«Подъезжаем к поселку, и я вижу, что до нужного дома надо идти через поле, по колено в снегу. Дед Мороз, то есть Максим — в валенках, а я в туфельках и с большим животом. Говорю: «По этой целине на каблуках не пойду ни за что, хоть режьте меня». Заказчики сжалились: «Ладно, пусть Дед Мороз один сегодня поработает». После того как родила Лизу, больше не «снегурила», — вспоминает актриса Екатерина Климова.
— Катя, мы беседуем с вами накануне Нового года. Как будете его отмечать?
— Как и всегда — дома. Для меня это прежде всего семейный праздник, когда за столом собираются самые близкие люди. В последние годы с середины декабря и до старого Нового года стараюсь «уходить в тишину»: не уезжаю в киноэкспедиции, чтобы побольше побыть с семьей, разобраться с домашними делами, которые накапливаются за время отсутствия в Москве. В этом году даже попросила не ставить на конец декабря мои спектакли, потому что у меня получилась насыщенная, даже перенасыщенная переездами осень. Так что 31 декабря за праздничным столом соберется вся наша семья: мои дети (старшая дочка Лиза — со своим молодым человеком), мама, сестра, племянник с девушкой.
— У вас четверо детей. Самая младшая, дочь Белла, еще пишет письма Деду Морозу? И приходит ли к вам в дом новогодний волшебник?
— Дед Мороз, конечно, придет. В этой роли выступит мой старший сын Матвей (он с этого года учится в Театральной школе Олега Табакова). А на роль Снегурочки кастинг пока открыт! (Смеется.) Письма Деду Морозу дети, пока были маленькими, писали, и мы вместе клали эти послания в морозилку. Но в этом году даже Белла, которой восемь лет, уже не стала писать Деду Морозу: «Я у него ничего просить не буду, потому что мне и так подарят то, о чем мечтаю. Один раз забыла Дедушке написать, и мне все равно подарок был!» Теперь она знает, что нет никакого Деда Мороза, а его прототипом является Николай Чудотворец, что роль новогоднего волшебника исполняют артисты, а подарки от его имени дарят родители. Хотя еще в прошлом году до слез убеждала одноклассницу, что Дед Мороз существует!
— Вас саму в детстве баловали подарками?
— В моем советском детстве писать письма Деду Морозу с просьбами было не принято. Мама наряжала елку, под которой утром 1 января мы с сестрой (Вика старше меня на четыре года) находили подарки. Мы так хотели застать момент, когда в комнате появится Дед Мороз с большим мешком, что старались не заснуть. Мучились до последнего, но в какой-то момент все равно вырубались. Мама вспоминала: «Я хочу тихонько разложить подарки под елкой, уже сама засыпаю, а вы все не угомонитесь, все подглядываете». Главное 1 января было проснуться первой, потому что сестра могла встать раньше и подменить подарки! Мама рассказывала: «Просыпаюсь, а у Вики в руках твоя кукла, а у тебя — ее». Я говорю: «Вика, подарки же подписаны!» А она: «Нет! Именно эту куклу мне Дед Мороз принес...»
— О каких подарках вы тогда мечтали?
— Да мы ничего не просили. Кукла плюс сладости — по-моему, нас так каждый год радовал Дед Мороз, то есть мама. Все ведь было в дефиците. Но мама умудрялась доставать финские конфеты с мишками, снежинками, ключиками на этикетке: ни у кого больше я таких конфет не видела! Мы их с Викой потом быстро съедали — наперегонки. В те годы я даже не думала, что могу о каких-то конкретных подарках мечтать. Да мне было абсолютно все равно, какие у меня туфельки, платьица. Осознание, что нужно как-то наряжаться, ко мне пришло уже в театральном училище. А до этого что мама купит, то я и носила.
При этом для моих новогодних праздников в детском саду мама всегда придумывала потрясающие костюмы. Мастерила наряды из бумаги, из накрахмаленной марли, украшала мишурой. На детсадовском празднике я была и Хлопушкой, и Зайчиком. Но всегда мечтала о Снегурочке! Однако эту роль из года в года воспитательница отдавала своей дочке. Если она читает сейчас интервью, пусть знает: я все это помню и, возможно, благодаря той несыгранной роли стала актрисой. (Смеется.) Так что огромное ей спасибо!
— Жаль, что ваша детская мечта не исполнилась...
— Почему же — исполнилась! Но через несколько лет, когда я уже поступила в театральное училище имени Щепкина. Студенчество изменило всю мою жизнь в корне. Так вот, на первых курсах училища я подрабатывала Снегурочкой — вместе с моим однокурсником Максимом Коноваловым, который играл Деда Мороза. Костюмы просили в костюмерной родной «Щепки». Мне выдали маленькую, коротенькую шубку, которую я красиво расшила елочной мишурой. К шапочке прикрепила толстые косы. А вместо сапожек у моей Снегурочки были красивые белые туфли (мне их к школьному выпускному купили).
Чаще всего мы с Максимом ездили по квартирам, частным домам. На корпоративах были всего пару раз — и еле унесли оттуда ноги. То ли дело прийти к ребенку, послушать его стишок, вручить подарок, увидеть светящиеся глаза малыша. Правда, однажды до ребенка я не добралась. После окончания вуза, когда уже играла в Театре Российской армии, я была беременна дочкой Лизой, но все равно «снегурила». Дочка родилась в марте, так что в декабре срок был уже приличный. Но нам платили сто долларов за выезд, а пунктов назначения могло быть несколько — так что выходил хороший заработок. И вот вызвали нас к ребенку за город. Подъезжаем к поселку, и я вижу, что до нужного дома надо идти через поле, по колено в снегу. Дед Мороз, то есть Максим — в валенках, а я в туфельках и с большим животом. Говорю: «По этой целине на каблуках не пойду ни за что, хоть режьте меня». Заказчики сжалились: «Ладно, пусть Дед Мороз один сегодня поработает». Я подождала Максима в машине, и мне все равно хорошо заплатили. Спасибо! А после того, как родила Лизу, больше не «снегурила». Ребенок — это уже совсем другая жизнь...
— Перед 31 декабря принято вспоминать, как прошел уходящий год...
— В этом году у меня было много работы. Во-первых, хочу вспомнить комедию «Конец Славы» — в этот жанр меня редко приглашают, так что мне было очень приятно. Режиссер — мой друг Марюс Вайсберг, мы с ним уже работали в фильме «Любовь в большом городе 3». Марюс удивительный человек. Он родился 1 апреля, может, поэтому всегда улыбается, у него на площадке очень позитивная атмосфера. В «Конце Славы» главную роль — артиста — сыграл Павел Деревянко, а я его бывшую жену, стерву. Хотя нет, она просто женщина, которая его любит. Я всем своим персонажам так сопереживаю, что мне кажется: это мир виноват, но только не они. В картине очень необычные костюмы, потому что по жанру это немного фантасмагория, герои все время перемещаются из одного пространства в другое. То мы в космосе, то на кладбище. Кстати, актрису я играю впервые (хотя в сериале «Людмила Гурченко» у меня была роль соседки Людмилы Марковны Валентины — женщины, которая мнила себя артисткой). Выйдет картина в начале февраля.
— А не скучно вам играть коллег?
— Что вы, очень интересно! Мечтаю на сцене сыграть Джулию Лэмберт из романа Моэма «Театр». Кстати, надо написать об этом Деду Морозу и положить послание в морозилку...
Еще один кинопроект уходящего года — драма «Горький 53» режиссера Сергея Коротаева (съемки шли в Костроме, там очень красивая натура). Другое время — 1953 год, другая атмосфера. Героиня думала, что ее любимый человек погиб, вышла замуж, а он вернулся. В фильме у меня даже есть романс, а я так люблю, когда удается в кино что-нибудь спеть!
И уже, наверное, предсказуемо: осенью мы сняли седьмой сезон сериала «По законам военного времени». Вновь работали под Калининградом, в Черняховске, где все локации мне хорошо знакомы.
— И вам до сих пор интересно играть вашу героиню?
— Конечно! Ведь история развивается: герои переносятся в прошлое, в 1942 год, расследуют новые, очень запутанные истории. В этом сезоне зрителей ожидает самый мистический детектив!.. Вы знаете, когда снимается сериал, невозможно просчитать, «выстрелит» ли он. И ты не знаешь, будет ли второй, третий, седьмой сезон. Тем более в нашем случае, когда главный персонаж погиб! Но зрители ждут новой встречи с героями. И ты понимаешь, что ситуация развивается уже помимо твоей воли — ты не можешь сказать продюсерам нет. К тому же у нас очень слаженная команда, я так рада опять видеть всех, кто стоит по ту сторону камеры. Очень приятно, когда есть такая надежная поддержка, потому что работа над военной картиной всегда непростая. И когда заканчиваются съемки, группа становится одной большой семьей... Летом целый съемочный день — 12 часов — носишь военную форму, а она шерстяная, иногда еще поверх надеваешь шинель. Ведь в кино, как назло, зимой снимают летние сцены, и наоборот. И ты то изнываешь от жары, то мерзнешь — в таком случае под летнюю военную форму поддеваешь шорты (и не одни!) и кофты. Внимательный зритель может заметить, что моя героиня становится то пухлей, то стройней. Это значит, какие-то сцены снимали в жару, а какие-то в холод. Ремень, кобура и очень тяжелый пистолет: к концу дня от этого военного обмундирования начинают уже болеть ребра.
— Пистолет в кобуре у вас настоящий?
— Его могут заменить на пластмассовый, но только в момент каскадерских сцен... В военной форме даже сходить в туалет, пардон, проблематично. Надо же снять все обмундирование и микрофон, а это долго. Вот и терпишь до обеденного перерыва. А после перерыва — до конца смены. Говорят, физические неудобства помогают актерам лучше вжиться в роль и играть более достоверно. Возможно...
Когда же идут выстрелы, взрывы, сколько бы ты ни снимался в подобных сценах, нужно быть особенно дисциплинированным и четким. Ведь от этого зависит не только твоя жизнь, но и жизнь окружающих. А еще очень важна особая достоверность в игре, связанная с эпохой. Требуется такое существование в кадре, которое мы видим в советских военных фильмах — у меня в голове всегда этот ориентир. Важно не допустить жест, взгляд, слово из нашего времени. Но в то же время чтобы современный зритель ассоциировал себя с людьми, которых видит на экране.
— А что еще, помимо достоверности, существенно для артиста?
— Физическая выносливость! Потому что устаешь от самолетов, поездов, автобусов, постоянных недосыпов из-за частой смены часовых поясов. Осенью у меня были три очень сложных месяца с бесконечными переездами и перелетами. И я сбила себе все природные ритмы. Часто спала в автобусе по дороге до следующего города гастролей, до которого 800 километров. Но когда добираешься до гостиницы, заснуть не можешь, потому что страна у нас большая и по московскому времени — день. Вот это сложно: всегда быть здоровой и выносливой. И еще терпеливой. Ведь на площадке все время приходится ждать.
— Вы рассказали, что уходящий год в смысле работы у вас был удачным. А в семье какие события произошли?
— Я счастлива, что Матвей теперь учится в Школе Табакова. Думая о поступлении в театральный вуз, сын много ходил в разные училища, театры, присматривался. И больше всего ему понравилось именно это учебное заведение. Здорово, что Олег Павлович придумал такую историю, когда Ромео может играть юный артист — в Школу Табакова поступают после девятого класса.
Правда, для меня стало сюрпризом, что там все ребята живут в общежитии, даже москвичи. Я понимала, что Матвей будет занят в школе с утра до вечера. Но то, что ребенок не сможет ночевать дома и даже приезжать по выходным, не предполагала. Ребятам не запрещают бывать дома. Но у них настолько насыщенное расписание, что Матвей говорит: «Я мог бы приехать, но тогда не успею подготовить три этюда и восемь отрывков!» Мы с ним с сентября не можем найти время подать документы на загранпаспорт. То я занята, то он...
Поступление в школу для Матвея стало первым настоящим стрессом в его жизни. Ведь там огромный конкурс — ребят отбирают по всей стране, тяжелые вступительные туры. Как же мы все волновались и как потом радовались, что Матвей поступил! Почувствовали такое воодушевление! 28 августа сын сложил вещи в чемодан, и я отвезла его в школу. А через пару дней случилось непредвиденное: он вернулся.
— Почему?
— Приболел — температура поднялась. Через какое-то время поправился, вернулся в школу. Но вскоре снова температура, и он опять оказался дома. Месяц мы с ним вот так туда-сюда ездили, пока 3 октября Матвей не слег всерьез. Оказалось, воспаление легких. Матвея положили в больницу, потом во вторую, третью. И тут такие же симптомы возникли у Корнея. В итоге они оба оказались в Морозовской больнице. Хочу сказать спасибо всем врачам, которые нам помогали, всем родственникам и друзьям, без их поддержки мы бы не справились. Особенно Лиза меня удивила. Когда меня не было в Москве, мальчиками занималась она — я ей написала доверенность. За братьями ухаживала, еду готовила. И... сама заболела! Потом пневмонию подхватила няня, затем молодой человек Лизы. Я думала, что этот ужас никогда не закончится, такого трудного периода в моей жизни не было никогда. И до сих пор нам еще надо разгребать эту проблему, восстанавливаться. Теперь всем знакомым говорю: при любом кашле надо обращаться к специалистам, а не заниматься самолечением! Мы с Беллой переболели легко, именно потому что не запустили болезнь — сразу сдали нужные анализы, сделали рентген. Я уже понимала, в чем дело, и сработала на опережение...
— Белла чем маму радует?
— Пятерками! Она учится во втором классе, как и Корней, в Ломоносовской школе. Очень артистичная девочка и прирожденный блогер! Это неожиданно для меня, хотя я публичный человек, веду соцсети. Дочь уже стала мемом! Подписчики часто спрашивают: «Почему так мало Беллы у вас в ленте?» На спектакли приносят подарки для нее.
— Чем помимо школы увлекается?
— Белла давно хотела заняться верховой ездой. Сначала я, конечно, сказала нет, потом опять нет, затем снова нет. Я сама занималась верховой ездой и понимаю, что это очень травмоопасно. Но Белла не сдавалась, попросила купить хоббихорс — игрушечную лошадку на палочке — и стала дома на ней преодолевать какие-то препятствия. В итоге она меня доконала, и мы поехали в конный клуб. Оказалось, что у дочки все достаточно ловко получается. И теперь у нее есть любимый пони по имени Армани. Когда мы с ней приезжаем на ипподром, она катается на нем, а я — на лошади. Может, благодаря Белле и я возобновлю занятия конным спортом.
— А чем занимается ваша старшая дочка?
— Лиза учится на четвертом курсе журфака МГУ. У нее уже была практика в разных изданиях, она делала телеинтервью. И я вижу, что у дочки хорошо получается работа перед камерой.
— У Корнея какие успехи?
— За него мы сейчас всерьез взялись, раз Матвея уже сбагрили. (Смеется.) Корней учится в девятом классе. И наконец-то под пытками признался, что хочет быть программистом. Поэтому быстренько записала его на соответствующие курсы в Высшую школу экономики. А еще сын занимается английским, боксом.
— Значит, из четырех ваших детей в актерскую профессию пошел только старший сын?
— Я никогда и не мечтала, чтобы они все стали артистами. Наоборот, отговаривала. С Лизой это получилось. С младшим сыном, видимо, тоже, хотя он был бы очень хорошим комедийным артистом или оператором (Корней хорошо рисует, отлично фотографирует). А вот старшего отговорить не вышло...
У Матвея положительное обаяние, это важно для артиста, а всему остальному, думаю, его научат. Он умеет к себе расположить. Когда сыну не было еще и года и няня привела его к песочнице, люди говорили: «Какая симпатичная девочка, как тебя зовут?» А он улыбался и отвечал: «Мамей Пипика». Что означало «Матвей Петренко». Еще у сына хорошие физические данные — для актера это тоже важно.
Но внешность — далеко не все. Человек должен очень любить эту профессию. А в 16 лет не всегда четко понимаешь, чего ты хочешь. Я посоветовала Матвею: «Давай ты попробуешь! Если поймешь, что актерство — это не твое, вернешься в общеобразовательную школу». Потому что одно дело смотреть спектакли, и совсем другое — попасть внутрь театра. Ведь если заглянуть в окна театрального института, то покажется, что это дурдом: какие-то сумасшедшие ползают по полу, изображают животных, растения, предметы. И каково же было мое удивление, когда у Матвея в его 16 лет все совпало! Его из театральной школы за уши не вытащишь. Знаете, это как рыбу из садка бросают в воду, и она плюх! — и поплыла...
— А вы в 16 лет понимали, кем хотите быть?
— Нет, ничего еще не понимала! Только в выпускном классе стала превращаться в более или менее осознанного персонажа, разобралась, чего хочу, и начала действовать: выучила стихотворение, записалась на курсы во ВГИК. Только тогда у меня сформировалась эта авантюрная идея — стать актрисой!
— У вас столько работы, большая семья, а удается вам отдыхать, путешествовать?
— Недавно рабочая поездка занесла меня в Африку, в Кейптаун! Была удивлена, что там есть пингвины, а по ресторанам разгуливают бабуины, которые внаглую отбирают вкусную еду у посетителей! Что касается отдыха, то я уже сказала, что разгрузила декабрь, чтобы побыть с семьей. А после Нового года у меня есть шанс «включить эгоистку», когда можно просто отдышаться, поспать, почитать. Полный антистресс и релакс! Хочу побольше побыть дома, потому что на весну уже запланировала много съемок и гастролей. Тем более что нашу зиму я обожаю — только если не надо на съемках изображать лето! А во всем остальном зима — это прекрасно: фигурное катание, горные лыжи, прогулки в лесу, вечера у камина. И, конечно, Новый год!
