«Когда я получила американский гонорар, честно говоря, немного обалдела. Сначала испугалась, подумала, что мне пришел огромный штраф за что-то. А потом вчиталась и поняла, что это зарплата», — рассказывает актриса Наталья Бардо.
— Наталья, в сериале «Девушки с Макаровым» на ТНТ вы предстаете перед зрителями в новом образе — дерзкой, сильной и решительной девушки…
— Да, и этот образ мне очень близок: у героини прекрасное чувство юмора, острый ум и сильный характер. Она девушка-пацанка, которая чинит отверткой платы ноутбуков, катается на самокате. В душе я такая же пацанка, мне нравятся строительные магазины, машины, скорость, мужские виды спорта, инструменты и покер. Словом, я с удовольствием играла эту роль — начальницы киберотдела полиции.
— Ваша героиня появляется только во втором сезоне. А вы смотрели первый сезон? Он прошел с большим успехом…
— Когда пришла на пробы, вообще не знала, что это за проект. Но я прочитала сценарий и поняла, что хочу сниматься: в сериале много юмора, сарказма. А как моя героиня ставит на место героя Павла Майкова! Он ведь такой брутальный мужчина, который все знает и умеет, а тут появляется девушка, которая может больше, чем он. Короче, классная роль. Кстати, я впервые снималась в кино со своим натуральным цветом волос — темно-русым. Надоело перекрашиваться в блондинку.
— А вы любите смотреть фильмы со своим участием?
— Раньше никогда не смотрела. А с возрастом пришло осознанное отношение к профессии, я стала ждать премьеры. Тем более что проекты хорошие, их смотреть-то одно удовольствие. Я просто перестала сниматься в не интересных для меня фильмах и сериалах.
— От многих проектов отказываетесь?
— Да, от многих. Например, в прошлом году я отказалась от трех ролей, на которые меня звали вообще без проб, сразу.
— Может, вы нацелены только на главные роли?
— Нет. Если роль интересная, характерная, если хороший режиссер, с которым хочется поработать, то пусть будет второго плана.
— А бесплатно сняться в небольшой роли у молодого талантливого режиссера согласитесь?
— Если пойму, что это суперматериал, если в роли, которую мне предложат, будет что-то для меня новое, неожиданное и по-настоящему интересное, конечно, соглашусь. Но я даже представить такую ситуацию не могу. С моим типажом тяжело снять что-то совсем творческое, суперкрутое. Вряд ли я тут смогу пригодиться. (Улыбается.)
— Наталья, вы часто летаете в Америку, проводите там длинные отпуска со своей семьей. А не было желания попробовать сниматься в Голливуде?
— У меня есть американский агент, и в принципе я готова. Но, будем откровенны, никто не ждет меня там с распростертыми объятиями. А уж на хорошую роль в крутом проекте — тем более. Играть в эпизодах каких-нибудь эмигрантов из России и говорить: «Я снимаюсь в Америке» — мне не интересно. Приехать на отдых с семьей, но оставить ребенка с няней и идти куда-то на пробы, а в результате получить какую-то ерунду? Для чего? Бегать за кем-то мне не хочется, а чтобы в мою дверь кто-то постучал с хорошим предложением — это уж фантастическая история.
— Ну, некоторые переезжают, учат язык, ходят на пробы. И конечно, сначала снимаются в небольших эпизодах, а потом уже получают более весомые роли.
— Честно говоря, у меня перед глазами на сегодняшний день нет человека, на которого я бы посмотрела и сказала: «Блин, классно, у него получилось построить карьеру в Голливуде. И все у него хорошо, ходит счастливый и довольный». Я таких примеров не знаю, поэтому не вижу смысла тратить свою жизнь на это.
— Наталья, вы актриса, а ваш муж, Марюс Вайсберг, режиссер. Такой союз дает больше плюсов в профессии или минусов?
— Я не могу сказать, что такой союз как-то влияет на мою карьеру в целом. Но я заметила, что, как только у нас с Марюсом начались отношения, мужчины-режиссеры стали реже приглашать меня на пробы. И меня это сильно злит. Я просто не понимаю, почему так происходит! Вроде это должно было бы означать только то, что я интересная женщина… (Улыбается.) Что касается Марюса, у него никогда не было в планах меня снимать. Во-первых, в начале наших отношений он не знал, какая я актриса. Во-вторых, у меня свой типаж, и он не может дать мне роль, на которую я не подхожу.
С годами, конечно, он увидел, что я неплохо умею играть, и стал приглашать меня в свои проекты. Но в такие моменты мы прежде всего профессионалы: он — режиссер, предлагает роль, а я — актриса, рассматриваю предложение и, если роль не нравится, отказываюсь. Марюс для меня хороший режиссер, но я ровно так же буду читать его сценарии, как и любые другие, и думать, интересно мне или нет. Например, в «Прабабушке легкого поведения. Начало» у меня шикарная роль, и было бы глупо от нее отказываться. Потом в Бостоне Марюс снимал ремейк «Иронии судьбы...», и я должна была сыграть там довольно приличную роль. Но меня не отпустили со съемок «Девушек с Макаровым», поэтому в Америку я прилетела, когда оставалось два съемочных дня, и в итоге сыграла в небольшом эпизоде. Но я получила американский гонорар и, честно говоря, немного обалдела. Сначала испугалась, подумала, что мне пришел огромный штраф за что-то. А потом вчиталась и поняла, что это зарплата. (Улыбается.)
— Вы с мужем обсуждаете работу дома?
— Марюс со мной чаще советуется по работе, чем я с ним. Ведь я всегда знаю, чего хочу. Зачем мне чей-то совет, если проект нравится и я хочу в нем сниматься? Мне все и так понятно. А вот муж охотно рассказывает, показывает, делится. Ему же надо сделать продукт, который будет нравиться людям. Я знаю много интересных молодых актеров, кого-то рекомендую Марюсу.
— Честно скажите, а вам все нравится, что ваш муж делает и снимает?
— Победителей не судят. Миллионам людей нравится то, что он делает. Мне может сколько угодно казаться, что это мне не по вкусу, но, когда я прихожу в кинотеатр, весь фильм плачу от смеха. Я знаю, что Марюс реально гений. Он очень интересный, начитанный, образованный человек. И он знает, как сделать так, чтобы люди кайфанули, посмеялись, расслабились, отдохнули и вышли из кинозала в хорошем настроении. Другой вопрос, что нам, русским людям, и мне в том числе, тяжело позволить себе расслабиться. Мы привыкли выживать, много работать, страдать, голодать, мы привыкли быть жертвами. Поэтому нам кайфовать тяжело. Я три года была в терапии с психологом, и мы избавлялись от установки: провести время с пользой.
— А зачем вы пошли на эту терапию?
— Во-первых, потому что было интересно. Психология — она же про человеческую сущность, про причинно-следственную связь. Когда ты хорошо знаешь себя и понимаешь других, проще разбирать роли, легче играть и чувствовать своего персонажа. То есть терапия помогла мне в работе. Во-вторых, мне мешали жить нерешенные вопросы. Я девочка из бедной семьи, выросла без отца. В моем детстве все было непросто. Меня довольно жестоко воспитывали: за какие-то шалости могли в угол поставить, за хамство по попе треснуть. И я решила, что моя главная жизненная задача — всем нравиться. Я была уверена, что любовь нужно заслужить. А терапия позволила понять — любить могут просто так. А еще мне надо было научиться правильно себя вести с сыном.
— Детские травмы приходится порой лечить всю жизнь…
— Я справилась за три года. Ни в коем случае не виню своих родителей. Мама что, знала, как по-другому? Наверное, и ее так воспитывали. Я боялась заводить ребенка, потому что поняла: не хочу срываться на него, наказывать. Сейчас я спокойный человек, который доверяет и любит. Я понимаю, как общаться с сыном, знаю, что с ним можно договориться. Могу сказать, что сейчас у меня просто необыкновенные отношения с ребенком. Я кайфую от материнства. Мы с Эриком любим разговаривать, даем друг другу советы, он ко мне прислушивается. И я каждый раз вздрагиваю от мысли, что мои отношения с ребенком могли быть другими.
— В «Инстаграме» вы писали, что муж мечтает о втором ребенке…
— Марюс очень хочет, он мне каждый день об этом говорит. А у меня куча работы, идей, проектов. Сейчас я всерьез занимаюсь своим здоровьем. А рождение ребенка — ответственный шаг: надо выносить, выкормить. Но в принципе я бы тоже этого хотела. Думаю, через пару лет еще не будет поздно.
— Зато вы завели собачку. Как пришли к этой идее?
— Я была против собаки, потому что за ней надо ухаживать, убирать, кормить, мыть, стричь. Но однажды Марюс сказал: «Я тут слышал, что есть такие собаки, которые на ладошку помещаются. Давай Эрику купим такую?» А я на это: «Марюс, какая собака? Кто будет ею заниматься?» И вопрос был закрыт, как я думала. Потом мы уехали в Грузию на три дня, вернулись, и Марюс мне в 11 вечера говорит: «Слушай, нам сейчас готовы показать собачек, давай просто поедем и посмотрим, какие они». Мы поехали. Нам открыли дверь, мы зашли и увидели щенков. Я села на пол, один щенок залез ко мне на руки, и, пока Марюс выспрашивал об особенностях ухода за этой породой, малыш так у меня на руках и сидел. Через час я говорю: «Марюс, короче, все понятно, пошли домой, собака остается у меня на руках». Ну и все, я влюбилась в эту собаку, дома вообще не выпускаю ее из рук. Она еще так пахнет — как ребеночек!
— Как Эрик воспринял нового члена семьи?
— Первое время немного ревновал меня к ней. И я просто стала контролировать этот момент, и каждый раз, когда ко мне навстречу бежали Эрик и собака (а собака бежит быстрее, чем ребенок), я сначала дожидалась, обнимала и целовала сына и только потом собаку. И все как-то выровнялось, теперь Эрик тоже любит нашу малышку.
— Представляете, как Эрик будет ревновать, если появится второй ребенок?
— Он тоже хочет сестренку или братика. Они с Марюсом мучают меня на пару. (Улыбается.)
— Несколько лет назад у нас с вами было интервью, в котором вы сказали: «Я уже знаю, в какой школе сын будет учиться, в какой институт он поступит, где он будет жить, чем заниматься»…
— Все по плану. Эрик учится в английском детском саду, делает домашние задания, считает, пишет, читает на двух языках, занимается плаванием, футболом и брейк-дансом. Английский язык у него каждый день.
— Как он все успевает?
— У него действительно довольно плотный график. Однажды мне даже пришлось украсть своего ребенка. (Улыбается.) Был сложный период, когда у меня съемки шли нон-стоп, дома я только спала, а рано утром снова уезжала на площадку. Мы с сыном практически не виделись: когда я была свободна, он был занят. И в какой-то из дней я пришла домой и говорю: «Эрик, собирайся, поехали». Он в недоумении: «В смысле, куда? У меня сегодня футбол, английский и плавание». А я ответила: «Не пойдешь никуда». И мы сбежали от репетиторов и тренеров и очень круто провели время вдвоем. Вообще, я стараюсь брать не количеством, а качеством. Если я чем-то занята, то вовлекаю ребенка в свои дела. Например, убираюсь и прошу его мне помочь. Недавно сын стирал мои кисточки для макияжа. Таким образом он проводит время со мной, а я с ним.
— А всей семьей, втроем, вам часто удается собраться?
— Да, мы раз в неделю все вместе ходим в игровую комнату в торговый центр. Иногда — в кинотеатр на мультики. И мы всегда втроем завтракаем — это наша традиция.
— У вас нет с Марюсом каких-то разногласий по поводу воспитания Эрика?
— Мы разумные люди. Марюс вырос в очень творческой полноценной семье, где было много любви. У него прекрасные родители. И, честно говоря, мы друг друга очень хорошо дополняем. У нас нет такого, что он считает так, а я считаю по-другому. Просто Марюс с Эриком мальчики, и у них бывают дурацкие непонятные шутки. У нас очень эмоциональная семья, но просто энергия направлена в другое русло — не в разборки, ссоры и ругань, а в смех, радость. Как-то жалко время на конфликты тратить, его и так мало.
— Когда вы были маленькой девочкой, росли в скромных условиях, вы мечтали о такой жизни, какую сейчас имеете?
— Я вообще не понимаю, как можно столько работать, не мечтая о такой жизни? Наверное, Вселенная слышит желания, и мечты сбываются. Но еще я знаю, что под лежачий камень вода не течет. Нет у меня перед глазами каких-то историй успеха, который упал бы на голову. Не бывает такого. Вокруг нас есть все, вопрос в том, что мы выбираем. Не будь я такой, какая я есть: трудолюбивой, не ленивой, самостоятельной, то у меня и муж был бы другой. Потому что этому мужчине, который подходит мне, подхожу я.
— Но ведь большую роль в жизни играет везение…
— Я в это не верю. Не понимаю, что это такое — везение. У меня всему есть объяснение. Вы мне хоть одного человека покажите, про которого можно сказать, что ему повезло. Может, это тот, кто выиграл миллион в казино? Но и это везением не назовешь, просто совпадение. Вот что такое везение?
— Например, актер получил «Оскар» за роль в фильме. Ему повезло, что он попал к этому режиссеру, в эту команду и смог показать свой талант…
— Как это можно назвать везением? Чтобы получить хорошую роль, а за нее «Оскар», надо всю жизнь этой профессией заниматься. Невозможно попасть к хорошему режиссеру в крутой проект, если до этого ты ничего не делал. Ведь за плечами суперизвестного актера стоят годы большого труда.
— Каждый год театральные вузы выпускают сотни артистов. Есть среди них много талантливых, которые, увы, не замечены. А есть бесталанные, но их все знают. Просто кому-то повезло…
— Хорошо, вот перед нами талантливый человек, гений. Почему его не снимают? А давайте посмотрим на его день, с чего начинается его утро и чем заканчивается вечер? И как только начинаешь анализировать, как он живет, понимаешь, почему какой-то бесталанный, бестолковый человек где-то, а вот этот талантливый нигде. О каком везении может идти речь? Чем люди живут, что они делают? Лежат на диване и ждут, когда им постучат? А бесталанные носятся и ломятся, вот и все. Нет никакого везения, это иллюзия, бред, миф. Рассчитывать надо не на везение, а на самого себя.
