Слава что-то пристально рассматривал в телефоне, молчал, хмурился, сказал наконец: «Не могу найти ни одного портрета с руками. Но вот взгляни, как тебе этот?» — «Кто это?» — спросил я. «Как, ты не знаешь Петра III?» — «Ну, не начинай, — протянул я, — знаю я Петра III. Слышал. Кое-что». — «Хорошо, — cмилостивился Слава. — Что ты можешь сказать по лицу о его характере?» — «Лицо производит странное впечатление. Оно немного ангельское и немного... земноводное». Я остановился. «Что ты имеешь в виду?» — не вытерпел Слава. Я продолжил: «Этот юноша похож на лягушонка: большие выпуклые глаза, подвернутая верхняя губа». — «Скажи еще: лягушачьи волосы», — хмыкнул Слава. «Ты тоже это видишь? — отвечал я, сделав серьезную мину. Поразмыслив, произнес: — В целом возникает ощущение болезненности, причем не только физической. Думается, что и психика нездорова. Конечно, есть тут и наивность, доверчивость, подражательность. Думается, трудно такому быть императором. Хотя нет, трудно будет империи с таким монархом: повелевать он сможет, а вот управлять ко благу страны — маловероятно». — «Ты прав. Хотя личность его достаточно противоречива, как, впрочем, и его вклад в историю России. Но продолжай. Что, кстати, означают большие глаза?» — «Большие и блестящие глаза, по восточному поверью, приписывают дракону, это, в свою очередь, толкуется как предназначенность к власти. Не знаю, правда, насколько у Петра III они блестят. Но глаза еще и выпуклые, даже несколько вытаращенные, и толкование уже не такое веселое, ибо полагают, это указывает на нежелание учиться, лень, на стремление развлекаться, наклонность к чувственным наслаждениям, хотя не думаю, что женщины тут на первом месте, скорее что-то другое, например выпивка. Такому виду глаз, полагают, свойственны также и вспыльчивость, и упрямство, иногда храбрость. Подбородок, зауженный и скошенный назад, — нерешительность, но не исключают агрессию и жестокость. Средняя часть лица очень развита, нос длинный — это говорит об импульсивности, эмоциональности и о способности усваивать знания при эмоциональной вовлеченности. Некоторые авторы предполагают в обладателях удлиненного носа способность методично организовывать и излагать материал. — Я остановился. — Не могу понять, кончик носа острый или нет?» — «А если острый, то что?» — «Любознательность». — «Точно? А если острого кончика нет?» — «Нет — значит, нет и любознательности». — «А вот смотри, — сказал Слава ехидно, — нос у меня не острый, наоборот, тупой и широкий, а я очень любознателен». — «Вот что, — бросил я, — выйди отсюда, не порти мне статистику». Мы посмеялись. «Все-таки, — докапывался Слава, — отчего нестыковка?» — «Ты думаешь, физиогномика — это палата мер и весов? Нет, дружище, все это носит тот самый статистический характер, то есть верно для больших групп со сходными признаками, например, большинство людей, имеющих длинные носы с заостренным кончиком, обнаруживали любознательность. Но малая часть индивидов сюда не войдет, всегда попадутся какие-нибудь ненормальные вроде тебя, которые нарушают правила. Впрочем, может быть и так: у остроносых любознательность — врожденная, это их природная черта. У тебя любознательность навязана умом, потому что ум решил, что это хорошо, ну и вошла в привычку». — «Возможно, — Слава потеребил свой нос, — возможно, ты и прав». Он помолчал. Я продолжил: «Выпуклые глаза, детский рот, раздвоенный подбородок указывают на потребность в любви, то есть, соответственно, ее недостаток в нежном возрасте, ну и в грубом тоже. Обрати внимание — линия волос в височной области справа углом выступает вперед». — «Какая линия волос?! — перебил Слава. — Это же парик!» — «Ах, это парик, — прищурился я. — Тогда чтение отменяется». — «А что может означать эта выступающая к виску линия волос?» — «Трудное детство». — «Странно, хотя это и парик, но это подходит. Петр III — сын Анны Петровны, дочери Петра I, от герцога Гольштейн-Готторпа. При рождении его назвали Карлом Петром Ульрихом. По соглашению с Петром I дочь Анна и ее муж не могли претендовать на престол, но их ребенок имел право наследовать власть. Петр III родился в 1728 году, мать умерла вскоре после его рождения. А отец ушел в мир иной, когда мальчику было 11 лет. Учили его кое-как, хотя он воспитывался у своего дяди — будущего короля Швеции. Когда Елизавета Петровна взошла на престол в 1742 году, она распорядилась, чтобы наследника вернули в Россию. Когда он прибыл, она Бога благодарила, молебен был отслужен в честь того, что внук Петра I благополучно прибыл в Россию. Однако, пообщавшись с ним, Е лизавета была поражена его невежеством, неразвитостью и болезненностью. Мальчика принудили принять православие, он получил имя Петр Федорович. Ни тогда, ни позже не токмо любви — уважения к православию не питал и не скрывал этого. Все русское ему было неприятно, иногда он поносил и Россию, и народ ее самыми последними словами. Русским языком так и не овладел. Говорил с сильным акцентом и ошибками. После смерти Елизаветы, в 1762 году, он воцарился, но пробыл у власти недолго — 186 дней, был свергнут его собственной женой — будущей Екатериной Великой. Имел пристрастие к вину и табаку. Любимым занятием была игра в солдатиков. Взойдя на трон, он принял ряд важных законов, в частности, о наказании помещика за убийство крестьянина и манифест о вольности дворянства. Это не спасло его. Он восстановил против себя и дворянство, и русское общество тем, что аннулировал завоевания России в ходе Семилетней войны: вернул Восточную Пруссию Фридриху II, перед которым преклонялся и которому подражал. Так что, в общем, твои выводы находят подтверждение. Но была у него одна особенность, которую ни физиогномика, ни хирология не способны определить». — «И что же это? Я теряюсь в догадках!» — «Голос!» — «Ах да, голос. Этого точно по рукам и лицу не узнаешь. Пока не услышишь, ничего не скажешь. Можно только предполагать. Так что голос? Что-нибудь известно про голос Петра III?» — «Именно что известно! Голос у него был очень громкий и такой неприятный, что многие содрогались и крестились, думая, будто в нем сидел другой человек». — «Надо же! Я бы подумал, что он говорил фальцетом. Но если так, это действительно неожиданность, когда из-под детского лица раздается какой-нибудь страшный голосина. Да, призадумаешься, кто перед тобой. И сколько их».
