«Кого ты хочешь? — спросил тихий голос. — Сейчас можно выбрать: мальчика или девочку». — «Тогда пусть будет девочка», — ответила я...
Мой собеседник был невидим, но я чувствовала его присутствие. Вообще-то мне было все равно, кто родится, лишь бы ребенок был здоровым, но муж мечтал о девочке.
— Мурат хочет дочку, а я хочу, чтобы он был счастлив, — объяснила я.
— Значит, девочка?
— Да. И пусть у нее будут глаза Мурата.
— Что ж, так тому и быть...
На этих словах я проснулась. В комнате было темно и тихо. Мурат спал рядом. Подумала: «Что это было? На таком сроке, как у меня, определить пол ребенка еще нельзя. «Заказать» же его просто невозможно!»
Утром рассказала о сне мужу. Он удивился не меньше моего. Проверять предсказание мы не стали, даже когда это уже можно было сделать с помощью УЗИ. Решили, что на все воля Божья. Приданое можно приобрести и после родов. А детская у нас выдержана в нейтральных светлых тонах, подходящих и для мальчика, и для девочки.
Мы давно мечтали о ребенке и заранее купили более просторную квартиру. Как только оформили сделку, я узнала о своей беременности. Мурат нашел замечательное жилье, недалеко от центра Киева, но в очень тихом и зеленом месте. Рядом — озеро, парк, детская площадка. А при желании можно гулять даже не выходя из дома. Мы живем в пентхаусе на последнем, двадцать четвертом этаже, и у нас огромная терраса. Муж все прекрасно обустроил, правда, немного не уложился в срок. Пришлось из роддома ехать в старую квартиру, в новой еще краска окончательно не высохла. Сон оказался вещим — у нас действительно родилась девочка...
Некоторые беременные посещают школы по подготовке к родам. Но, по-моему, там только нагнетают страх у будущих мам. А страх, тревога, ожидание боли ухудшают состояние женщины и сказываются на ребенке.
Я решила, что буду готовиться сама.
Сначала пыталась заняться «теорией», накупила специальной литературы, стала читать. Но очень быстро поняла: в книгах слишком много ненужной, а порой и вредной информации. Гораздо лучше не забивать голову «страшилками», а положиться на собственную интуицию и материнский инстинкт, который говорил, что все будет хорошо. Подруги — Лилия Подкопаева (олимпийская чемпионка по гимнастике) и Ирина Бережная (политик. — Прим. ред.) — поддерживали, помогали советом. Обе они уже стали мамами.
Токсикоз не мучил, и я ни в чем себе не отказывала, ела что хотела. В выходные мы с Муратом ездили в турецкий ресторан, и я уплетала за обе щеки кебабы и долму. Дома же целыми днями грызла семечки, хотя считается, что обычно беременных тянет на соленое или сладкое.
А однажды вдруг черешни захотелось. Заявляю мужу:
— Купи черешни.
— Где же я ее возьму, ведь сейчас зима? — удивляется Мурат.
— Ну, не знаю. Найди.
Он обзвонил пол-Киева. Черешни, как назло, не оказалось. Наконец через мужа Лилии, занимающегося ресторанным бизнесом, удалось заказать ящик в одной из жарких стран. Я была счастлива, ничего вкуснее не ела. Мурат смеялся, глядя на меня. Он старался выполнять абсолютно все мои желания. Хотя я не особенно капризничала. Когда мужа спрашивали, как ведет себя в «интересном положении» его половинка, он отвечал: «Не знаю, что там говорят про капризы беременных.
Моя жена — ангел!»
У многих женщин в это время случаются нервные срывы — «играют» гормоны. Меня бог миловал. Прекрасно себя чувствовала. Правда, во время беременности сильно поправилась. В общей сложности — на пятнадцать килограммов. Но продолжала выходить на сцену на высоченных шпильках. Тем более что работала маленькими сетами по тридцать-сорок минут.
Приглашений было больше, чем обычно. Нельзя отказывать зрителям, если они хотят тебя видеть. Все знали, что я беременна, были рады за меня, дарили необыкновенные букеты и подарки, встречали овациями. Концерты получались удивительно душевными. Когда я пела, малышка в животе начинала шевелиться. По-моему, она тоже ощущала позитивную энергию, идущую из зала.
Врачи, конечно, ругали, говорили, что беременным нельзя скакать на двенадцатисантиметровых каблуках, это вредно для позвоночника.
Уговаривали прекратить выступления, соблюдать режим. А я объясняла: пение — моя радость, если ее себя лишить, это может вызвать стресс, который, не дай бог, передастся ребенку.
В семь месяцев все-таки ушла в декрет, почувствовала, что пора. Гуляла, читала, ходила в бассейн, занималась аквааэробикой, много плавала и ныряла. Вечера мы с Муратом старались проводить вместе. Два месяца пролетели незаметно. Я вставала когда хотела, не торопясь чистила зубы. Это было удивительно — никуда не лететь, не бежать. Впервые за последние годы я получила возможность отдохнуть и наслаждалась простой, размеренной жизнью.
Только зеркало огорчало, в нем была не я.
Но мысли о диете старалась отгонять: «Худеть буду потом. Сейчас нужно есть, чтобы ребенок родился здоровым».
Одно время интересовалась нетрадиционными родами — например в воде, но пришла к выводу, что это слишком опасно. Рожать решила в Киеве. Дома, как говорится, и стены помогают. Да и зачем куда-то ехать? У нас есть прекрасные специалисты.
Накануне родов купили с Ирой конверт для младенца и кое-какую мелочь, необходимую в самые первые дни. Все остальное обещали приобрести друзья и родственники. Мы с Муратом составили список нужных вещей, чтобы не тратились на всякую чепуху, и они уже между собой решили, кто купит бутылочки, кто — пеленки, кто — коляску.
Роды были долгими и трудными.
Я рожала в хорошей частной клинике, но «по старинке»: без обезболивающих и стимуляторов. Врачи предлагали сделать кесарево сечение — отказалась. Хотела, чтобы все было естественно, как задумано природой. Господь не зря устроил, чтобы женщина рожала в муках. Она должна пройти через это испытание и осознать свое предназначение. И ребенку нельзя портить карму. Я верю в магию чисел, в то, что человеку суждено появиться на свет в определенный день и час. Зачем нарушать установленный свыше ход событий?
Я настраивалась на трудные роды, но не представляла, насколько это тяжело. В какой-то момент готова была крикнуть: «Делайте что хотите, у меня нет больше сил терпеть!»
Минутную слабость удалось преодолеть. Я собралась, а чтобы отвлечь себя от боли, пела песни. Благо лежала в отдельной палате. Врачи не запрещали: «Пойте, если это вам помогает. Но только животом. Сокращение диафрагмы усиливает схватки». Так я и рожала — с песней!
После пары «хитов» прибежали медсестры:
— Ой, вы так пели «Червону руту»! Мы просто заслушались!
— Да, — сказала я через силу, — вот и в роддоме концерты даю.
Мурат был со мной все пятнадцать часов, что продолжались роды. Страшно переживал, хотя старался этого не показывать: всячески подбадривал, держал за руку, но я чувствовала, что его рука дрожит от волнения.
Некоторые женщины не хотят, чтобы мужья присутствовали при родах: стесняются, боятся, что плохо выглядят.
Я о том, как выгляжу, не задумывалась. Знала, что все равно для него самая красивая и желанная женщина на свете. Мурат первым взял дочку на руки, как только ей перевязали пуповину. Она была такая трогательная — маленький комочек. Мурат был потрясен, а я кричала в каком-то безумном восторге: «Моя, моя, моя! Это моя девочка! Дай же мне ее!» Так намучилась, что хотела только сама ее держать.
Мурат положил дочку мне на живот и произнес всего два слова: «Спасибо тебе». А я смотрела на нашу девочку и думала о том, какая она маленькая, беспомощная и что теперь мы до конца наших дней несем за нее ответственность.
Тут акушерка говорит: «Покорми дочку, пусть возьмет грудь».
Когда малышка зачмокала губами, я чуть не расплакалась. Это был удивительный момент непередаваемого единения, покоя и счастья. Я чувствовала, что жизнь моя изменилась навсегда. Теперь главный человек в ней — эта крошка.
Она появилась на свет девятого числа шестого месяца одиннадцатого года в одиннадцать часов вечера. Девять-шесть-одиннадцать-одиннадцать — любопытное сочетание. Девять и шесть — числа-«перевертыши», одиннадцать — две единицы, повторенные дважды. По-моему, малышку ждет необыкновенная судьба...
Телефон мой во время родов был выключен. Я ахнула, когда включила: там были сотни эсэмэсок и непринятых вызовов от моего самого близкого друга Филиппа Киркорова. Он знал, что я должна родить. Не имея возможности связаться со мной, Филипп стал обзванивать общих знакомых:
— Вы не знаете, где она?
— В роддоме.
— Родила?
— Пока нет.
— Как? Почему?!
Они рассказывали, что Киркоров страшно беспокоился, хотя ребенок появился на свет практически «по расписанию». Врачи считали, что это произойдет восьмого июня, ошиблись всего на сутки.
Имя нашей девочке мы с Муратом придумали задолго до ее рождения.
Перебирали разные варианты, и вдруг меня осенило:
— Давай назовем Софией!
— В честь Ротару? — Мурат от нее в восторге и знает, что я Ротару обожаю.
— И в честь Ротару — тоже. По-моему, София — очень красивое имя.
— Да, — согласился Мурат. — Оно означает «мудрая». В Турции девочек тоже так называют.
Провели «соцопрос» среди друзей. Имя нравилось. Оно и не турецкое, и не украинское — интернациональное. Больше всех за него агитировал Филипп. Оказалось, что Софией звали его бабушку.
Так как все было решено заранее, свидетельство оформили сразу же после рождения Сони. Выписывались мы уже с документом.
В роддоме пробыли три дня. На выписку никого специально не приглашали, но все равно пришло очень много народу. О том, что Ани Лорак родила дочку, рассказали все новостные программы, словно это событие всеукраинского значения!
Сначала я собиралась подождать до темноты и выйти через черный ход. Чувствовала громадную ответственность за дочку и хотела оградить ее от чужих взглядов: вдруг они причинят зло? А потом решила: «Нет, пойду, как все мамочки, через центральный вход при свете дня. Почему я должна прятаться от людей, как какая-то преступница, и омрачать себе самое радостное событие в жизни?»
Так и сделала. Из родных нас встречали Мурат, мама, которая специально приехала из Черновцов, и оба моих брата — Игорь и Андрей. В результате все получилось очень красиво и трогательно. Меня поздравляли, дарили цветы. Я была безумно счастлива.
Дома все было готово — и кроватка, и коляска, и ванночка. Через неделю пожаловал папа из Кицманя, города в Черновицкой области, где я родилась. Он женат вторым браком и, как и прежде, работает журналистом в местной газете. Дедушка подарил Соне национальный украинский костюмчик — вышитую рубашечку и юбочку. Это была моя просьба — привезти сувенир с родины. Именно в таком наряде в тринадцать лет я пела песню «Украиночка» на музыкальном фестивале в Черновцах и завоевала второе место.
Через пару месяцев из Турции прилетели родственники Мурата — мама и три старшие сестры. Отец его умер от инфаркта много лет назад. Бабушка и тетушки надарили Соне уйму подарков: одежду, игрушки, турецкие обереги от сглаза. Они в один голос воскликнули, что девочка — вылитый Мурат!
Няню мы нашли заранее. Ира Бережная порекомендовала женщину, воспитывавшую до годика ее малышку. Она очень добросовестная и добрая, по профессии — медсестра. Я сразу почувствовала, что ей можно доверить ребенка.
Но даже с такой помощницей было очень тяжело. Сначала я кормила малышку каждый час и просто падала с ног. Няня тоже все время была на посту и уставала не меньше меня. Через неделю стало ясно, что ей нужна напарница.
Провели конкурс и взяли вторую няню. Они стали работать посменно.
Для многих мужчин младенец — непонятное существо, не дающее покоя родителям. Как собственное продолжение, свою плоть и кровь, они начинают воспринимать его гораздо позже, когда ребенок превращается в человека, с которым можно общаться на равных. Но у Мурата отцовский инстинкт включился сразу. Помню, Сонечка хныкала и хныкала, мы с няней никак не могли ее успокоить. Мурат довольно долго наблюдал за нашими усилиями, а потом подошел, взял дочку и просто положил себе на живот. И она сразу успокоилась! Обняла его и уснула. Мы с няней удивленно переглянулись. А Мурат сказал: «Идите отдыхайте, я с ней побуду».
Наверное, мы оба созрели для того, чтобы стать мамой и папой, очень хотели ребенка, молились о том, чтобы Бог нам его дал, и когда появилась долгожданная дочка, для нас это было счастьем.
Ни плач, ни грязные памперсы не могут его омрачить. Сонечка пописала, покакала — прекрасно. Нам все в радость. Я удивляюсь, когда слышу жалобы других родителей на детей. Как можно жаловаться на сокровище? В Сонечке мне нравится буквально все.
Гастролировать я начала, когда дочке было около трех месяцев, страшно соскучилась по работе и сцене. Но еще месяц кормила дочку грудью. Уезжая, оставляла сцеженное молоко и без конца звонила домой, волновалась, как там Соня без меня. Она вела себя очень хорошо. Как будто понимала на интуитивном уровне, что маме нужно работать.
А в первый раз я уехала, когда Сонечке еще и двух месяцев не было, — в Юрмалу на «Новую волну». До этого мы с малышкой не расставались, и я себе места не находила. Обрывала телефоны и Мурату, и няням: как Соня поела, как поспала? Меня успокаивали, говорили, что все хорошо, но я выдохнула с облегчением, только когда вернулась домой.
Перед Юрмалой расстроилась. Стала примерять сценические костюмы и поняла, как сильно располнела. После родов почти не потеряла вес, набранный за время беременности. Врачи убедили, что кормящая мать нуждается в полноценном питании, это очень важно для ребенка. Все кругом твердили: «Ты прекрасно выглядишь! Даже лучше, чем до беременности! Мужу наверняка нравится». Мурат — уникальный мужчина, не подходящий ни под какие стандарты. Ему не нравилось, что я потеряла форму, но он молчал.
Правда, молчание было таким красноречивым, что я поняла: надо срочно что-то делать, чтобы влезть в те платья. На «Новую волну» ездила в специально сшитых нарядах. Сейчас забавно рассматривать фотографии, сделанные в Юрмале полтора года назад. Там я такая налитая! Сразу понятно — кормящая мать.
Я человек действия. Если ставлю какую-то цель, добиваюсь любой ценой. За похудение тоже взялась всерьез, в частности прочитала кучу книг по диетологии. Их авторы были единодушны: надо ограничить прием пищи после шести часов вечера и заняться фитнесом. Что я и сделала. А еще «прописала» себе массаж.
После Нового года начала готовиться к съемкам клипа «Обними меня», занималась хореографией по три часа в день, и процесс пошел.
Правда, первое время ужасно хотелось есть. Но я придерживалась железного принципа: после шести ни крошки, хочешь есть — попей водички. Постепенно втянулась и почувствовала необыкновенный азарт. Хотела доказать всем, и прежде всего самой себе, что могу вернуть прежнюю фигуру. Какой же восторг я испытала, когда это наконец произошло и можно было похвастаться не только тонкой талией, но и кубиками мышц на животе и отличной растяжкой! Я научилась управлять собой, своими привычками и желаниями, значит, для меня нет ничего невозможного!
Клип «Обними меня» набрал больше четырех миллионов просмотров в YouTube. Многие не верили, что там снималась я:
— Ой, да я тебя умоляю! Разве Ани Лорак может так танцевать и садиться на шпагат?
— Нет, конечно, это какая-то балерина.
Я читала эти отзывы в Интернете и смеялась от счастья.
Балерина меня не дублировала, и на шпагат я садилась сама!
Когда через год опять собралась в Юрмалу, специально сшила максимально откровенный наряд, чтобы показать спортивную фигуру, — шорты и короткий топ, оголяющий живот. В нем я пела «Обними меня» и с трудом удерживалась от желания крикнуть: «Посмотрите, как здорово я выгляжу! Я победила!» Это был настоящий праздник.
«Все в твоих руках», — поется в одной песне. Это правда. В жизни нет ничего невозможного. С любыми неприятностями и проблемами можно справиться, особенно если рядом любимый.
Во многих семьях рождение ребенка сопровождается кризисом семейных отношений. У нас с Муратом если что-то и изменилось с появлением Сони, то только к лучшему. Отношения стали еще более глубокими. Мы понимаем друг друга без слов. И дорожим каждым днем, прожитым вместе.
Если я далеко, Мурат забрасывает меня эсэмэсками: «Как ты там, моя любимая? Я очень скучаю. I love you». И я пишу в ответ: «I love you too». Мы постоянно признаемся в любви друг другу, потому что знаем, как это важно. Даже одно ласковое слово может согревать человека целый день. Мурат написал, что любит и скучает, и я уже чувствую себя не такой уставшей. Людям для счастья не так много надо. Мне, например, достаточно воскресить в памяти день нашего знакомства или свадьбы, чтобы избавиться от тяжелых и мрачных мыслей.
Недавно ужинали вдвоем и вдруг стали вспоминать, как встретились в Турции семь лет назад.
Я тогда приехала в Белек отдохнуть и, прогуливаясь по территории отеля, увидела молодого человека с бейджиком и рацией. Он заговорил со мной. Стал приглашать в ресторан с живой музыкой, под которую можно петь.
— Никогда не забуду, — смеялся Мурат, — как ты заявила с гордым видом: «Мое пение вам не по карману!»
— А ты что сказал? «Завтра же будешь петь только для меня!» От такого нахальства я просто потеряла дар речи!
— Я же не знал, что ты знаменитая певица! Думал — простая девчонка.
Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, но жили в разных странах и хоть и гнали от себя эти мысли, считали, что у нашей любви нет будущего. Но однажды Мурат просто приехал в Киев и остался со мной...
Поженились мы в августе 2009 года, и какие бы небылицы ни писали «желтые» издания, живем счастливо и разводиться не собираемся. Тем более что теперь нас связывает не только любовь, но и наша дочка Сонечка.
Она очень быстро растет и все время чем-нибудь удивляет. По-моему, Соня опережает в развитии своих сверстников. В десять дней она уже держала головку, в шесть месяцев стала лепетать первые слова, а в одиннадцать — делать первые шаги.
Буквально за два дня до того, как Сонечке исполнилось десять месяцев, мы ее окрестили.
Все получилось как-то само собой. Однажды я сказала Мурату:
— Давай окрестим Соню.
И он без каких-либо вопросов или возражений ответил:
— Давай.
В христианской стране логично окрестить ребенка.
Это важное событие мне хотелось приурочить к какому-нибудь особенному праздничному дню. Выбрала седьмое апреля — Благовещение. То, что Киркоров станет крестным отцом Сони, было сразу понятно. Ближе друга у меня нет. Да и сам Филипп выражал желание стать Сониным крестным.
Позвонила ему:
— Ну что, Филипп, ты приедешь? Кажется, мы определились. Крестины седьмого апреля.
— Как седьмого? В этот день у меня концерт. А восьмого — крестины моей дочки Аллы-Виктории. Я уже хотел звонить вам, приглашать.
— Восьмого? Боюсь, мы не успеем. Столько гостей приедет! И мои родственники, и родственники Мурата. Надо будет принять их, проводить. А нельзя изменить дату?
— Нет. Восьмого — именины Аллы. Я хочу окрестить дочку в день ее ангела.
— Что же делать? Перенести Сонины крестины? Как тебе десятое апреля?
— Десятого у меня тоже концерт...
Филипп замолчал, что-то обдумывая, а потом неожиданно сказал:
— Знаешь, если ты решила крестить дочку седьмого, так и надо сделать. Такие мысли не случайно приходят в голову. В жизни все предначертано. Ладно, седьмого так седьмого. А вы к нам приедете?
— Мы постараемся...
У Киркорова безумный график, но он отменил концерт и прилетел в Киев, чтобы стать крестным отцом Сони. Крестной матерью мы выбрали Иру Бережную. Она подарила Сонечке красивое платьице и серебряную ложечку. Филипп — золотой крестик.
Крещение проходило в Крестовоздвиженском храме Киево-Печерской лавры. Он небольшой, но старинный, намоленный. На церемонии присутствовали только наши родственники и гости.
Камер и корреспондентов не было. Для этого мы приняли беспрецедентные меры конспирации. Никто из приглашенных до самой последней минуты не знал, в какой храм ехать, место проведения банкета тоже было неизвестно. Поэтому все прошло спокойно и гладко, мы окрестили Соню и отпраздновали это событие в ресторане без папарацци.
Сонечка вела себя хорошо. Заплакала только один раз, когда ее раздели и окунули в крестильную чашу. Вода была теплая, наверное, дочка просто нервничала из-за большого числа незнакомых людей вокруг.
Вечером мы проводили гостей, а рано утром полетели с Муратом в Москву. Еле успели на крестины Аллы-Виктории. Я уже видела девочку, когда Филипп привез ее из Америки, была в числе немногих приглашенных.
Киркоров — сумасшедший папа, и Алла-Виктория — настоящая принцесса.
Филипп заваливает ее подарками, окружает роскошными вещами и красивой музыкой. Когда я увидела малютку в первый раз, в детской звучала классика. «Пусть привыкает к прекрасному», — сказал Киркоров.
Крещение его дочки было многолюдным — со множеством камер и журналистов. Проходило оно в храме Илии Пророка недалеко от дома Филиппа. Мне очень понравилось, как он все организовал, — и саму церемонию, и обед. Стены ресторана были увешаны детскими фотографиями и игрушками. Все утопало в цветах.
В зале царила удивительная атмосфера, очень теплая и душевная, гости произносили замечательные тосты.
Крестным отцом Аллы-Виктории стал Андрей Малахов. Крестной матерью подруга Филиппа. Кто она — я не знаю. Филипп безумно волновался, все время носился вокруг столов и спрашивал гостей: «Вы довольны? Все хорошо?» После торжества всем вручили по серебряной ложечке от Tiffany с инициалами девочки и диск с песней, специально написанной Киркоровым к крещению.
Мы подарили малютке золотой браслет и серебряную рамочку для детской фотографии. Алла-Виктория вела себя спокойно, не плакала, даже когда окунули в чашу, хотя ей было всего четыре с половиной месяца. Я восхищенно сказала:
— Филипп, вот это выдержка!
— Вся в папу, — усмехнулся он. — Ее мочат, а ей хоть бы что.
Девочка и внешне очень похожа на отца. Дай Бог ей здоровья и счастья...
Киркоров не забывает свою крестницу, все время спрашивает, как там Соня. Любимые герои у дочки Лунтик и Чебурашка. Чебурашек у нас в доме штук двадцать, разных цветов — Мурат их коллекционирует. По-моему, это первая игрушка, которую Сонечка увидела в своей жизни.
Сейчас ей полтора года, но она абсолютно самостоятельный человек. Сама выбирает, что надеть, что и когда съесть. Если Сонечка отказывается от еды, я не заставляю: «А ну-ка, бери ложку! Иначе гулять не пойдешь!» Дочка смотрит мультик или слушает сказку и потом сама просит кашу. Не хочет одеваться — тоже не беда. Можно ее уговорить или отвлечь. Когда мы с Соней собираемся гулять, я начинаю ей что-нибудь рассказывать, и она одевается без проблем.
Конечно, легче всего возмутиться: мол, нечего капризничать, делай, что старшие велят!
Но я не считаю капризами желания ребенка. Это вполне естественные проявления его воли, и их надо уважать. Я строю воспитание Сони на трех главных принципах: свобода, уважение и любовь.
Мне самой в детстве так не хватало любви и заботы! Родители расстались, и мама работала день и ночь, чтобы прокормить троих детей. Жили мы в полуразвалившемся доме на окраине Черновцов — без воды, отопления и газа. Питались в основном картошкой. Конфеты видели только по праздникам. До седьмого класса я, как и старший брат Игорь, училась в интернате под Черновцами. Нравы там царили жесткие: драки, кражи, издевательства были обычным делом.
Ходили мы в обносках, доставшихся от прежних воспитанников, и постоянно недоедали. От беспросветного отчаяния меня спасала только мечта о сцене.
Когда-то я поклялась, что у моих детей будет совсем другое детство, и сделаю все, чтобы Соня была счастлива. Она очень разумная и спокойная девочка. Но даже если бы Сонечка была слишком активной, неугомонной, я бы не стала ее одергивать. Бегать, прыгать, разбрасывать игрушки для ребенка абсолютно естественно. Зачем лишать его радости познания мира? Не надо кричать и «строить» малыша. Лучше просто объяснить: «Ты, конечно, можешь все раскидать по комнате, но потом это придется собрать». Я, например, так и поступаю. Сонечка все понимает. Уже в годик по моей просьбе она относила белье в стиральную машину, наливала воду из кулера.
Однажды сказала при ней: «Ой, как пить хочется». Соня тут же принесла мне стаканчик. Я чуть не прослезилась: «Ну вот, на старости лет будет кому воды подать».
Она, как магнитофон, «записывает» все, что говорят вокруг, запоминает и повторяет. Я зову ее Повторюшка. Первым Сониным словом было «мама». Потом она освоила «папа» и «няня». Чебурашку называет «баляба». Почему — непонятно. Знает слово «часы», потому что постоянно слышит от меня: «Ой, где мои часы? Который час?» Еще я часто говорю: «I love you». И она пытается повторить эту фразу. Говорит «спасибо», «пожалуйста» — я объясняю, что это волшебные слова, без которых невозможно общение с другими людьми. Хочется, чтобы дочка выросла вежливым человеком.
Сейчас у меня очень счастливый и трудный период.
После рождения Сони гастролей стало еще больше. Я не отказываюсь, для артиста самая большая радость быть востребованным. Бываю в Киеве от силы два-три дня в месяц. В октябре у меня был большой тур по Украине и России, двадцать пять концертов. Домой удалось заскочить только на несколько часов. В десять вечера закончился сольник в Николаеве, я села в машину и поехала в Киев. Между поездом и самолетом образовалось «окно», и я воспользовалась возможностью увидеть малышку. Соня просыпается в половине седьмого. Я провела с ней полтора часа, а потом отправилась в аэропорт, чтобы лететь в Питер.
Вечером после концерта снова села в поезд: на следующий день в Москве была назначена фотосессия. В отеле не останавливалась. Зубы чистила прямо на съемочной площадке. После этого состоялись еще одна съемка и интервью.
Поздно вечером опять поехала на вокзал. Впереди был очередной концерт.
Думаю, немногие женщины согласились бы жить в таком ритме. А я так кручусь уже много лет. И стараюсь улыбаться и излучать позитив на съемках и на сцене. Как же иначе? Дарить людям радость — моя работа. Их не интересует, откуда я приехала, сколько спала, есть ли у меня силы и настроение. Этого никто не знает и, даст бог, никогда не узнает. Шоу должно продолжаться. Иногда и у меня случаются срывы, но кроме близких их никто не видит. Да и близких я стараюсь щадить. Если чувствую, что «сели батарейки», говорю Мурату:
— Ты меня сейчас лучше не трогай. Я не выспалась и ужасно устала. Встретимся за ужином?
— Хорошо, — улыбается он. Целует меня и идет заниматься своими делами. А я закрываюсь в ванной и «отмокаю».
Постепенно восстанавливаюсь, делаю прическу, мейк, надеваю красивое платье и выхожу к мужу и ребенку совсем другим человеком. Теперь могу с ними нормально общаться, уже на другой волне. Умению «переключаться» я, кстати, научилась у Сони. Много раз наблюдала, как она падает, хочет заплакать, а потом поворачивается, видит что-то интересное и улыбается.
Недавно дочка немножко простудилась. Начался насморк, пришлось чистить нос. Ей это не понравилось. Она заревела, но я отвлекла ее, и малышка моментально успокоилась и заулыбалась. Сонечка — солнечный ребенок. Может потому, что ее имя на украинском языке созвучно солнцу?
«Сонечко» значит «солнышко». Только проснется утром и уже улыбается. Смотрю на нее и думаю: «Интересно, что ей снилось? Как это здорово — начинать день с улыбки!»
Я учусь у моей девочки радоваться жизни, стараюсь во всем находить позитив. Нельзя застревать в негативных эмоциях, иначе можно утонуть в жалости к себе. Жалость, по-моему, самое ужасное, что может быть. Никогда не забуду, как в детстве хотелось провалиться сквозь землю, когда слышала за спиной в свой адрес: «Интернатская... Бедная сиротка!» Я молю Бога, чтобы хватило сил всегда пробуждать у окружающих только позитивные эмоции. Восхищение, уважение, но ни в коем случае не жалость, даже в старости.
Иногда, конечно, можно расслабиться. Так приятно побыть слабой женщиной рядом с любимым.
Главный у нас, конечно, Мурат. Именно он принимает все важные решения, касающиеся жизни семьи. У каждого из нас свой бизнес. У меня компания «Ани Лорак продакшн», у Мурата — туристическая фирма и ресторан. В дела мужа я не вмешиваюсь. Он разбирается в них гораздо лучше.
А в том, что касается моей работы, решаю все самостоятельно, но Мурат является главным моим советчиком и помощником. Я сама себе продюсер и достаточно строгий начальник в своем коллективе. Могу и накричать, если столкнусь с халатностью и непрофессионализмом. Работа для меня святое, от себя тоже требую по максимуму. К счастью, Мурат считается с тем, что жена много работает. Он никогда не жалуется и не предъявляет претензий: «Если для тебя сцена — смысл жизни, как я могу настаивать, чтобы ты больше бывала дома?»
Когда мы познакомились, я уже была артисткой.
Возможно, Мурат и предпочел бы, чтобы жена занималась чем-то другим, но переделывать меня было уже поздно. Мы оба были взрослыми, состоявшимися людьми и осознанно выбрали друг друга и тот образ жизни, который ведем.
Конечно, хотелось бы больше времени проводить с мужем и дочкой. Прошлым летом мы выбрались на Крит, но провели там только пять дней. Теперь мечтаю устроить нам полноценные каникулы. Может быть, скоро удастся поехать к морю в какую-нибудь теплую страну.
В первый раз Соня выехала за границу в семь месяцев. Мы летали в Дубай зимой. Накопилась усталость, надо было отдохнуть, но я и подумать не могла о том, чтобы оставить дочку на нянь.
Взяли с собой. Сонечка прекрасно перенесла авиаперелет и быстро адаптировалась к местному климату.
«Работать» и артисткой, и мамой непросто. Но я никогда бы не отказалась от материнства и личного счастья ради карьеры и никогда бы не бросила сцену, чтобы целиком посвятить себя семье. Вот и приходится совмещать.
Когда выдается редкий выходной, провожу его дома, с мужем и дочкой. Она, как и мама, любит музыку. Папа купил Сонечке крошечный рояль, и малышка уже пробует на нем играть. Мы аплодируем и хвалим наше солнышко на все лады. В плохую погоду смотрим вместе мультики и клипы, а в хорошую — отправляемся гулять в парк, на детскую площадку. Идем по улице взявшись за руки, и я вспоминаю, что в детстве как о чем-то немыслимом, недостижимом мечтала вот так же пройтись с родителями, чтобы все видели, какая мы дружная и счастливая семья.
Мечта эта, к сожалению, так и осталась мечтой. Зато у моей Сонечки есть и мама, и папа, и они ее очень любят.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки салон интерьеров «ТРИО на Пятницкой, 39».
