Директор Толкуновой впервые рассказал о личной жизни певицы

«Валентина сказала: «Я никогда в жизни не прощу своего мужа за то, что он уехал в Мексику и бросил меня одну. Никогда!»
Анжелика Пахомова
|
17 Апреля 2013
Фото: PERSONA STARS.COM

«Валентина сказала: «Я никогда в жизни не прощу своего мужа за то, что он уехал в Мексику и бросил меня одну. Никогда!»

Я целый месяц проработала в творческом объединении под руководством Толкуновой, прежде чем увидела ее воочию. Она приехала в Москонцерт за зарплатой. До сих пор она у меня стоит перед глазами такой, какой была в тот день, — нарядная, в павловопосадском платке, ухоженная, милая, улыбающаяся… Валентина показалась мне мудрой и понимающей, и вообще очень мне тогда понравилась!

Когда знакомая, работавшая в Москонцерте, сказала мне: «Директору Толкуновой Марку Рапопорту нужен администратор, он сам не справляется», я удивилась, что это место предлагают мне.

Ведь я художник по свету, всю жизнь проработала в театре. Но согласилась попробовать. Поначалу моя работа заключалась в том, чтобы доставать билеты на самолеты, на поезда, отправлять аппаратуру… Куда-то меня все время отправляли, вплоть до того, что я за черной икрой в какой-то город самолетом туда-обратно моталась. А тут мы наконец познакомились с Валентиной. «Марк Николаевич очень о вас хорошо отзывается, — сказала она. — Расскажите мне о себе, кто вы, откуда». Я рассказала, что работала в театре. «Ой, как это интересно, я всю жизнь мечтаю сделать свой театр! — отреагировала Толкунова. — В общем, я так думаю, что у Марка Николаевича вы больше работать не будете, а будете у меня.

Любовь Майорова и Валентина Толкунова. 2009 г.
Любовь Майорова и Валентина Толкунова. 2009 г.
Фото: Фото из личного архива Любови Майоровой

И мы с вами станем делать спектакли…» Так уж получилось: я никого не подсиживала, но Марка Николаевича уволили, а вместо него поставили меня…

Я никогда не была поклонницей Толкуновой, знала только, что она поет «Носики-курносики». Но побывав на ее репетициях, я поняла, что радио и телевидение очень упрощают образ Валентины Васильевны. Какие там «Носики-курносики»! У нее была серьезная трехчасовая программа с ансамблем «Элегия», и песни разножанровые, а какой чистый, неповторимый, уникальный голос! Однако наслаждаться песнями, равно как и ставить с Толкуновой спектакли, у меня времени практически не было. В коллективе я получала больше всех, но и работала соответственно.

К счастью, первое впечатление меня не обмануло — Валентина Васильевна действительно была спокойной, выдержанной и по-своему благородной женщиной. На эстраде как? Все звезды друг другу улыбаются, любезничают, но все друг друга ненавидят. Валентина до этого не опускалась. Говорила: «У меня нет врагов, ведь я сама ни в ком не хочу видеть врага». Не умела она и договариваться с нужными людьми, что изрядно усложняло ей карьеру. Почему Толкуновой так долго не давали звание народной артистки и отчего так мало показывали по телевизору? Я знаю, поговаривали о каких-то тайных кремлевских распоряжениях, интригах, направленных против Толкуновой. Но все гораздо проще! На телевидении было два-три руководителя, от которых все зависело. Понравится кому-то из них артист — его и начинают продвигать.

Колонный зал Дома союзов. Валентина Толкунова поет для участников слета солдатских матерей. 1989 г.
Колонный зал Дома союзов. Валентина Толкунова поет для участников слета солдатских матерей. 1989 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»

И для того, чтобы «понравиться», существовала масса способов: подарок подарить, взятку сунуть или просто водки выпить с кем надо. Я не понимаю почему, но Толкунова ничего не предпринимала. Говорила, что не нужно ей никакое телевидение… Хотя довольно трудно вообразить Валентину Васильевну по-свойски веселящейся в компании начальников — она была для этого слишком замкнутым человеком. Что касается подарков и взяток — это для Валентины было вообще противоестественно! В общем, ей вполне хватало радио, благодаря которому в доинтернетовскую эпоху артисты становились знаменитыми, да гастролей — и здесь у Валентины был особый интерес, даже страсть!

Что такое гастроли? Не только проверка большого артиста (поди-ка собери зал в глухой провинции, где у людей лишних денег нет, — это тебе не по телевизору мелькать!), но и подарки.

Ведь это времена тотального дефицита, и где звезды выступали — продукцию того предприятия им и дарили. Поют на текстильном заводе — в подарок получают отрезы ткани, на фарфоровом — вазы и так далее. С особенной охотой эстрадники в 90-е годы отправлялись на мясокомбинаты и ликеро-водочные заводы — это было как в Лувр сходить, абсолютный праздник! В магазинах ничего нет, а тут десять сортов колбасы вам в бумажку заворачивают, а директор мясокомбината для вас еще и на гармошке играет. Все звезды везли с гастролей припасы. Но то, как действовала Толкунова, меня поначалу ошарашивало! Эта милая, умная женщина, как только дело доходило до приобретений, превращалась в какого-то гоголевского Плюшкина! В каждом городе, куда мы приезжали на гастроли, Валентина Васильевна первым делом просила меня узнать, что в этом городе производится: хрусталь, каслинское литье или мебель…

Первый муж Толкуновой композитор Юрий Саульский
Первый муж Толкуновой композитор Юрий Саульский
Фото: ИТАР-ТАСС

Я звонила, договаривалась с магазинами и складами, и после концерта Валентина начинала закупочный рейд. Бывало, она везла какие-то неподъемные статуэтки, нужно не нужно — дома разберемся! При отъезде из города нас обычно сопровождала пара-тройка носильщиков с тележками. И далеко не все из приобретенного шло Валентине впрок.

Допустим, мы едем на неделю в тур, и в каждом городе нам подносят каравай хлеба с солью. Обычно такие угощения сразу же выставляют на стол для коллектива. Музыканты ведь всегда голодные. Но нет! К моему изумлению, Толкунова просила завернуть хлеб-соль с собой, хотя потом, в зачерствевшем виде, его приходилось выбрасывать.

Или подарили нам однажды жареного поросенка с кашей. Валентина говорит: «Люба, разрубите все это на куски, а как приедем в гостиницу — в холодильник». И вот мы возим этого несчастного поросенка по городам, пока он не испортится… Из одной коробки конфет, которую Толкунова несколько месяцев таскала в багаже, аж бабочки полетели! Глядя на все это, я недоумевала: что это? зачем? Как уживаются в этой женщине чувство собственного достоинства и скаредность? Хотя многие в коллективе, не видя в происходящем никакой особенной загадки, прямо осуждали Толкунову. Ну конечно, людям было обидно — мы же видели, что другие эстрадные звезды совсем по-другому относятся к своим командам. Эдита Пьеха могла взять и угостить всех в ресторане шампанским: помню, именно так она и сделала после общего концерта в Бресте на 22 июня. Кобзон стоял горой за свой коллектив и не соглашался, к примеру, выезжать без него на гастроли.

«Глядя на Толкунову, я недоумевала: как уживаются в этой женщине чувство собственного достоинства и скаредность?»
«Глядя на Толкунову, я недоумевала: как уживаются в этой женщине чувство собственного достоинства и скаредность?»
Фото: ИТАР-ТАСС

У Надежды Бабкиной каждый работник имел квартиру. И так далее. А из Валентины Толкуновой даже выбить собственную зарплату людям было нелегко. Обычно после концерта всем отдают какой-то установленный процент. Но в нашей команде такого не было, все зависело от настроения Толкуновой. Бывало, она мне говорила: «Люба, не подходите ко мне с этим сейчас! Что вы мне портите настроение?» Получалось, до концерта нельзя, потому что ей нужно собраться, а после концерта нельзя, потому что она устала. А потом, допустим, костюмер обратится к ней: «Валентина Васильевна, когда же мы деньги получим?» — «Так я вам уже платила! Вы сами куда-то дели и забыли». Я удивлялась: да как же такое возможно? Толкунова совсем не злая, не жестокая, не глупая, и ведь знает же, что у костюмерши этой двое детей!

Или, помню, вызвала она к себе домой компьютерщика — наладить технику. Человек все сделал, стоит в дверях, ждет, что с ним расплатятся. А Валентина все­ тянет — до того ей не хочется с деньгами расставаться. Ее любимой присказкой было: «Я не позволю, чтобы люди зарабатывали за счет моего таланта!» Поразительно, но если Валентина сама считала нужным, она кому-то помогала, и даже содержала несколько больных поклонников. Могла распорядиться: «Люба, узнайте, что за поклонница ко мне подходила. Может быть, помощь нужна?» Но в те гораздо более частые дни, когда Валентина Васильевна не была расположена к благотворительности, я не раз выслушивала претензии, как это я пропустила к ней человека, который стал просить денег! Надо было предусмотреть такую возможность и не пускать!

ТУФЛИ ЛЮДМИЛЫ ЗЫКИНОЙ

Все встало для меня на свои места, когда однажды Толкунова рассказала мне свою жизнь. И я перестала осуждать ее. Она росла в беспросветной нищете. Ее родители-железнодорожники жили сначала где-то в Сибири, отец прошел войну. Валя родилась, когда они переезжали в Москву — по дороге, в Армавире, ее маму со схватками в последний момент вытащили из вагона. Ну а потом семья добралась до подмосковного Ховрина и поселилась там. Родители снова устроились на железную дорогу. Насколько я поняла, отец крепко выпивал, так что денег не хватало: иной раз буквально нечем было накормить детей — Валентину и ее брата Сережу. Причем мать-то, Евгеша (так маму Валентины звали в семье), была с детства напугана и задавлена — ее отца, Валиного деда, посадили в 38-м, и дочери врага народа ох как нелегко было выжить в том круговороте!

«Я договаривалась с магазинами и складами, и после концерта Валентина начинала закупочный рейд. Брала все: нужно не нужно — дома разберемся!»
«Я договаривалась с магазинами и складами, и после концерта Валентина начинала закупочный рейд. Брала все: нужно не нужно — дома разберемся!»
Фото: PERSONA STARS.COM

Ну а Валя… Она всю юность проходила в драных чулках. А когда пришла пора впервые выйти на большую сцену, у нее даже туфель не было. Пришлось занять их у Людмилы Зыкиной. Отсюда-то все и идет, такое воспитание Валентине дала мать, всю жизнь боровшаяся за существование. С младых ногтей Толкунова впитала «мудрость»: пожалеешь кого-то, поделишься — и сам погибнешь, и своих родных погубишь.

В этой удивительной женщине сшибались, как два вихря, две страсти: к скаредному накопительству и к заваливанию своих родных всем нужным и ненужным — лишь бы побаловать их, компенсировать голодные годы. У Толкуновой не было дороже человека, чем мама, которой она была бесконечно благодарна и которую на старости лет окружила полным достатком: квартира, домработница, деньги в избытке.

Для мамы, для брата Валентина делала все! У нее почти не было друзей, мне кажется, она даже не понимала, зачем растрачивать себя на общение с кем-то посторонним, когда есть обожаемая семья! А вот счастливого замужества у Толкуновой не сложилось. И хотя многие мужчины ухаживали за ней, восхищались ее красотой, она в этом отношении была строга. Как-то раз призналась мне, что очень любила своего первого мужа — композитора Юрия Саульского. Когда они поженились, она была еще молоденькой девушкой, а он — взрослый, искушенный мужчина, старше ее на 18 лет. Мало кто знает, что ради Саульского Валя бросила жениха — у нее был роман с одним театральным режиссером, они уже собирались пожениться. Но тут, еще студенткой дирижерско-хорового отделения Института культуры, в 1966 году Валя пришла к Саульскому в вокально-инструментальный оркестр.

Это уж Юрий Сергеевич посоветовал ей перейти на заочное отделение Гнесинского училища, чтобы, с одной стороны, получить настоящее музыкальное образование, а с другой — спокойно ездить с ним на гастроли. Юная Валя его боготворила, буквально в рот глядела! Авторитетнее этого человека никого для нее просто не существовало. Может, он заменял ей заботливого отца. Да он и впрямь очень много сделал для того, чтобы Толкунова стала Толкуновой! Пять лет они прожили в мире и согласии. А потом Саульский ей то ли изменил, то ли Вале просто так показалось… Она говорила, что он завел себе какую-то молоденькую актрису, но, судя по странностям ее отношений с мужчинами, я не могу утверждать, что она адекватно восприняла ситуацию.

В общем, Толкунова ушла из коллектива и подала на развод. Страдала страшно! При этом простила бывшего мужа, и у них сохранились добрые отношения. Они поздравляли друг друга с праздниками, выступали друг у друга на творческих вечерах…

А вот со вторым своим мужем, журналистом-международником Юрием Папоровым, с которым Валентина до конца жизни состояла в браке, со стороны выглядевшем вполне благополучным, она, оказывается, в душе сводила счеты. Это выяснилось, когда она уже умирала в больнице. Так и сказала мне: «Я никогда в жизни не прощу своего мужа за то, что он уехал в Мексику и бросил меня одну. Никогда!» А дело было так. Несколько лет после развода с Саульским Валя прожила одна. Конечно, вокруг много было поклонников. И композиторы, и разные генералы пытались ухаживать: приглашали на свидания, делали предложения.

«Толкунова утверждала: «Меня все устраивает. Личная жизнь вообще не нужна!» Хотя у нее был постоянный мужчина — Володя. Но и с ним ничего серьезного не сложилось»
«Толкунова утверждала: «Меня все устраивает. Личная жизнь вообще не нужна!» Хотя у нее был постоянный мужчина — Володя. Но и с ним ничего серьезного не сложилось»
Фото: PERSONA STARS.COM

Но Валя слишком боялась нового предательства. Народная молва приписывала ей роман с Львом Лещенко, с которым они много гастролировали вместе по стране, — но, насколько я знаю, это миф. Толкунова с Львом Валерьяновичем всю жизнь просто дружили и всегда шутили на тему своего предполагаемого брака. Зато в середине 70-х годов Валя познакомилась с Папоровым. Он был из тех мужчин, которые нравились ей. Сама-то Толкунова из простой рабочей семьи, но ее тянуло к широко образованным интеллигентам. В общем, они с Юрой поженились, и в 1977 году у них родился сын Николай — для Валентины долгожданный. Ей ведь тогда уже 31 год исполнился! А песню «Носики-курносики» она спела, когда Коле было месяцев пять — по ее глазам в телевизионной записи видно, как Валентина была счастлива в этот момент!

Все шло хорошо ровно до тех пор, пока Юра не уехал в Мексику писать книгу о Льве Троцком. Он задержался там на 12 лет! Толкунова, конечно, переживала. А ведь муж несколько раз предлагал ей переехать к нему, но она всегда отказывалась. Говорила: «Кому я там нужна? Здесь у меня работа, зрители, родные люди». Так и жила: в интервью говорила, что все у нее хорошо с мужем, а по сути, в последние тридцать лет они были как брат с сестрой, а не как муж с женой. Они могли вместе сходить в гости, в ресторан. Но жили в разных квартирах. Толкунова утверждала: «Меня все устраивает. А эта ваша личная жизнь мне вообще не нужна!» Да много ли она знала примеров счастливой личной жизни? Конечно, у Валентины был мужчина — Володя. Но и с ним у нее ничего серьезного не сложилось. Обычно Володя встречал ее с гастролей в аэропорту, и они ехали в санаторий в Жаворонки — там у Толкуновой был свой люкс.

Побудут там день-два-три — вот и вся любовь.

«НЕ ЕШЬ, ЭТО ВСЕ МНЕ ПРИВЕЗЛИ»

Вот уж кого действительно Валентина Васильевна любила без памяти, так это своего сына Колю. Но пока она пропадала на гастролях, а ее муж — в Мексике, парень рос под присмотром бабушки, которая не могла держать его в руках. Избалованный ребенок имел все, что его душе угодно, кроме родительского внимания. И в этом смысле его детство оказалось полной противоположностью детству самой Валентины. Конечно, мать приезжала с гастролей и накручивала его, подтягивала. И отец в воспитании все-таки участвовал, даже брал сына с собой в Мексику, занимался с ним английским языком, играл в шахматы. Но этого было слишком мало.

Коля учился в хорошей школе в центре Москвы. Среди его одноклассников — представители золотой молодежи. Валентина отдала его еще и в музыкальную школу: у Коли, как и у всех в их семье (у Толкуновой, у ее мамы и брата), — прекрасный голос, он мог бы стать артистом, если бы только захотел… Но он бросил музыку. Он все всегда бросал и говорил: «Мне это неинтересно!» Помню, когда я только пришла к Валентине работать, ей нужно было ложиться в больницу. И на это время она отправила сына в «Артек». Но Коля не привык к дисциплине, поэтому попытался оттуда сбежать. И вот Толкунова мне говорит: «Коля просит, чтобы вы, Люба, с ним там пожили, а чтобы ему не было скучно, нужно отвезти в «Артек» его школьного друга. Путевку я уже оплатила». Меня поселили в санатории неподалеку от лагеря. Дни напролет я находилась с мальчишками — водила их на море, возила в Ялту, развлекала.

С мамой Евгенией Николаевной и вторым мужем Юрием Папоровым. 2009 г.
С мамой Евгенией Николаевной и вторым мужем Юрием Папоровым. 2009 г.
Фото: Фото из личного архива Любови Майоровой

Хотя иной раз Колины выходки терпеть было нелегко. Из Москвы я привезла ему несколько сумок еды — бабушка Евгеша наготовила всяких вкусностей: мол, Колю в лагере плохо кормят. И вот когда я выложила перед ним эти сумки, парень заявляет: «Только ты это не ешь, это все мне привезли». Бывало, ему уж и самому не хочется, так он балуется — сгущенкой хлеб намазывает и шпроты сверху кладет. Демонстрирует, что для него лучше выбросить, чем с кем-то поделиться…

Сейчас Николаю 35 лет. Хотя Валя и сделала так, чтобы сын поступил в МГУ, он университет бросил. Потом бизнесом каким-то занимался… Валентина переживала, что сын все никак не может найти свою дорогу в жизни. Бывало, не спала ночами, жаловалась: «Люба, я не знаю, что с ним делать. Вы думаете, отчего у меня так болит голова, отчего я болею?

Потому что у меня душа разрывается из-за сына! Ну чем его занять?» Я советовала: «Да вы просто перестаньте ему деньги давать, пусть поживет самостоятельной жизнью». Но Валентина боялась, что Коля не справится: или заболеет, или кто-то его обидит...

С мужем ей под конец жизни тоже пришлось помучиться. Он ведь всегда был удачливым, независимым. Но в один миг все изменилось. Папоров попал в автокатастрофу, ударился головой, из-за чего постепенно ослеп, оглох… Валя взяла его к себе и наняла домработницу, чтобы ухаживать за ним. Надо отдать ей должное, она его не бросила. После смерти Валентины Папоров, по сути, оказался никому не нужен — ни сыну, ни родным — и умер через полтора месяца в больнице, куда его устроили родственники.

ПОСЛЕДНИЙ КОНЦЕРТ

Из-за всех этих проблем Толкунова, случалось, впадала в депрессию. А в такие моменты я ее всегда поддерживала. Могла и развеселить, и анекдот рассказать. Но бывало, что я решительно уходила от Толкуновой, не в силах терпеть несправедливость. Например, после нашей поездки в город Шахты в 1993 году. В стране идет смена власти, люди нищие, у музыкантов буквально на еду денег нет, а Валентина берет и уезжает, не расплатившись с людьми за концерт. Просто говорит: «Мне некогда! У вас есть деньги, вы и платите» — и садится в поезд. Ситуация была ужасной, пришлось в складчину с музыкантами добираться на поезде до Москвы… После этого случая некоторые музыканты уволились. А тут еще я узнаю, что, как раз когда мы таким манером добирались до Москвы,

Толкунова разговаривала с нашим бухгалтером и произнесла такую фразу: «Я в Любиной порядочности сомневаюсь».
«Сына Колю Валентина Васильевна любила без памяти». В клинике во время лечения. 2009 г.
«Сына Колю Валентина Васильевна любила без памяти». В клинике во время лечения. 2009 г.
Фото: Фото из личного архива Любови Майоровой

Да она же мне не то что деньги, собственного сына доверяла — и вдруг такие слова! Так что, когда она позвонила мне перед новым гастрольным туром, я сказала: «Валентина Васильевна, раз вы сомневаетесь в моей порядочности, работать у вас я больше не буду!» Толкунова рассердилась: «Я на вас в суд подам! У вас контракт на год, вы не можете его нарушать. Да я сейчас милицию вызову и приведу вас на работу!» Мне пришлось написать заявление: «Ввиду того, что наше общение с вами влияет на мою нервную систему, по состоянию здоровья прошу меня уволить…» Но потом, через какое-то время, мы простили друг друга. Она была незлопамятной, умела прощать от души и о прошлых обидах потом никогда не вспоминала. Таким образом, я уходила от Толкуновой несколько раз, но потом всегда возвращалась.

Все-таки ее срывы происходили не на пустом месте, а от огромной ответственности, усталости, а потом еще и от болезней...

В последние годы, если кому-то из новых знакомых я говорила, что работаю у Толкуновой, меня спрашивали: «А где она? Что-то ее давно не видно…» Да, по телевизору Валентину показывали еще реже, чем раньше. Всесильное слово «неформат» оказалось для нее страшнее чиновничьего произвола. Но зато на корпоративах она была просто нарасхват! Политики, чиновники, бизнесмены обожали приглашать Толкунову на юбилеи и дни рождения. И она никогда от таких предложений не отказывалась, даже больная вставала и ехала. А в 2009 году вдруг отказалась от одной поездки — ничего не объяснила, только произнесла загадочное: «Молитесь за меня!»

Мы не понимали, что происходит. Потом выяснилось, что у Валентины опухоль головного мозга и понадобилась срочная операция. И вроде все прошло удачно. Тут бы ей просто поддержать себя: отдохнуть, съездить в санаторий… Но незадолго до этого Валентина свозила сына в Грецию, Израиль, Питер и, как она считала, сильно потратилась. Значит, надо срочно заработать. И как раз подоспело предложение — шестнадцать городов в Белоруссии. Это ж какие деньги! Через «не могу», превозмогая себя, держась на репетициях за стулья, за микрофоны, за пюпитр, Валентина давала согласие на эту поездку. И все ради них — своих родных! Где найти вторую такую дочь, которая так отблагодарила бы свою маму за все заботы? Что уж говорить о том, как она пеклась о сыне… Вот только кто позаботился о самой Вале?

«У нее в сейфе столько ключей осталось непонятно от каких квартир, гаражей, домиков! Толкунова и сама, наверное, не помнила, где у нее что!»
«У нее в сейфе столько ключей осталось непонятно от каких квартир, гаражей, домиков! Толкунова и сама, наверное, не помнила, где у нее что!»
Фото: Фото из личного архива Любови Майоровой

Кто подумал о том, что больной женщине в возрасте уже трудно скакать по три часа кряду на каблуках, колесить по стране, петь на корпоративах? Помню, скидывая каблуки, она шутила: «Я как та проститутка в анекдоте: «Так устала, так устала! Ножки вы мои, ножки, наконец-то вы вместе!» Конечно, она предчувствовала недоброе… И была очень одинока в этот период. Довезет ее шофер до дома, а там и поговорить не с кем. Мама сама болеет, у сына свои дела, 86-летний муж не в себе… Вот в каком настроении она поехала в Белоруссию и, увы, быстро вернулась оттуда. На концерте в Могилеве Толкунова упала в обморок…

Уже после ее смерти композитор Каминский, писавший для Валентины песни, сказал мне: «А ведь ей предлагали ехать лечиться в Америку, к какому-то уникальному врачу, который самых безнадежных вытаскивает при помощи экспериментальной методики».

Я спросила, дорого ли это, и, узнав, что дорого, сразу все поняла. Валентине ведь даже на себя было денег жалко. Все бы ей сыну оставить побольше, да маме, да вывезти их куда-нибудь отдохнуть всей семьей…

…Помню, куда бы Толкунова ни приезжала на гастроли, ее всякий раз принимали чиновники, секретари парторганизаций, а когда парторганизации канули в Лету — губернаторы. Разговор с ними Валя строила так: «Я живу только творчеством, мне некогда заниматься собой. У меня нет ни дачи, ни машины, ни дома — ничего». В ответ почти всякий раз звучало: «Как, Валентина Васильевна, у вас ничего нет? А вот тогда вам дарственная на сруб, на землю в нашей области…» Так что, когда она умерла, у нее в сейфе столько ключей осталось непонятно от каких квартир, гаражей, домиков!

Она и сама, наверное, не помнила, где у нее что! Хотя жилье в Москве, конечно, у Толкуновой имелось: столичное правительство дало возможность по кадастровой цене приобрести квартиру на Цветном бульваре, кроме той, что когда-то выделили на Малой Бронной. Словом, скопилось множество всякой разрозненной недвижимости (где-то все это теперь?). А продать хоть часть, чтобы купить хороший дом на берегу моря и набраться там сил для борьбы с болезнью, — это нет!

«НИ У КОГО ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ НЕ БУДУ!»

И вот Валентину Васильевну снова положили в больницу. Когда я увидела ее там, сразу поняла: дело плохо. Я не отношусь к тем людям, которые, год за годом работая со звездой, совершенно сливаются с ней, жертвуют личной жизнью, не мыслят себя отдельно от своего кумира.

Никаким кумиром Толкунова для меня никогда не была, но… За годы, проведенные рядом, мы с ней стали, можно считать, родными… И мне совершенно невыносимо было смотреть на то, что ничего не делается, чтобы ее спасти! Она и сама явно смирилась со своей участью, только просила меня сообщать всем, что с ней все в порядке, скоро ее подлечат и выпишут. И я так и писала на ее страничке в соцсетях, которую с некоторых пор вела. Но как бы я ни бодрилась, люди чувствовали, как обстоят дела. Пошел поток предложений — чем помочь? Писали и целители, и экстрасенсы, и травники. Зная, что Толкунова верит только в Бога, а экстрасенсов терпеть не может, я всем, кто предлагал помощь, отказывала. Но одно письмо меня взяло за душу — от матери больного молодого человека, который выжил благодаря помощи целителя.

«Политики, бизнесмены обожали приглашать Толкунову на юбилеи и дни рождения. Она всегда соглашалась, а в 2009 году вдруг отказалась — ничего не объяснила, только произнесла загадочное: «Молитесь за меня!»
«Политики, бизнесмены обожали приглашать Толкунову на юбилеи и дни рождения. Она всегда соглашалась, а в 2009 году вдруг отказалась — ничего не объяснила, только произнесла загадочное: «Молитесь за меня!»
Фото: PERSONA STARS.COM

И я решилась этому целителю написать: «Помогите! Человек умирает». Он откликнулся, выяснил все подробности, где живет Валентина, какая квартира… И сразу же сообщил: «Вижу в этой квартире три предмета, заговоренных на смерть…» Меня эта информация поразила. Неужели и впрямь кто-то желал Толкуновой зла и пытался ее сглазить? Потом он сказал, что Валентина должна покаяться, попросить у всех прощения, произнести определенные заклинания. И я пошла в больницу… Ни про каких целителей, разумеется, речи не заводила — прекрасно понимала, какая будет реакция. Но я просто подала Вале идею раскаяния, прощения… К моему удивлению, она сказала как отрезала: «Ни у кого просить прощения не буду!» На другой день мне позвонил целитель и говорит: «Я ее всю ночь отчитывал, чистил квартиру, я столько на себя грязи взял!»

Не знаю уж, совпадение это или нет, но в тот же день Валентина неожиданно воспряла. Стала ходить без посторонней помощи, повеселела, и аппетит у нее проснулся. Она даже заговорила о выступлении на 9 Мая, попросила принести плеер, чтобы разучивать новую песню. Однако экстрасенс настаивал, чтобы пациентка покаялась и на ночь читала то, что он написал. И где-то через неделю мне пришлось рассказать ей всю правду. Я изо всех сил старалась убедить ее, говорила: «Вы в таком сейчас состоянии, что нужно пойти на все! Любая соломинка, за которую можно уцепиться, должна быть использована!» Толкунова пришла в ярость, ничего не хотела слушать, обвиняла меня в том, что я без ее ведома вмешалась в ее энергетическое поле. Наверное, это правда, но мне так хотелось ей помочь… А закончила она свою речь такими словами: «Ни у кого я просить прощения не буду!

Считай, что я — святая. А что касается твоего целителя, так он — шарлатан…» После этого ей сразу стало хуже, и состояние уже не улучшалось. Но думаю, это она все-таки из-за нелюбви к экстрасенсам, и еще чтобы я от нее с этой темой отстала, так говорила о покаянии. Мне кажется, она все-таки в душе покаялась, и всех простила, и со всеми примирилась, и ушла со светлым сердцем. Во всяком случае, со мной она попрощалась очень хорошо. Мы душевно поговорили, даже спели. А потом она сказала: «Люба… Спасибо вам за все!» Это были искренние слова, и если и накопились у меня какие-то обиды на нее, в этот момент я ей все простила. Мы поцеловались, и я вышла из палаты. Больше я Толкунову не видела.

К сожалению, людей быстро забывают, и артистов тоже… Поэтому мне и захотелось рассказать о Валентине Васильевне — такой, какой она была, а не о каком-то идеальном образе.

«Мне кажется, в душе она всех простила, и со всеми примирилась, и ушла со светлым сердцем. Во всяком случае, со мной Валентина попрощалась очень хорошо»
«Мне кажется, в душе она всех простила, и со всеми примирилась, и ушла со светлым сердцем. Во всяком случае, со мной Валентина попрощалась очень хорошо»
Фото: PERSONA STARS.COM

Хотя, может быть, мой рассказ не всем понравится… А была она, несмотря ни на что, человеком чистым, самоотверженным, ранимым, добрым. Да у плохого человека просто не может быть такой теплой, неповторимой улыбки, которой всегда улыбалась Толкунова.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Прогноз на неделю 18 — 24 марта по дате рождения
«Энергия предстоящей недели считается довольно опасной и вызывает нежелательные последствия. По количеству неблагоприятных дней, которых на следующей неделе подавляющее большинство, можно предположить, что наступают непростые времена», — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог