Катя Лель: «Со мной велась война»

Певица откровенно рассказала о тяжбе с бывшим продюсером и гражданским мужем, работе и новом возлюбленном.
Наталья Дьячкова
|
15 Августа 2008
Катя Лель
Фото: Марк Штейнбок

Больше трех лет длилась громкая судебная тяжба между Катей Лель и ее продюсером и гражданским мужем Александром Волковым. «Он сказал: «Я тебя уничтожу, тебе нечего будет жрать, тогда сама приползешь ко мне просить о помощи». А потом начался беспредел: письма и звонки с угрозами, грязные и лживые статьи обо мне в прессе, бесконечные суды, запреты выступать на сцене и выезжать за границу. Не дай бог никому пережить такое», — вспоминает певица.

— Катя, пока продолжались судебные разбирательства между вами и Александром Волковым, вы отказывались от интервью, предпочитая хранить молчание.

Почему?

— Два года я молчала, не хотела грязи и очень надеялась, что господин Волков одумается и прекратит этот беспредел. Но он не одумался… Не могу сказать, что я в страхе забилась в угол, затаилась и молчала. Не тот у меня характер! Если меня приглашали в какую-нибудь программу высказаться на эту тему, я никогда не отказывалась. Но почему-то очень часто мои слова потом вырезали из передачи. К счастью, справедливость наконец восторжествовала — в ноябре прошлого года суд вынес решение и отказал Волкову в иске. Больше я ничего не должна своему бывшему продюсеру и теперь могу свободно и спокойно обо всем говорить. А в то ужасное время, честно говоря, каждый раз, засыпая, не знала, что меня ждет завтра, какую изощренную месть на этот раз мне приготовят, буду ли вообще жива.

Да, было реально страшно, я боялась Волкова, видя, что он просто одержим безумной идеей меня растоптать и стереть с лица земли. Чтобы себя обезопасить, даже охрану наняла, рассудила так: береженого Бог бережет, нужно быть готовой ко всему… Вот только никак не могла понять, за что мне все это, чем я заслужила такую жгучую ненависть по отношению к себе. Ведь с этим человеком, решившим устроить мне ад на земле, я прожила восемь лет, верила ему безоговорочно, называла исключительно Сашенькой и относилась к нему всегда, несмотря ни на что, с большой благодарностью и уважением. А он постоянно твердил о своей великой любви ко мне. Вот уж поистине от любви до ненависти всего один шаг… — А как этот состоятельный ресторатор и влиятельный человек в шоу-бизнесе появился в вашей жизни?

— Где-то за два года до нашей встречи с Волковым я приехала из Нальчика в Москву, чтобы стать известной певицей — это была моя самая заветная мечта.

Никогда не забуду дату начала моей московской жизни — 5 июля 1994 года. Приютила меня по доброте душевной совершенно незнакомая девушка, к которой я попала по рекомендации своего педагога из музучилища в Нальчике. А вскоре после приезда в столицу пошла погулять в парк Горького, где как раз проходил конкурс юных исполнителей. Будучи девушкой не робкого десятка, я недолго думая решила принять в нем участие, тем более что со мной всегда была кассета с собственными записями. В результате стала лауреатом конкурса, да к тому же познакомилась со Львом Лещенко, который был там почетным гостем.

«Когда в моей жизни появился Волков, родители сильно переживали. Еще бы, ведь папа был ненамного старше моего избранника»
«Когда в моей жизни появился Волков, родители сильно переживали. Еще бы, ведь папа был ненамного старше моего избранника»
Фото: Фото из семейного альбома

Я отдала ему свои записи, а спустя какое-то время мне позвонили из Музыкального агентства Лещенко и пригласили на встречу с ним. И он взял меня на работу в свой Театр песни. Так что Льва Валерьяновича я считаю крестным папой на сцене и буду всегда бесконечно ему благодарна… Кстати, именно он на одном из концертов представил нас с Волковым друг другу. Нельзя было не заметить, что Александру я очень понравилась. А вскоре после нашей первой встречи получила от него в подарок потрясающую картину, на которой были изображены двое влюбленных под зонтом. Волков ухаживал за мной настойчиво и красиво: признавался в чувствах, говорил, что хочет быть рядом, дарил подарки, постоянно присылал шикарные букеты. Я видела, что человек настроен решительно, но этот его напор меня пугал.

Конечно, внимание такого солидного, состоятельного, серьезного мужчины было приятно, но не более того. Ведь я не испытывала к нему никаких ответных чувств, да и вообще поначалу, честно говоря, побаивалась этого человека. Мне, 22-летней, он казался чересчур уж взрослым — все-таки старше меня на 26 лет. И, естественно, ни для кого не было секретом, что он женат. У Волкова немецкое гражданство, а его жена, две дочери и внуки живут в Германии. Однако в отношении жены он сразу честно расставил все точки над «i». Мне и моей маме было сказано: «Для меня моя жена — как сестра. Мы с ней родные люди, многое вместе пережили, но у нас давно уже нет супружеских отношений. А ты, Катя, единственная женщина, которую я по-настоящему люблю». «Но я-то тебя совсем не люблю и никогда не смогу полюбить», — заявила я в ответ. Но Волкова мои слова не остановили, он от меня не отставал.

Около года я старательно держала между нами дистанцию. А потом он, видимо, понял, что приблизиться ко мне можно, только если разделить со мной мою мечту. И однажды сказал Лещенко, у которого я продолжала работать: «Я хочу помочь девочке стать популярной певицей. Ты не против?» «Конечно, помоги», — ответил Лев Валерьянович. И тогда я решила: раз Лещенко, которого безмерно уважаю, этому человеку доверяет, значит, и я могу ему довериться. Тем более Волков казался мне добрым, искренним, порядочным, относился ко мне трепетно, постоянно твердил, как сильно меня любит… Короче говоря, мы с Волковым начали заниматься совместным творчеством и стали вместе жить. Поначалу снимали квартиру, а потом долгое время нашим домом был номер в гостинице.

— А как ваши родители отнеслись к тому, что их дочь живет в гражданском браке с мужчиной, который значительно старше ее и к тому же еще официально женат?

— Разумеется, им было очень нелегко принять эту ситуацию. Для них семейные ценности, устои всегда были превыше всего на свете. Они — уникальные люди, такой любви, как у них, я больше не встречала. Выросли на одной улице в Нальчике, папа был на 7 лет старше мамы и нянчился с ней, маленькой. А как только она окончила школу, сразу поженились. И не расставались до самой папиной смерти, прожили душа в душу почти 34 года, надышаться не могли друг на друга. Мы со старшей сестрой Ирой называли их голубками. Они даже дома все время должны были находиться рядом, в зоне видимости. Если папа просто выходил из комнаты в соседнюю, мама спрашивала: «Ты куда?»

«Я не могла шагу ступить без контроля Волкова. Он подозревал меня в изменах, звонил по сто раз на дню, устраивал истерики, допрашивал моих водителей...»
«Я не могла шагу ступить без контроля Волкова. Он подозревал меня в изменах, звонил по сто раз на дню, устраивал истерики, допрашивал моих водителей...»
Фото: Елена Сухова

Так и перемещались хвостиком друг за другом по квартире. Папа в буквальном смысле всю жизнь носил мамочку на руках. У них за плечами было уже 30 с лишним лет брака, а он все грациозно подхватывал маму на руки и с гордым видом нес из кухни в зал, потом заботливо сажал на диван. Нас, дочерей, родители любили безумно, но тем не менее держали в ежовых рукавицах. Когда наши подружки вовсю уже бегали на дискотеки, нас никуда не пускали, в семь часов вечера будь любезна как штык быть дома. Папа не разрешал нам носить брюки и короткие юбки, запрещал краситься до 18 лет. Говорил: «Успеете еще стать взрослыми, лучше подольше побудьте детьми. Не замазывайте свою природную красоту — это выглядит вульгарно». И еще папа очень ревностно наблюдал за моими кавалерами, которых вокруг меня всегда было полно…

Могу себе представить, какой шок испытали мои родители, когда их послушная девочка повзрослела и заявила: «Я уезжаю в Москву, потому что хочу стать певицей, и если вы меня не отпустите, все равно убегу». Мама тогда плакала три дня, пыталась меня отговорить. А папа сказал: «Если это так для тебя важно, поезжай», — хотя знаю, как нелегко ему было меня отпустить. Когда в моей жизни появился Волков, родители, естественно, переживали ужасно. Еще бы, ведь папа был ненамного старше моего избранника. Однако я не услышала от них ни слова упрека. Наоборот, они говорили: «Главное, чтобы тебе, доченька, было хорошо». А мне, признаюсь, из-за безумно сложного характера Волкова было совсем непросто, хотя этот человек и открыл мне новые возможности: я могла заниматься любимой музыкой, творчеством, и мы вместе, рука об руку, шли к моей заветной цели.

Короче говоря, постепенно родители смирились и приняли Александра в нашу семью: относились к нему с уважением, приглашали на праздники, застолья… А когда в наш дом пришло страшное несчастье — папа серьезно заболел, — Волков очень поддержал нас, за что ему большое спасибо. Раньше папа вообще никогда не жаловался на здоровье, в прошлом он — мастер спорта по велогонкам и всегда был физически очень сильным, крепким. И вдруг ему поставили ужасный диагноз. Мы перевезли его из Нальчика в Москву, нашли лучших врачей, два года боролись — делали все возможное и невозможное, пытаясь его спасти. Но победить болезнь так и не смогли. Когда папы не стало, Александр разделил это горе с нами, всю организацию похорон взял на себя… — Катя, а вас не мучили угрызения совести от того, что вы вторглись в чужую семью, хоть и не по своей инициативе?

— Никуда я не вторгалась и ни от кого не собиралась скрываться.

Мне нечего было стыдиться, я же не уводила мужчину из семьи. Я всегда считала, что семья — это святое, главное для любого человека, и постоянно настаивала, чтобы Волков как можно чаще общался с дочерьми, внуками. И надо отдать ему должное, он — очень заботливый отец и дед. Все праздники и выходные, когда я в основном работала на концертах или на гастролях, он проводил дома в Германии со своими близкими… Со временем мне тоже захотелось иметь нормальную семью, выйти замуж, родить детей. По-моему, это естественное желание любой женщины. Я была к этому готова и ждала от Волкова решительного шага.

«Мы безумно хотим детей и надеемся, что скоро наша общая мечта осуществится»
«Мы безумно хотим детей и надеемся, что скоро наша общая мечта осуществится»
Фото: Марк Штейнбок

Но он ничего не хотел менять, его и так все устраивало. А когда я заводила разговор на эту тему, объясняя, что мне надоела эта растянувшаяся на годы двусмысленная ситуация, что надо как-то уже определиться в наших отношениях, он отвечал: «Не понимаю, чего тебе не хватает? Я же ни в чем тебе не отказываю, ты имеешь все, что пожелаешь». Да, действительно, иногда Волков умел быть щедрым, не скупился на дорогие подарки, мы часто ездили отдыхать в разные страны. Но я не только отдыхала и наслаждалась красивой жизнью, а трудилась без устали в своей любимой профессии. И, между прочим, когда стала уже популярной и востребованной, долгое время все, что зарабатывала на выступлениях, складывала в сейф Волкова. Я ведь ему полностью доверяла. И каждый раз, если мне нужны были, скажем, 100 долларов на косметику, спрашивала: «Можно я возьму денег, Сашенька?»

Конечно, он мне в этом не отказывал.

Жить и работать с Волковым было ой как непросто. Я уже говорила о том, что у него очень сложный характер. Человек он взрывной, конфликтный, договориться с ним довольно сложно. Поэтому на наших переговорах с авторами песен, композиторами мне вечно приходилось находиться под перекрестным огнем, всех успокаивать, уговаривать, разруливать спорные ситуации… А как Волков изводил меня своей патологической ревностью! Я не могла шагу ступить без его контроля. Разумеется, он не мог неотлучно находиться рядом, так как периодически уезжал по делам за границу, но и отсутствуя, постоянно следил за мной. К примеру, я ехала на студию записывать песню, и он по минутам просчитывал мой путь, чтобы по дороге я никуда не свернула, не позволила себе встретиться с кем-то без его ведома.

Заставлял меня ставить на «запись» аудиокассету — для подробного фиксирования всех моих передвижений, разговоров, и выключать ее я могла только, когда начинала работать в студии. Звонил по сто раз на дню: «Где ты сейчас? С кем? Что делаешь? Куда собираешься?» Он проверял телефонные звонки по распечаткам, допрашивал водителей, охранников: «Где она была? С кем разговаривала по телефону? Кто к ней подходил?» Все боялись его и докладывали про каждый мой шаг. А если вдруг рядом со мной в зоне видимости оказывался кто-то мужского пола, он сразу подозревал меня в измене, устраивал истерики. Волков считал, что никто не должен приближаться ко мне на пушечный выстрел, я обязана принадлежать только ему. Мне стоило огромных эмоциональных усилий терпеть его ничем не оправданные, несправедливые вспышки ревности.

Но я мирилась с этим. Убеждала себя, что должна быть благодарна этому человеку за участие в моей жизни, за помощь…

Совсем невыносимым Волков стал, когда ко мне пришла популярность. Как-то мы были вместе с ним на гастролях. У меня проходил концерт в одном модном клубе — народу полно, меня так здорово принимали, все пели хором мои хиты. Я прибежала со сцены в гримерку насквозь мокрая, воодушевленная, счастливая. И вдруг входит Александр — грустный такой, сел, голову опустил. Я удивилась: «Сашенька, что случилось?» «Ничего не случилось», — зло сказал он. Я была потрясена, что он расстроен в такой момент, когда, наоборот, надо прыгать от радости, ведь мы столько лет вместе шли к этому успеху.

«Незнакомый парень высокого роста молча стоял и не стесняясь смотрел на меня в упор. Я подумала: «Какой наглец! Что он себе позволяет?» И вдруг он спросил: «Катя, скажите, а у вас есть ваш мармеладный?»
«Незнакомый парень высокого роста молча стоял и не стесняясь смотрел на меня в упор. Я подумала: «Какой наглец! Что он себе позволяет?» И вдруг он спросил: «Катя, скажите, а у вас есть ваш мармеладный?»
Фото: Марк Штейнбок

С того дня он начал твердить: «Я чувствую, что теперь ты в любой момент можешь меня бросить. Нам надо заключить договор, я не хочу, чтобы ты ушла к кому-то другому». Я недоумевала: «Откуда такие мысли? Зачем нам договор? Мы же всегда доверяли друг другу. Разве за годы, что мы были вместе, я дала тебе повод усомниться в своей порядочности?» Но Волков на этом зациклился. Его юристы составили контракт, по которому я, дескать, должна отдавать своему благодетелю 50 процентов от всего, что буду зарабатывать в последующие 10 лет, причем не имея права шагу ступить без его разрешения. Естественно, я отказалась подписывать эти кабальные условия. Впоследствии он неоднократно настаивал, но я ни за что не соглашалась ставить свою подпись. Из-за этого мы стали постоянно ссориться. Видимо, от страха меня потерять с Волковым что-то случилось, он начал вести себя не совсем адекватно.

Однажды мы с ним и моей сестрой Ирой сидели у Волкова в офисе, и вдруг он мне говорит: «Я придумал замену контракту. Мы едем на могилу твоего отца, и ты, стоя на коленях, даешь мне клятву, что никогда меня не бросишь. А я запишу все на видеокамеру — это и будет гарантией того, что ты никуда от меня не денешься». Я просто не могла поверить своим ушам. Разве человек в здравом уме может ТАКОЕ предложить? Мне было безумно больно. Понимала: все, это конец… Но потом Волков просил прощения, признавал, что перегнул палку, сказал это в сердцах, не подумав. И я опять постаралась как-то его оправдать. А позже, когда мы уже судились, он в прессе отказывался от тех страшных слов, обвинял меня во лжи. Но у меня есть документальное подтверждение — его письмо, которое он прислал мне уже после нашего расставания.

В нем Волков собственноручно написал, что делал мне ТАКОЕ предложение и просит его простить за это…

Однако тот кабальный контракт Волков все-таки принудил меня подписать. Сказал так: «Если ты этого не сделаешь, то певицы Кати Лель просто больше не будет, я не позволю тебе выступать». А мы как раз только записали альбом «Джага-Джага», начали подготовку к моим первым сольным концертам в ГЦКЗ «Россия». Волков прекрасно знал, как это для меня важно. Я вынуждена была все подписать, он не оставил мне выбора… А вскоре после этого Волков заявил: «Концертов не будет, у меня нет денег». Я — в шоке, ведь механизм уже запущен, по городу висят афиши. Спрашиваю: «И куда они все делись? Я же годами их зарабатывала». Но он твердит: «Я разорен, денег нет».

И тогда я сказала: «Ну что ж, я еще заработаю и все сделаю сама». Несколько месяцев практически жила в самолетах, с гастролей не вылезала. Накануне сольников была на грани нервного срыва, истощена морально и физически. А Волков тогда уехал за границу, бросил меня на произвол судьбы, оставил наедине со своими проблемами. Я очень горда тем, что те два сольника в «России» все-таки состоялись, и прошли они с большим успехом, с аншлагами. Волков на мое выступление прилетел, смотрел его из зала. А потом сказал: «После того как этот концерт покажут по телевидению, все «Роллс-Ройсы» и бриллианты мира будут у твоих ног». Кстати, его так и не показали, наверняка он постарался…

Когда сольники прошли, я была страшно измотана, понимала: мне просто необходима передышка, чтобы восстановить силы и жить дальше.

«На 15-й день нашего знакомства Игорь сделал мне предложение. Я была в аэропорту в Москве, улетала на гастроли. И вдруг получаю от любимого эсэмэску: «Катя, выходи за меня замуж». Я не смогла сдержать слез!»
«На 15-й день нашего знакомства Игорь сделал мне предложение. Я была в аэропорту в Москве, улетала на гастроли. И вдруг получаю от любимого эсэмэску: «Катя, выходи за меня замуж». Я не смогла сдержать слез!»
Фото: Марк Штейнбок

Хотела отдохнуть в одиночестве, но Волков настоял, чтобы мы вместе поехали в Арабские Эмираты. Там у меня было время все хорошенько обдумать, и я твердо решила, что нам надо расстаться. Сказала честно: «Саш, наши отношения дальше продолжать бессмысленно, я больше не могу и не хочу так жить. Чувствую себя преданной, раздавленной, униженной, устала слышать в свой адрес, что я дура, всем тебе обязана и кругом должна. Между нами не осталось ничего: ни доверия, ни взаимопонимания, ни уважения друг к другу». Говорила все это, и слезы градом лились из глаз, не могла остановиться. Так горько было, я же с этим мужчиной готова была создать настоящую семью. Волков тогда не поверил, что я настроена серьезно. Как же, ведь он считал, что надежно привязал меня к себе контрактом.

Однако, вернувшись из Эмиратов, я собрала свои вещи и переехала из гостиничного номера в свою новую квартиру — правительство Москвы мне ее выделило по госцене, за что я бесконечно благодарна. Когда за несколько лет до этого появилась возможность приобрести квартиру, я попросила у Волкова свои заработанные деньги из сейфа, и он, хоть и не был в восторге от этой идеи, дал мне необходимую сумму. По-моему, я имела на это полное право. Уйдя от Волкова, я начала новую жизнь — в своей квартире, несмотря на то, что там полным ходом шел ремонт. Но я готова была спать на коврике, лишь бы никто больше не унижал меня и не предавал.

— А в некоторых газетах тогда написали, что вы ушли под крыло к другому покровителю.

— Это неправда, очередная фантазия желтой прессы. Как только я разорвала наши отношения, Волков сразу же стал мне названивать, угрожать. Чуть ли не каждый день передавал через своих водителей письма по нескольку страниц, адресованные мне и моей маме, наполненные ненавистью и злобой. В них он писал, что в покое меня не оставит, и если я не одумаюсь и не вернусь к нему, то он подаст иск в суд и просто уничтожит меня. А то он вдруг присылал огромные охапки роз, просил прощения за все. Прошел месяц, я была на гастролях в Израиле, со мной тогда поехали мама и сестра. И вдруг такой сюрприз для всех нас — прилетает Волков с кольцом и предложением руки и сердца. Но мне это уже было абсолютно не нужно. Кстати, я хоть и ушла в самостоятельное плавание, но условия договора продолжала выполнять — на протяжении восьми месяцев 50 процентов отдавала бывшему продюсеру исправно.

А он тем временем всячески вставлял мне палки в колеса. Будучи очень обеспеченным и влиятельным человеком, очень быстренько, как и обещал, за моей спиной перекрыл мне кислород — я, в то время популярная и востребованная певица, просто исчезла со всех телеканалов и радиостанций, меня «вырезали» из сборных концертов, стали меньше приглашать на гастроли, неожиданно срывались мои съемки и выступления… И знаете, в какой-то момент мне надоело быть порядочной. Подумала: раз Волков все равно не дает мне спокойно работать, почему я должна ему платить? И перестала это делать. Хотя честно пыталась разрешить наш конфликт мирно, хотела договориться с ним, два раза мы встречались, но он меня не услышал…

А потом, видимо, был разработан план военных действий по уничтожению певицы Кати Лель.

Все началось с того, что в один ужасный день Волков устроил массированную пиар-кампанию против меня — все газеты сообщили: Кати Лель больше нет, она не имеет юридического права выступать. После этого на меня в прессе стали выливаться ушаты грязи. Я и представить себе не могла, что вот так запросто, безнаказанно можно очернить человека, оболгать, выставить перед всеми чудовищем. Моя бедная мама спрашивала: «Катя, как же объяснить людям, что все это неправда?» Но я понимала: бесполезно что-то доказывать, нас рассудит только время. Вокруг меня вдруг образовался какой-то вакуум, люди просто стали бояться иметь со мной дело, многие отвернулись, перестали здороваться… Два года старалась, стиснув зубы, перемолчать, перетерпеть, не реагировать на мерзость и грубость со стороны бывшего продюсера, быть выше этого.

А потом он привел в исполнение свою угрозу и подал на меня в суд за невыполнение контракта. Пока продолжались судебные разбирательства, чего только не было: мне и на сцену запрещали выходить, и за границу полгода не выпускали, как какую-то преступницу, и штрафными санкциями пугали. Я ощущала себя загнанным в капкан зверьком, хотелось орать во все горло от бессилия, отчаяния. Не знала, куда мне бежать, кого просить о защите в своей стране. Страшно было жить, не зная, чего ждать от человека, который не контролировал свои действия и поступки. Но говорят: «Нас бьют, а мы крепчаем». Это точно обо мне. Я не могла позволить себе сдаться. Ни за что! Да, дома я давала волю чувствам, слезам, но на публике старалась держаться с достоинством, шла с высоко поднятой головой, всегда улыбалась.

Слава богу, я была не одна, меня ни на минуту не оставляли мама и сестра — они верили в меня, поддерживали… А сама я, честно говоря, уже не верила в то, что этот кошмар когда-нибудь закончится. К счастью, теперь все позади. Суд признал, что наш договор с Волковым нарушает Конституцию Российской Федерации, права человека на труд, а потому является незаконным... Сейчас я уже не держу зла на Волкова, не хочу жить с обидой в душе. Стараюсь все плохое забыть, оставить в прошлом, чтобы чувствовать себя легко, спокойно, свободно. Я простила. Знаю, что человек в настоящее время тяжело болеет, — люди рассказали, вроде бы лечится где-то за границей. Я считаю, что при любых обстоятельствах надо оставаться человеком, поэтому отправила ему SMS-сообщение: «Саша, желаю тебе только здоровья! Держись!» Пусть у него все будет хорошо, а Бог нас рассудит.

— Катя, вот уже три года вы появляетесь на публике с импозантным мужчиной по имени Игорь.

Однако о ваших отношениях вы почти не рассказывали. Почему?

— Когда каждый день приходилось буквально бороться за выживание, как-то не до того было, чтобы кричать о своей любви. Игорь появился в моей жизни через полтора года после расставания с Волковым — как раз в самый тяжелый период. Война с бывшим продюсером была в разгаре, и, разумеется, я даже не помышляла ни о каких романтических отношениях. Во время гастролей по Украине я после одного из своих выступлений поехала вместе с сестрой, которая к тому же является моим директором, и охранником в клуб, на концерт Володи Преснякова. Захотелось немного развеяться, отвлечься от проблем, дурных мыслей.

Сидим, отдыхаем, получаем удовольствие от музыки. И вдруг вижу: стоит парень высокого роста и смотрит на меня, не стесняясь, в упор. Подумала: «Какой наглец! Что это он себе позволяет?» Потом сестра предложила: «Иди, потанцуй, ты же это так любишь». Я пошла на танцпол, а когда проходила мимо того парня, он вдруг спросил: «Катя, скажите, пожалуйста, а у вас есть ваш мармеладный?» Я несколько оторопела и с вызовом ответила: «Нет. А что?» — «Можно я им буду?» — И тут же пригласил меня на медленный танец. А когда взял мою руку в свою, меня как молнией ударило — влюбилась в одну секунду. Никогда со мной не происходило ничего подобного! И Игорь так красноречиво, не отводя взгляда, на меня смотрел, что все было понятно без слов… Мы станцевали несколько танцев, не могли оторваться друг от друга.

Потом я пригласила Игоря за наш столик, мы болтали как старые знакомые, смеялись. Провели просто волшебный вечер, а когда засобирались в гостиницу, Игорь вызвался нас проводить. Сестра и охранник пошли спать, а мы… сбежали. Всю ночь (это было в августе) гуляли по городу, никак не могли наговориться. Я сразу же рассказала Игорю, в каком кошмаре живу, и была потрясена до глубины души тем, что человек, которого едва знала, сказал: «Ничего не бойся. Если захочешь, я буду рядом с тобой всегда». Рано утром мы, абсолютно счастливые, вернулись в гостиницу, где меня уже разыскивали сестра с охранником, потому что я потеряла счет времени, а нам надо было улетать в Москву. Чудом тогда успели на самолет. (Смеется.) А уже через 8 дней по приглашению Игоря я засобиралась к нему в гости. Сам он ко мне в Москву вырваться не сумел, не мог оставить дела.

«В то ужасное время я не знала, что меня ждет завтра, какую изощренную месть на этот раз мне приготовят, буду ли вообще жива. Я боялась Волкова: он был просто одержим безумной идеей стереть меня с лица земли. Я даже охрану наняла...»
«В то ужасное время я не знала, что меня ждет завтра, какую изощренную месть на этот раз мне приготовят, буду ли вообще жива. Я боялась Волкова: он был просто одержим безумной идеей стереть меня с лица земли. Я даже охрану наняла...»
Фото: Марк Штейнбок

Мама пришла в ужас: «У тебя мало проблем? К кому ты едешь? Ты же его совсем не знаешь. Никуда тебя не отпущу». Чтобы успокоить мамочку, я попросила Игоря с ней поговорить, отпросить меня. Он к моей просьбе отнесся очень ответственно, причем не только побеседовал с мамой по телефону и заверил ее в серьезности своих намерений, но и прислал по электронной почте свою фотографию и ксерокопию паспорта с адресом прописки. После этого мама, конечно, отпустила меня к нему… На 15-й день нашего знакомства Игорь сделал мне предложение. Я была в аэропорту в Москве, улетала на гастроли. И вдруг получаю от любимого эсэмэску: «Катя, выходи за меня замуж». Это было так неожиданно! Я не смогла сдержать слез. Но написала ему тогда в ответ: «Давай не будем с этим спешить, узнаем друг друга получше, проверим свои чувства временем». Два месяца мы висели на телефонах: разговаривали часами, переписывались SMS-посланиями.

Счета за переговоры приходили огромные. А потом Игорь переехал ко мне в Москву. Безусловно, это очень смелый поступок — уехать от родителей, от друзей, бросить налаженный бизнес, начать в столице свое дело заново. А как ему было непросто привыкнуть к тому, что я человек публичный. Знаю, что Игорь не любит позировать фотографам, выставлять себя напоказ. Но если я прошу его куда-то меня сопровождать, никогда не отказывается. Оба считаем, что раз мы единое целое, семья, то везде должны быть вместе… Благодаря Игорю я вновь почувствовала вкус к жизни, воспряла духом, ожила. Бог мне послал его в тот момент, когда думала, что уже потеряла веру в мужчин. Так здорово, когда можно расслабиться и опереться на надежное плечо. Невероятное счастье — просыпаться и слышать ласковый шепот: «Доброе утро, любимая», видеть его родную улыбку, пить кофе, который он с нескрываемым удовольствием приносит мне в постель.

Рядом с Игорем я вспомнила, что раньше была веселой, заводной, озорной. Он тоже такой, мы очень похожи. Можем дома всю ночь протанцевать, при этом веселимся, радуемся жизни как дети. Нам очень хорошо вместе, понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда. А если возникает какое-то недопонимание, садимся рядышком, беремся за руки, все обсуждаем — и никаких обид.

— Когда же будет свадьба? Наверняка вы уже успели проверить свои чувства временем.

— Не хочу ничего загадывать. Мы об этом думаем, хотим отметить это событие тихо, по-семейному, в узком кругу. Мне, к примеру, нравится идея отпраздновать свадьбу в купальниках на берегу океана.

Но пока это лишь наброски. Дату мы еще не назначали. Зачем торопиться? Официальная церемония ничего не изменит в наших отношениях. У нас и так все прекрасно. Хотя в прессе почему-то появляются статьи, что я уже три раза отменяла и переносила свадьбу и что вообще мы с Игорем расстались. Не понимаю, откуда возникают эти небылицы. На самом деле я сейчас счастлива, как никогда в жизни, потому что любима, люблю и каждый день влюбляюсь в Игоря все сильнее и сильнее. Хотя для полного счастья нам пока очень не хватает малыша. Мы безумно хотим детей и надеемся, что скоро наша общая мечта осуществится.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
«Подставляйте кошелек»: астролог назвала знаки зодиака, которые попадут под денежный дождь с 18 марта
Что нужно сделать этим счастливчикам, чтобы не потерять заработанное.



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог