— Многие артисты боятся ассоциироваться с одним персонажем, пытаются всячески откреститься от привычной роли. Что побудило вас, уже успешного актера театра и кино, вновь вернуться к роли Веника и в каком-то смысле «войти в одну реку дважды»?
— Мне очень часто задают этот вопрос. Но на мой взгляд, это не та же река, не тот же персонаж, и совсем не тот же сериал. Возвращаться к тому, что было 15 лет назад, и вправду не имело бы смысла. Но когда я прочитал сценарий, все мои сомнения развеялись. Если вы смотрели «Папины дочки. Новые», то понимаете. Юному Венику было двадцать. Нынешнему — уже около сорока, у него четыре дочери и проблемы совершенно другие! Его беспокоят не университетские лабораторные работы, а гораздо более глубокие, взрослые вопросы: как быть и папой, и мамой, как выстроить отношения с повзрослевшими детьми, как справляться с личными кризисами. Поэтому никаких сомнений у меня не было, это другое время, другой персонаж, в других обстоятельствах. Все новое, и есть, что играть!
— Ваш герой из мечтательного юноши превратился в многодетного отца. А в чем вы сами обнаружили самые резкие контрасты с тем 20-летним Филиппом, который только начинал свой актерский путь?
— Наверное в том, что мне уже 37 а не 20. Седина на висках, и не стопроцентное зрение (улыбается).
— Чему вас научило существование в роли отца многодетной семьи? Это как-то повлияло на ваш взгляд на отцовство в реальной жизни?
— Взаимодействие с девчонками, которых я безмерно люблю и уважаю, как людей и актрис, дало мне возможность прокачать много разных скилов, как сейчас говорят. Это и внимательность, и терпение, и умение слушать четырех людей одновременно, находить общий язык с девочками с разными характерами, в любом настроении… И наверное, именно эта работа показала, как круто, когда у тебя много детей (улыбается).
— В новом фильме ваша киножена, наконец, вернулась в семью, и у вас появилось много совместных сцен с Анастасией Сиваевой. Расскажите о вашем творческом тандеме: легко ли было вновь найти общий язык на площадке после такого перерыва?
— Наш тандем, как и езда на велосипеде — раз научился, уже не упадешь. Мы давно друг друга знаем, многие годы и сотни съемочных совместных дней были пройдены вместе. Тут переживать было не о чем. Все комфортно и профессионально.
— Способна ли любовь, на ваш взгляд, перевесить любую ошибку? Или есть такие вещи, которые вы никогда бы не смогли простить?
— «Любовь прощает и ничего не требует взамен», — так говорится в Библии… Но наша обычная жизнь лишь стремится к этому идеалу. Каждый случай надо рассматривать отдельно, нет никакого универсального ответа. Можно ли простить предательство? Если на это есть силы, и ты уверен что это никогда не повторится, видишь искреннее раскаяние человека, тогда да, можно. Однако, мне кажется, что все же предателей лучше не прощать. Но мне легче, у меня нет четырех детей, которые любят маму, и чье счастье я бы был готов поставить выше своего. А вот у Веника есть…
— Известно, что часть съемок проходила в живописных локациях Кисловодска. Можете поделиться впечатлениями от работы на Северном Кавказе?
— Кавказ — моя любовь! Красота, простор, вкусная еда, добрые и хлебосольные, отзывчивые люди. Край просто потрясающий! Так что много говорить можно, но, наверное, самые яркие впечатления — поездка в горы, Эльбрус! Ощущение, будто я побывал на другой планете. Душа замерла и воспарила (улыбается). Всем, кто не был еще на Кавказе, очень советую туда поехать!
— Ваша дружба и многолетнее творческое партнерство с Елизаветой Арзамасовой — редкий пример в актерской среде. В чем, на ваш взгляд, секрет такой рабочей и человеческой совместимости?
— Секрет, на мой взгляд, в уважении и трепетном отношении к душе и личному пространству друга. В способности любить, слышать, видеть, ценить, и оберегать! Даже на расстоянии, даже когда вы не видитесь, порой, месяцами. Дружба — это ведь одна из форм любви, на которой и держится все человечество. И, конечно, чувство юмора и работоспособность — это те вещи, которые нас с Лизой многие годы объединяют. Мы ж столько лет дружим! Познакомились, когда, кажется, Лизе еще не было тринадцати! Она мне как младшая сестра всегда была!
— Вы как-то говорили, что театр для вас — первопричина. В какой роли на сцене вы ощутили наибольшую внутреннюю трансформацию, и есть ли у вас своя «роль мечты», ради которой вы продолжаете идти по этому пути?
— Роль мечты… Сейчас, наверное, такой нет. Когда-то хотел сыграть Хлестакова, но сейчас я уже по возрасту и сложению Городничий (смеется). Так что просто хочется играть в хороших пьесах, чтобы ставил талантливый режиссер, и партнеры, чтобы были крутые. Вот такая мечта. Театр — это все же не про деньги, а про поиск нового себя, как я всегда говорю — «актерская качалка».
— Что, на ваш взгляд, сегодня важнее для актера: профессиональное образование, природный талант или умение выстраивать отношения в профессии?
— Все три факторы для успеха сегодня, просто необходимы. И талант, и огранка в театральном институте, и, конечно, умение выстраивать отношения в нашей среде! Еще важна щепотка фарта, удачи, и вот только тогда может случиться тот самый скачек, который изменит твою жизнь. Но при этом нужно быть как тигр, готовым к этому прыжку, чтобы не упустить шанс! И вот, возвращаясь к началу вопроса, учиться — обязательно, это мое мнение, как замшелого сторонника театрального образования и его необходимости (улыбается).
— Какую главную мысль или самое важное чувство вы хотели бы оставить в сердцах зрителей, когда они выйдут из кинозала после просмотра фильма «Папины дочки. Мама вернулась»?
— Я бы хотел, чтобы они на 90 минут позабыли о своих проблемах. Чтобы немного отдохнули и посмеялись, где-то всплакнули, но по-доброму. А потом обняли своих близких, и подумали, что нет ничего важнее моей семьи, друзей. И если вы друг у друга есть — счастье неизбежно!
