Ксения Корнева: «Посмеяться над собой я любила с детства»

«Александр Васильевич Масляков был человеком невероятной энергии. Его боялись и одновременно им восхищались. Дотронуться до него для молодого кавээнщика — это было что-то такое, вау, счастливый знак. Когда мы начинали играть в КВН, нашей целью было не попасть в телевизор или стать звездами. Главной задачей было «дойти до Васильевича», — говорит накануне Дня смеха звезда шоу «Уральские пельмени» Ксения Корнева.

— Ксения, что вас, как фактически профессора в сфере юмора, впервые в жизни развеселило?

— Я всегда была очень веселым человеком, и рассмешить меня несложно. Мама рассказывала, что утро у нас всегда начиналось с того, что я встаю в кроватке и улыбаюсь: «Сначала появляется одна ручка, потом вторая, потом Ксюша встает на ножки и начинает хохотать». Я редко плакала.

— Это, наверное, настоящий подарок для родителей.

— Точно. Обстановку вскоре исправил мой младший брат Алексей, по характеру мы оказались совершенно разными. Он в детстве был капризуля, а я всегда улыбалась и веселилась — такой я человек.

— Как у вас складывались отношения с братом?

— У нас очень маленькая разница в возрасте, всего полтора года, но мы долго не дружили. Девочки взрослеют раньше, и для меня он был просто мелким занудой, который постоянно гундит. В подростковом возрасте мы часто ссорились из-за места за компьютером, который появился у нас очень поздно, в начале 2000-х. Когда провели интернет, дело вообще до драк стало доходить. Мне надо сидеть в чатах, в аськах, а ему — поиграть в игры. И до тех пор, пока я не купила ноутбук, у нас бушевали настоящие войны за компьютер. Как старшая, я несла ответственность за брата, пока родители работали. Как мамка, делала завтраки, следила за тем, чтобы он поел, мы вместе смотрели кино... И через какое-то время мы все-таки подружились. Может, потому, что у нас вкусы в кино совпали? Мы по сто раз вместе смотрели комедии.

— Какие, например?

— У нас два любимых фильма. Первый — «Тупой и еще тупее». Мы его знаем наизусть и считаем себя такими же дураками, как его герои. Второе кино — «Двое: Я и моя тень». Говорящее название, потому что с возрастом наши отношения поменялись. Теперь я уже называю брата лучшим другом, которому я могу все что угодно рассказать, позвонить в любой момент. Какие-то семейные вопросы мы всегда решаем вдвоем. Он знает меня от и до, и это очень круто. Если ему что-то от меня будет нужно, я отзовусь в любое время дня и ночи. Разница в возрасте со временем сгладилась.

— Кстати, насчет возраста: как вы себя ощущаете в 37 лет, взрослой тетей или все-таки ребенком — в душе?

— Поржать над собой любила с самого детства. Я начала играть в КВН еще в школе, и уже тогда для меня это было нормально. Наверное, сегодня я чувствую себя лет на 25 в свои 37. Чего-то все хожу, брожу… После тридцати уже без разницы, 33 мне или 37. Наверное, когда 40 стукнет, может, я задумаюсь, что уже другая цифра впереди стоит. Но никакого страха перед этим моментом, когда я два раза моргну — и мне уже 40, у меня нет. Я смотрю на своих коллег, некоторым уже глубоко за 50, и они абсолютно нормально себя чувствуют, нормально функционируют, все у людей хорошо. Дело совсем не в возрасте. Бабкой можно быть и в 28. А цифры — это просто цифры. Это скорее про здоровье, за которым надо внимательнее следить, ведь можно и заболеть внезапно, не дай бог. В душе, конечно, каждый из нас немного ребенок.

— Тогда спрошу и про родителей. Правда, что у вас творческая семья?

— Мама, например, очень любит петь, но вся семья знает, что у нее совершенно нет слуха. Она у меня рокерша, как-то я возила ее на концерт Светланы Сургановой в Сочи — мама оценила. Мы ей подарили умную колонку, с которой она теперь общается, просит включить разные песни, разучивает их. Как может. (Смеется.) Обожает подпевать, но в ноты, как правило, не попадает. Зато папа с братом играют на гитаре. В общем, музыку любит вся семья.

— Есть ли у вас ностальгия по советским песням?

— Именно по советским, наверное, нет, но есть набор произведений, которые мне особенно близки. Например, на каких-то мероприятиях или просто на домашних посиделках папа часто играл песни Александра Розенбаума. Я до сих пор знаю большинство из них наизусть. Недавно, перед очередным концертом «Уральских пельменей», Сережа Ершов достал гитару и начал наигрывать песню Розенбаума, так я из соседней гримерки прибежала и стала подпевать. «Пельмени» заметно удивились, когда наблюдали эту картину.

— Ксения, а если вернуться из эпохи «Уральских пельменей» в КВН, в который вы попали уже в школьные годы: каким руководителем вы запомнили Александра Васильевича Маслякова?

— Не могу сказать, что мы много общались. Здоровались, конечно, хотя по рабочим, творческим вопросам мне крайне редко удавалось с ним поговорить. Но по тем моментам, когда это все-таки происходило, могу сказать, что он был человеком невероятной энергии. Его боялись и одновременно им восхищались. Дотронуться до него для молодого кавээнщика — это было что-то такое, вау, счастливый знак. Когда мы начинали играть в КВН, нашей целью было не попасть в телевизор или стать звездами. Главной задачей было «дойти до Васильевича». Когда открывали канал «КВН-ТВ», именно меня попросили предложить, как это может выглядеть, после чего идеи покажут Маслякову. Я, не очень-то разбираясь в телевидении, описала все свои мысли, и Александр Васильевич сказал: «Да, отлично, давайте делать так, как женщина придумала». А я только в Москву переехала, вообще не понимала, что происходит, просто кавээнщица из Новосибирска. Но ничего, я довольно быстро во всем разобралась.

— Ксения, а кого бы вы, учитывая ваш опыт в профессии, могли назвать достойным преемником Александра Маслякова?

— Это очень сложный вопрос, ведь есть много редакторов кавээновских, которые прекрасно разбираются в этой истории. КВН — это большой бизнес, который нужно вести и развивать. И Сан Саныч, сын Александра Маслякова, который с самого детства в этом варится, прекрасно понимает, что он делает: и по бизнесу, и в плане самой игры, юмора. Тут уже от папы человеку передалось.

— Если говорить о ролях: как вы впервые попали в кино?

— Первая большая роль у меня была в сериале «Корни», но за несколько месяцев до этого я сыграла в эпизоде проекта «Дылды». Именно там я первый раз оказалась на съемочной площадке и посмотрела, как все происходит.

— Страшно было?

— Не то слово! Очень страшно, это совершенно другой, по сравнению с «Пельменями», мир. Например, в кино за съемочный день может сниматься всего восемь минут материала, вы тысячу раз повторяете одно и то же. А с «Пельменями» мы снимаем сразу концерт длиною в два с половиной часа и мгновенно получаем реакцию зрителей. В кино ты ее предугадать не можешь.

— Вы сами выбираете роли в кино или полагаетесь на агента?

— Выбираю сама. Надеюсь, у меня хорошая интуиция. Иногда можно сыграть и небольшую роль, но она окажется заметной. Поэтому я и согласилась на эпизод в «Дылдах», потом уже был большой проект «Корни». Так сбылось одно из моих желаний: попробовать себя в кино.

— О чем еще вы мечтаете?

— Хочу завести кота, но сейчас это невозможно. Пока я живу одна и постоянно нахожусь в разъездах, поэтому мне будет жалко и не с кем оставлять дома животное на несколько дней.

— Руководство «Уральских пельменей» оставляет вам какое-то право выбора в плане участия в других проектах?

— Конечно. «Пельмени» для меня в приоритете, график расписан на год вперед, я знаю, какие даты заняты. А в остальном могу распоряжаться своим свободным временем самостоятельно, сниматься в любых проектах. Но, конечно, лучше согласовать их с ребятами, так как я все равно являюсь лицом «Уральских пельменей». Я соглашаюсь только на проекты, за которые не будет стыдно.

— Вы считаете себя звездой?

— Не могу сказать, что я звезда в общепринятом понимании этого слова, но на улице меня узнают. Посидеть спокойно в ресторане я, конечно, не могу. Но это часть моей работы. По сути, все мы идем в эту профессию, чтобы нас узнавали. Если перестанут это делать, значит, что-то идет не так. У нас народное шоу, и поэтому, естественно, народ к нам подходит — обняться, сфотографироваться. Я отказываюсь это делать только в исключительном случае — если куда-то бегу сломя голову.

— Вот, например, если к вам подойдут в 6 утра в аэропорту с просьбой о селфи, а вы невыспавшаяся и ненакрашенная, вы откажете в фотографии?

— Если ты выходишь в общество и выглядишь не очень, это только твоя проблема. Поэтому я и ненакрашенная фотографируюсь. Повторюсь, если перестанут подходить, наверное, тогда надо бить тревогу.

— Как вы считаете, в чем феномен успеха женского юмора, который стал таким популярным в последние годы?

— Публике наконец стало понятно, что женщины тоже могут классно шутить, и смешно это может быть не только им самим, но и мужчинам — в первую очередь. У меня есть огромное количество знакомых парней, которые обожают смотреть «Женский стендап», и это круто. Хотя для меня вообще-то нет таких понятий — женский юмор, мужской юмор: на самом деле либо смешно, либо нет.

— А чего больше в вашем характере — женского или мужского? В «Уральских пельменях» вы, как правило, выступаете в роли женщины, которая коня на скаку остановит.

— В жизни я гораздо более мягкая, даже закомплексованная. На сцене я выгляжу уверенной в себе, могу всех своих «мужей» полотенцем отлупасить, но в жизни такого произойти не могло бы. То есть я не скромная мышка, не буду молчать, если мне что-то не нравится, но и орать истерично тоже не стану.

— А поплакать можете?

— Для этого мне нужен серьезный повод. К счастью, их нет. У меня голова забита работой. Если повезет и появится дня четыре на передышку, как-то совершенно не хочется тратить их на грусть.

— Многие девушки грустят, например, на диете. А у вас такое случается?

— Я тоже периодически стараюсь худеть. Я не могу совсем на себя забить и сказать: «Принимайте меня такой, какая я есть».

— Да вы шикарная!

— Ну, тут у меня бывают сомнения. Периодически я не то чтобы сажусь на диеты, но ограниваю себя в сладком, например. Я ведь страшная сладкоежка, могу схомячить половину торта за один присест. Люблю и пельмени, и пиццу, все, что вредно. Паста с курицей и грибами — вообще мое любимое блюдо, но не могу позволить его себе часто. Расслабляться нельзя, потому что телевизор действительно прибавляет вес. Так что стараюсь держать себя в руках.