
С Лией Ахеджаковой. 2004 г.
Фото: photoxpress.ru

— Ну конечно. Но я не могу сказать, что бегаю каждый день в церковь. Я верю, в любовь верю. Она одна строит, а ненависть разрушает. Но любовь — это поступки. Вот Волчек своих артистов любила, так сколько она им сделала! Что называется, торговала мордой лица. Квартиры бесконечные, детские садики, отсрочки от армии, врачи — не знаю, помнят ли в театре, но она умела это делать лихо. Сейчас я сам для своих артистов покупаю квартиры, делаю им звания, вожу их за границу или в Москву. Я купил театру 15 квартир на свои гонорары. И в понедельник оформляю 16-ю. Девять из них я подарил тем, кто проработали у меня много лет и заслужили. Остальные квартиры принадлежат мне лично, но в них тоже живут артисты, как в общежитии.

— Скажите, а как вы переживали вместе со своими артистами начало пандемии? Хорошо, когда театр на государственном финансировании, но у вас-то театр частный, насколько я понимаю. Вообще без поддержки государства существует.

Николай Коляда
«У меня была белая горячка, я лежал в сумасшедшем доме. Тонул в реке. Не горел только. Много чего было в жизни. Ну и подумаешь! Я всегда отряхивался, вставал и говорил: «Врешь, не возьмешь, идем дальше»
Фото: Антон Буценко/ТАСС

— Когда все это началось, денег у нас, естественно, не было, и я начал в интернете везде писать, выступать: помогите, ради Христа. Знаете, у нас же в театральном мире считается, что все кругом плохие, а я один хороший. Но когда я в интернете написал номер своей карточки, мне на счет стали падать деньги — по 500 рублей, по тысяче, по 5 тысяч. От зрителей, понятно. Но вдруг телефон — блям! Я смотрю, сто тысяч рублей пришло от Александра Александровича Калягина. А он мне до этого говорил: «Коля, я тебе помогу». Потом мне звонит вдова Эльдара Рязанова Эмма Валерьяновна, она наша, из Екатеринбурга. Говорит: «Коля, тебе чего, плохо там?» — «Плохо». — «Сейчас, подожди, я нажму кнопочки и пришлю денег». Потом присылают деньги Гриша Заславский из ГИТИСа, Дима Бертман из «Геликон-оперы», потом из театра «У Моста» Сергей Федотов и много кто. Короче говоря, весь театральный мир вдруг поднялся и сказал: Коляде надо помогать. Я эти деньги, естественно, тратил на зарплату артистам. И так мы прожили 8 месяцев, как-то выкрутились. Как же я благодарен людям, вы себе представить не можете! Понимаете, 66 человек работают в театре, я отвечаю за них. Я 20 лет строил этот театр — и вдруг сейчас возьму и скажу: все, давайте закроемся? Нет, не закроемся. Сейчас у нас будет юбилейный сезон. Я написал инсценировку и ставлю «Анну Каренину». 10 сентября будет премьера. Жизнь продолжается!

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Как коронавирус изменил мир и медицину
Пандемия коронавируса, начавшаяся в конце 2019 года, изменила мир, и не только медицинский: многие компании отправили своих сотрудников на удаленку, стремительно стали развиваться различные онлайн-сервисы, люди начали более трепетно относиться к своему личному пространству, повысился уровень личной и общей гигиены и т. д.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог