Из «большой тройки» европейских кинофестивалей (сюда еще входят Венеция и Канны) Берлинале считается самым зрительским, самым смелым и самым демократичным. Красных ковровых дорожек по минимуму, звезду можно запросто встретить в обычном зале обычного кинотеатра, зато программа — самая прогрессивная, радикальная и интересная. Может быть, так было раньше, может быть, так будет в следующем году — но 72-е по счету Берлинале разочаровало, кажется всех.
Может, дело в «проклятом» «ковидном» годе, когда невозможно проникнуть в кинотеатр без кьюар-кода, а обычному журналисту нужно подтверждать свой отрицательный ПЦР каждый божий день. Может, дело в жюри, которое в этом году не блещет громкими именами (а возглавляет его вообще Шьямалан — режиссер сам по себе небезынтересный, но бесконечно далекий от арт-хауса). А может, дело в том, что за последние два года режиссеры разучились снимать яркое кино — но в программе нет ни одного фильма категории «must see».
Мы все равно должны написать этот текст, и потому расскажем хотя бы о картинах, которые что-то получили в Берлине или выйдут в наших кинотеатрах через месяц-два. Во первых, это «Огонь» Клэр Дени (Серебряный медведь за лучшую режиссуру, другие название — «Обе стороны лезвия» и «С любовью и яростью»). Клэр, с ее непростым характером и непростой судьбой (выросла в колониальной Африке, в 15 лет фактически повторила путь Лолиты), снимает фильмы сложные, неудобные, очень часто — автобиографические. Сейчас ей 75, и она переосмысливает свой возраст в категории отношений мужчины и женщины — в «Огне», правда, в роли ее альтер эго выступает 57-летняя Жюльетт Бинош. Героиня Жюльетт мечется между двумя мужчинами, не в силах выбрать одного-единственного: в какой-то момент ее метания начинают вызывать даже не жалость, а смех. На то и рассчитано: фильм Клэр Дэни — едкая сатира на современное общество, точнее, на идею любви, обесцененную «Тиндером» и отказом от постоянных связей.
90-летний Паоло Тавиани представил прекрасный, но совершенно не замеченный жюри фильм «Прощай, Леонора» — вольную интерпретацию пьесы Луиджи Пиранделло. Это та самая уходящая натура, ностальгическое прощание Тавиани с миром классической литературы, с любимым братом, с которым он снимал свои фильмы на протяжении десятилетий, да и, учитывая его возраст, с жизнью вообще (но дай ему бог здоровья, конечно же).
Франсуа Озон тоже рефлексирует над прошлым, только не над своим: он снял ремейк великого фильма Райнера Вернера Фассбиндера «Горькие слезы Петры фон Кант», изменив лишь половую принадлежность главного героя («Петер фон Кант» на афише). Но из тяжелой абьюзивной любовной истории Озон не вынес ни новой морали, ни новых смыслов — только нашел актера, феноменально похожего внешне на самого Фассбиндера (Дени Меноше). Критики и зрители (особенно немецкие, для которых Фассбиндер — фигура культовая) остались в недоумении — примерно как мы с вами, когда Ренат Давлетьяров переснял «А зори здесь тихие» Станислава Ростоцкого.
Многие ждали нового фильма Дарио Ардженто — маэстро джалло тоже уже не молод, ему пошел девятый десяток. И вот показали «Темные очки» — про маньяка, преследующего хорошенькую проститутку Диану. Маньяк открывает счет, лишив Диану зрения, но потом девица усыновляет китайского мальчика и находит в себе силы дать сдачи — то есть «Темные очки» не столько про постыдные удовольствия, сколько про феминизм и новую этику (китайский сиротка, опять же).
В общем и целом, этот фестиваль был очевидным примером конформизма и мимикрии — даже самые талантливые из режиссеров не показали ничего нового, предпочтя паразитировать на былых успехах. Не было ни одного фильма-события, ни одной по-настоящему яркой звезды (даже Изабель Юппер, которой должны были вручить Почетного золотого медведя, а она свалилась с положительным ПЦР). Что ж, скрестим пальцы, чтобы в Каннах все было иначе — ждать осталось совсем недолго, меньше трех месяцев.
