«Иннокентий Смоктуновский поворачивался спиной, и весь зал плакал. Мы, студенты, потом спрашивали его: «А как вы так делаете?» Он говорил: «Да очень просто. Ты считаешь в уме: 586 умножить на 261 минус 780. Даже спиной нужно заниматься делом на сцене», — вспоминает Андрей Федорцов, сыгравший в сериале «Баранкины и камни силы», который только что вышел на платформе «Кинопоиск».
— Андрей Альбертович, многие актеры, активно снимающиеся в кино, уходят из театра, вы — нет. Можете представить ситуацию, что вы перестали выходить на сцену?
— Актеру надо обязательно работать в театре! Хотя бы даже для того, чтобы не повторяться в кино. Помню свой разговор об этом с Джоном Малковичем…
Интересный факт
После работы матросом-мотористом на небольшом теплоходе «ОМ-372» актер сам пришел в военкомат и заявил, что хочет служить в морфлоте (на год больше, чем в обычных войсках). Прапорщик поперхнулся и долго не мог понять: «Ты вообще нормальный? Ты не больной?» Актер отвечал: «У меня есть плоскостопие». — «Вот такие нам нужны». Через неделю Федорцов уже был в Москве и начал службу в железнодорожных войсках, где проявил себя и как организатор праздничных мероприятий.
— Да, вы же снимались с ним в фильме «По этапу». У Малковича есть свой собственный театр…
— Но в Америке театр устроен по-другому. Они делают спектакль, возят его по всем штатам, а потом закрывают. Я не мог этого понять. Спрашиваю: «А зачем? Вот мы, например, 10 лет играем спектакль, каждую неделю». Он удивился: «А кому это надо? Те, кому интересно, уже посмотрели этот спектакль за год». Я отвечаю: «Зрителям всегда интересно смотреть, потому что мы тратим сердце». Как-то Эдит Пиаф спросили: «Почему все плачут, когда вы поете?» Она ответила: «Я никогда не вру, когда пою».
— Как вы понимаете, что зрители вам верят?
— Расскажу одну историю. У меня был период в жизни, когда я работал в детском доме. Там были мальчики и девочки — маленькие, но очень жесткие, безэмоциональные. И вот однажды самый жесткий мальчик, который всех бил, все его боялись, вдруг заплакал во время спектакля. Значит, я донес до него со сцены что-то важное про его жизнь. Мы в театре говорим: «Если хоть один человек в зале понимает, о чем мы говорим, это уже достижение».
— Андрей Альбертович, а есть ли у вас какие-то профессиональные лайфхаки, помогающие на сцене?
— У каждого актера свои способы. Вот, например, Анатолий Юрьевич Равикович научил меня любой монолог говорить через несколько матерных слов. Про себя, конечно. Я до сих пор это делаю. (Смеется.)
Интересный факт
Молодой актер долго ходил на «Ленфильм», стучался во все двери, чтобы получить какую-нибудь роль. И однажды попал на кастинг фильма «Брат». Там стояла очередь, все незнакомые. Какой-то лохматый человек говорит ему: «Испугайся!» Андрей: «А как?» — «Так, чтобы наложить в штаны!» Он отвечает: «Нет проблем» И… испугался. Балабанов, а это, как выяснилось, был он, обрадовался: «О! Иди. Все». За роль режиссера, случайно оказавшегося на месте преступления, Федорцов получил около 15 рублей.
У нас в Театре комедии выступал со стихами Пушкина Иннокентий Смоктуновский. Даже когда он произносил монолог спиной к зрителям, весь зал плакал. И мы, студенты, потом спрашивали его: «А как вы так делаете?» Он говорил: «Да очень просто. Ты считаешь в уме: 586 умножить на 261 минус 780. Даже спиной нужно заниматься делом на сцене». Думаю, он шутил... Смоктуновский объяснял нам, что актер не должен изображать свою версию какого-то переживания. Это наигрыш. Он должен быть наполнен этим переживанием. Если задача — передать, что герой напряженно думает, значит, надо напряженно думать, быть погруженным в образ. Тогда у зрителя будет стопроцентное ощущение, что все по-настоящему. Например, у героя болит сердце, как это передать? Если ты хватаешься за сердце, то это называется штамп. Значит, ты не в материале, не живешь им, а должен жить. На этом основаны методы Станиславского, Михаила Чехова, Вахтангова, Мейерхольда. То же самое с художниками. Ван Гог писал свои картины, потому что он жил этим. Просто у каждого свои методы и секреты, как войти в такое состояние…
— Вы ведь не сразу стали актером, сначала освоили другую профессию — моряка…
— Я дипломированный рулевой-моторист. А потом уже окончил капитанские курсы. Хотя с детства мы с сестрой любили устраивать спектакли. Думаю, у каждого ребенка тяга к творчеству так или иначе заложена. Позже появился интерес к морю, и я поступил в мореходку. Это мне всегда было интересно. Я вот сейчас с вами разговариваю и на катере иду. Катер у нас разогнался, и оператор на меня волком смотрит…
— Оператор? Вы что, едете на съемки?
— Да, мы на Ладоге работаем. Пока не могу говорить, что за картина.
— Это ваш катер?
Интересный факт
Во время съемок в сериале «Убойная сила» актер в новогоднюю ночь ехал в поезде с Константином Хабенским. Они вышли покурить в тамбур, и вдруг его закрыли с двух сторон. Дело было в 2002 году, тогда тамбуры закрывали, чтобы пассажиры по ночам не шатались по поезду. Актерам пришлось просидеть в заключении до половины второго ночи, пока проводники отмечали Новый год.
— Не мой, хотя у меня тоже есть.
— Хорошо. Если наш разговор вам не мешает, продолжим… Что было после мореходки?
— Фермерская школа в Италии. Друг попросил подать туда его документы, потому что сам был в рейсе. И так случилось, что он погиб. И я вместо него пошел учиться, чтобы исполнить его мечту. Дальше была армия, где мы организовали рок-группу, после этого рок-клуб и так далее.
— Раз уж мы говорим о вашей юности, расскажите о первой любви!
— Это была моя одноклассница, которая мне очень нравилась, о чем я и признался ей в письме. Она мне ответила, что ненавидит меня. Через много лет я ей снова признался… в том, что благодарен за тот отказ. Ведь я понял: надо что-то из себя представлять, и тогда будет за что тебя любить.
— А как же вы надумали стать актером?
— Однажды мне друг сказал, что идет набор в театральный: «Иди, тебе же это нравится». Я сначала даже удивился, но предложение мне показалось интересным. Все вышло как бы случайно, хотя случайностей, как известно, не бывает.
Все, что я показывал на вступительных экзаменах, я делал очень серьезно и драматично. Например, читал басню Крылова «Мартышка и очки» и плакал. Все, кто присутствовал при этом, ржали, а я не понимал, что здесь смешного, если человек не может никак подобрать себе очки. То есть не так… Конечно, я понимал, почему они смеются. Но просто я считаю, что комедию надо играть на полном серьезе, потому что в основе нее всегда драматическая ситуация. Вот взять «Иронию судьбы...». Герой попадает вроде бы в свою квартиру, вдруг видит постороннюю женщину и не может понять, что она делает у него дома. А она приходит к себе домой и видит пьяного мужика в своей кровати… И они по-настоящему отыгрывают этот конфликт. А нам со стороны смешно. Андрей Мягков гениально все это сыграл.
Так же и в спектаклях нашего театра, которые я играю каждую неделю: «Любовник» и «Операция «Развод».
— То есть, играя комедию, «комиковать» нельзя?
— Ну, я не очень понимаю, что такое «комиковать». Наверное, вы имеете в виду то, что у нас называется «плюсовать». То есть наигрывать. Это самое ужасное, что иногда можно увидеть в кино или в театре. Я и от своих партнеров требую искренности. Как только вижу, что кто-то начинает халтурить или заниматься «мастерством» — в плохом смысле, мы расстаемся.
— Могу предположить, что в связи с этим у вас много врагов.
— У меня есть и хорошие друзья, но, к сожалению, имеются и серьезные недруги. Халтуру не люблю. Ни в себе, ни в других. По этому поводу могу и высказаться. А что молчать-то?
— И все же, возвращаясь к театральному институту. Вы ведь попали на курс к Дмитрию Астрахану?
— Да, и Дмитрий Хананович нам очень много дал — как в профессии, так и в человеческом плане. Видите ли, большие комедийные артисты, Анатолий Папанов или Евгений Леонов, писали о том, что через все работы надо нести свою тему. То есть не просто играть в фильме или в театре, а у тебя должна быть тема, которая тебя волнует и очень тревожит. Что тебе нравится, не нравится в жизни. Ты это должен нести через каждую роль. И Астрахан проповедовал то же самое. Он был для нас и папой, и мамой, и воспитателем, и профессором. Я только поступил, а уже в сентябре играл в его спектакле в Театре комедии. Мы и сейчас общаемся. В последний раз виделись на кладбище, когда умер его друг Олег Данилов, замечательный драматург. Периодически списываемся и разговариваем. Я с большой любовью и уважением к нему отношусь. Дмитрий Хананович — очень точный, правильный, со своей режиссерской и человеческой позицией. Хороший и порядочный человек и великий мастер, что самое ценное.
— И в первые два фильма вы попали тоже с его легкой руки…
— Ну, там весь наш курс снимался. Он нас задействовал в своих фильмах «Ты у меня одна» и «Все будет хорошо». Но до этого я снимался в «коротышках» — в короткометражных фильмах. Просто из интереса.
— Десятилетие для начала карьеры вам досталось не самое легкое: в 90-е в стране практически не было ни кино, ни театра. Тогда все выживали с помощью купи-продай…
— Я бы не сказал, что купи-продай — мое, но пришлось и этим зарабатывать. Студентом я занимался тем, что около библиотеки Блока на Невском проспекте продавал с друзьями альбомы по искусству, потому что не было денег. В 90-е годы многие продавали водку. Водкой я не мог торговать, а альбомами мог. Я вообще очень люблю живопись, но художником не стал, потому что не умею рисовать. А после театрального института занимался зообизнесом, это тоже было мне интересно. И вообще, мужик в какой-то момент должен брать на себя ответственность. И что угодно делать, чтобы поддерживать семью.
— Позже поддержать семью вам, наверное, помог сериал «Убойная сила», который снимался целых пять лет. В этом году, кстати, исполнилось 25 лет со дня его выхода…
— Это было очень давно. Знаете, моему сыну сейчас 25 лет. И сыном я горжусь. А вот этой работой не очень. Сейчас я бы так не работал. С другой стороны, каждая роль — как твой ребенок, каждого любишь по-своему, и с каждым разные отношения.
— Тем не менее зрители полюбили и запомнили вашего Васю Рогова, и вы рисковали оказаться жертвой одной роли, как Александр Демьяненко, например…
— К счастью, на сегодняшний день люди на улицах называют меня Андрей Альбертович, а не Вася Рогов. С Демьяненко мы играли вместе в спектакле «Алхимики» в постановке Астрахана. Александра Сергеевича, конечно, часто ассоциировали с Шуриком — как зрители, так и режиссеры. А он ненавидел, когда его Шуриком называли. Демьяненко был глубоким драматическим артистом и замечательным человеком... Люди думают, что Шурика сыграть просто. На самом деле, такое сыграть куда сложнее, чем любую роль в драме. Демьяненко, как вы говорите, не «комиковал» и не наигрывал, он проживал каждую свою роль. Нам было смешно, а ему не до смеха, у него там все происходит по-настоящему.
Все наши так называемые комические актеры мечтали о драматической роли, потому что обладали глубоким драматическим даром. Так было с Анатолием Папановым, Евгением Леоновым, Андреем Мироновым, Евгением Евстигнеевым. И некоторым из них судьба улыбалась: вот, например, Папанов успел сыграть в фильме «Холодное лето пятьдесят третьего...». Никакие они не комические актеры, просто драматическому артисту удаются и комедии. Если серьезно говорить, то это обратная сторона внутренней глубины артиста.
— Еще глубокому драматическому актеру удаются отрицательные герои. В «Танго на осколках» у вас это блестяще получилось…
— Да мой герой ублюдок просто! Это все режиссер Сергей Сенцов придумал, которого я очень люблю. Я сейчас снимался в его новой картине «Слепой». Рекомендую посмотреть, когда выйдет. Там тоже у меня интересный персонаж. Сергей говорит: «Я из тебя вытаскиваю очередного монстра». И ему это классно удается. Сенцов — масштабный режиссер!
— А с каким типом постановщиков вам лучше всего работается? Вот кто абсолютно ваш режиссер?
— Прежде всего Александр Рогожкин, но его, к сожалению, уже нет с нами. Действительно, есть режиссеры, с которыми ты хочешь работать всегда. А ведь Рогожкин никогда ничего не объяснял никому. И я его понимал. А другие не понимали. То есть это как любовь. Не надо много слов.
— Говорят, Алексей Балабанов тоже был немногословным режиссером. Когда вы снимались у него в фильме «Брат», понимали, что Балабанов — гений?
— Да, Леша был более чем немногословен, у меня кастинг продолжался всего 15 секунд. Что он гений — этого я не понимал. Я не был до этого знаком ни с Балабановым, ни с Бодровым. И думал: «Зачем снимать про то, что происходит сейчас на соседней улице? Кому это интересно?» Только потом осознал, что нужна справедливость, поэтому и появился такой герой, как Данила Багров…
Потом, когда он снял «Жмурки», попросил меня озвучить Алексея Панина, а я отказался. Мне кажется, ему это не очень понравилось. Панина в фильме в итоге озвучил Юрий Гальцев.
— Андрей Альбертович, в каком-то интервью вы сказали, что вините себя в гибели Сергея Бодрова…
— Косвенно, конечно. Потому что мы как раз в то время приехали из Северной Осетии со съемок. А у художников так принято: если они где-то побывают, то потом эту локацию передают всем остальным. Иногда смотришь фильм и думаешь: «Блин, в этой квартире снимался уже не один сериал»… Так вот, Сергей тогда искал место для съемок своего фильма «Связной». И мы ему посоветовали: «В Кармадонском ущелье в Северной Осетии очень красивые места». Координаты наших омоновцев дали, которые нас там охраняли, телефоны гостиниц. И он поехал туда. Получается, мы всей группой его отправили...
— На платформе «Кинопоиск» вышла очередная комедия с вашим участием — сериал «Баранкины и камни силы». Стоит смотреть?
— Это русская трагикомедия с элементами фантастики, сделанная очень хорошо. И «виноват» в этом в большой степени режиссер Михаил Поляков. Получилась актуальная история про отношения в семье, отца с детьми. С юмором и крутыми поворотами сюжета. Есть обычная московская семья, члены которой неожиданно для себя становятся обладателями разных сверхспособностей от перевоплощения до… не буду спойлерить.
Кстати, с Мишей Поляковым мы вообще на невербальном уровне общались. Он мне буквально говорил: «Ммм», а я ему: «Ага». И мы понимали друг друга.
— А у вас бывают неудачные кастинги?
— Иногда не утверждают, такая профессия. У меня в прошлом году было семь картин, в этом девять. Не могу жаловаться. Просто актеру всегда мало кажется. Иногда думаю: «Мне бы клонировать себя!» Потому что каждую неделю приходят интересные сценарии. Сейчас молодые режиссеры и сценаристы бывают очень талантливые и креативные.
— А про молодых актеров что скажете? В тех же «Баранкиных...» вы играли отца семейства и вашими партнерами были довольно юные артисты.
— У молодых ребят много чему можно поучиться при желании. Искренности, детской непосредственности. Вместе с тем, мне кажется, начинающим артистам надо больше думать о профессии, а не о том, что с ней связано. Вот хороший хирург, он же во время операции думает о том, как спасти человека. Мысли хорошего строителя заняты качеством дома. Или, если вы пекарь, то должны сделать вкусную булку и думать именно об этом. Надо думать о деле, в случае актера — о том, что происходит сию минуту на сцене, на площадке. В театре молодежи я говорю: «Как только вы подумаете о деньгах и славе, на этом закончится все ваше творчество. Только когда думаешь о профессии, появляются деньги и все остальное».
Интересный факт
После окончания мореходки Андрей попал в загранфлот и, так как обожал музыку, купил за границей пластинки любимых групп. Замполит устроил ему выволочку за то, что среди них были «не те» музыканты. Лицемерие политработника возмутило Федорцова, и он решил собрать компромат на руководящий состав. Когда будущий артист повесил свою стенгазету над кают-компанией, она провисела всего несколько минут. Примерно столько же времени понадобилось,чтобы списать бунтовщика на берег.
— Андрей Альбертович, а о чем еще, кроме профессии, стоит думать? Вот какое ваше любимое занятие, если вы не снимаетесь и не играете в театре?
— Музыка, рыбалка… Можно ловить рыбу и ничего не поймать, тут важен сам процесс. Замечательная фраза прозвучала в фильме «Пятый элемент» — время не важно, важна сама жизнь.
В моем возрасте уже начинаешь терять знакомых, друзей. Каждый месяц ходишь на кладбище! И понимаешь, что жизнь важнее всего вообще. Вот недавно был ужасный день, когда умер Оззи Осборн. Мы все плачем до сих пор: и мои двоюродные братья, и друзья. Для моих ровесников он был родным, его музыка у нас в крови.
— Последний вопрос: что общего между моряком и актером?
— Страсть к работе. И то, и другое очень нравится людям, которые этим занимаются. Искренне нравится!
