«Был давеча в Париже, — сказал Слава, намазывая на тост масло. — Кстати, хлеб очень неплохой, ты не находишь? — отвлекся он, проследив за моим взглядом. Приподнял брови: — Может, отведаешь?» — «Хватит с меня и кофе, — отвечал я, — не пришло еще время моего завтрака». — «После первой чашки не закусываешь?» — «Именно. Что Париж?» — «А что ему сделается? Париж на месте. — Слава положил на тост кусок козьего сыра. — В Париже я обычно живу в отеле Regina, напротив Лувра. У меня был план ежедневно наведываться в Лувр и проследить, как ты заповедал мне, хирологическую линию в произведениях искусства. Ты понимаешь, о чем я — выражали ли художники характер своих персонажей не только средствами искусства, но и формой, размерами ладони, пальцев и их соотношением?» Слава отхватил значительный кусок тоста, речь его стала неразборчивой, я пропустил пару, возможно, умных мыслей. Справившись наконец с гастрономическим вызовом, он, огладив бороду, продолжил: «В Лувре я натолкнулся на картину Жака Луи Давида «Сабинянки». Она висит в крыле «Денон», в зале 75. Почему я так тебе точно с цифрами говорю, потому что ты знаешь мою тему — нумерологию. Я утверждал и утверждаю, что все события мира согласованы не только смыслом, формой, ритмом, но и количественно. Особой, хитрой математикой, которая рядом приемов намекает на матричный подход. Но речь пока о картине. «Сабинянки» — огромное полотно, три с лишним метра на пять. В центре изображена фигура девушки в светлой тунике. Она стоит на широко расставленных ногах, раскинув руки в стороны, напоминая крест. Кисть правой руки повернута таким образом, что я понимаю это как останавливающий жест, который обращен к тем, кто справа от нее. Левая рука простерта к красивому юноше, на голове его — шлем, не с оперением, а как это называется? Конские волосы в виде... как эти носят? Забыл, как их? — Слава усиленно тер лоб. — Эти, — он пощелкал пальцами, — вспомнил, прическа эта называется «ирокез», вот у него шлем с шикарным бордовым ирокезом». — «По-моему, это называется «султан», или точнее — «гребень». Султан — это копна, а ирокез все-таки ближе к гребню». — «Точно — гребень! — поднял Слава указательный палец. — Так вот, на юноше нет ничего, кроме шлема и щита. На этом щите посредине выбита волчица, питающая сосцами двух ребятишек, и я понял, что это символ Рима. Значит, это римлянин. Девушка окружена сиянием, что призвано подчеркнуть ее благородный порыв и самую высокую цель.
Девушка смотрит на этого молодого человека с ирокезом на шлеме, а кисть ее левой руки открыта, и этот вид ладони с вытянутыми пальцами, хотя пальцы вытянуты не энергично, а пассивно, энергия жеста сосредоточена в основании ладони, и такой вид кисти я ощущаю как урезонивающий. Мол, опомнись, успокойся, подумай, вникни и не бросай копье. Потому что юноша уже отвел далеко назад копье и готовится бросить. А историю ты знаешь. Ромул и Рем основали Рим. Ромул убил Рема из-за какого-то пустяка, уже не помню». — «Кажется, — вставил я, — они не могли решить, где основать город, Ромул хотел на холме, а Рем — у холма». — «Я и говорю, из-за пустяка: город теперь разросся, занял и холм, и то, что у холма. Не о чем спорить. Но парни были горячие. Дети бога Марса. А тот шутить не любил. Короче, основал Ромул Рим, через время стало ясно, что маловато женщин. Парней в избытке, а девушек не хватает. Ромул организовал праздник и пригласил на него гостей из племен, которые проживали вокруг Рима. Пришли сабиняне. С женами, сестрами, дочерьми. В разгар тусовки римляне вдруг накидываются на гостей и похищают всех незамужних женщин. А мужиков с женами выталкивают за ворота. Те сильно огорчились, затаили обиду, три года собирались с силами и напали на Рим, чтобы отомстить за позор и вернуть женщин». — «Слушай, а почему римляне не могли просто попросить у сабинян немного девушек?» — «Что ты имеешь в виду?» — «Я неверно выразился. Почему бы им было не договориться по-хорошему, обычным способом, то есть взять и жениться на свободных сабинянках?» — «Так они с этого и начали». — «И что?» — «Сабиняне отказали». — «Почему?» — «Не по достоинству. В Рим, с их точки зрения, стекался всякий сброд, без роду-племени. Отдать дочерей за них было позором. И они вызвали римлян на битву. Те приняли вызов, грянул бой. А за три года похищенные стали женами, родили детей, полюбили мужей. Теперь представь, каково им: с одной стороны — мужья, с другой — отцы и братья! Сабинянки схватили детей, бросились на поле брани, встали между бойцами. Как раз в центре картины изображена жена Ромула Герсилия. Правой рукой она пы тается удержать отца, который обнажил меч, а взором и рукой урезонить мужа, замахнувшегося копьем. Ее левая кисть расправлена, пальцы вытянуты, правда, линий не разобрать. В этом случае можно ли что-то заключить о том, согласовал ли художник хирологию руки с характером героини и задачей, которую он поставил?» — «Да, кое-что можно сказать. Мы воспользуемся формой руки и соотношением пальцев. У Герсилии длинная прямоугольная ладонь и длинные пальцы, такую конфигурацию традиция отнесла к типу «воды». — «Воды?» — «Да. Существует четыре базовых типа. По основным стихиям природы: земля, вода, воздух, огонь. Типы разносятся по длине пальцев, размерам и форме ладони. У «земли» ладонь квадратная — пальцы короткие. В обычном случае — линий мало. У «воздуха» ладонь квадратная, пальцы длинные. У «огня» длинная ладонь, пальцы короткие. Длинная ладонь и длинные пальцы выражают собой «воду». Как правило, на руке типа «воды» много линий. Разнесение по стихиям позволяет легче понимать толкования. Земля — основательная, тяжелая, инертная, на вид простая, но плодородная и убедительная, питающая медленно. Отсюда и характеры — основательные, надежные, верные, работящие, простые, твердые, с задержкой реакции, самобытные, правдивые, физически сильные. Воздух — подвижный, легкий, носимый, вездесущий, питающий быстро. Люди — подвижные, умственные, сложные, быстро схватывающие, творческие, изобретательные, управляющие, манипулирующие, но часто вероломные, лживые и так далее. Огонь — переменчивый, разнообразный, греет, но и жжет, но и светит, — отсюда страстность, фанатизм, стремление к новизне, порывистость, увлечение разнообразием, нетерпимость и прочее. Вода принимает любые формы, течет, отображает, реагирует на малейшие влияния, чиста, прозрачна, но и мутна, и по капле, и потоком, и мощной волной. Эти базовые характеристики, — я не все назвал, чтобы не утомлять тебя без нужны, — эти первоосновы уточняются другими данными. Посмотрим на Герсилию: рука грациозная, нежная, кожа — белая, что характерно для типа «воды», рука «воды» восприимчива к внешнему влиянию, эмоциональна, отзывчива, внимательна к людям. Действия таких людей продиктованы чувствами, и они склонны к самопожертвованию. Отсюда поступок Герсилии, если идти от руки, — это не тщательно обдуманный шаг, а порыв, идущий от сердца, от избытка чувств и идеализированных представлений о долге женщины в общественной и семейной жизни, который составляют для руки «воды» примирение, любовь, милосердие. Пальцы гладкие, идут на конус, для конических пальцев характерна быстрая концентрация, мгновенная ориентация в обстановке, стремительные интуитивные выводы. Главное тут же схвачено и облечено в доходчивую словесную форму. А люди с узелками на пальцах долго раскачиваются, не могут себя заставить углубиться в проблему, но когда они наконец преодолеют внутреннюю инертность — въедут в тему до самого основания, и вычерпают ее до атома, и могут находиться в работе часами, сутками. Тогда как обладатели гладких конических пальцев быстро утомляются и нуждаются в перемене занятия. Итак, исходя из руки: примиряющий, жертвенный поступок Герсилии — это эмоция, порыв, выплеск. Что мы видим далее? Ее туника, распахнувшаяся в интересном для мужского глаза месте, еще как-то может попасть в лад с рукой. Но ее голова совершенно не сообразуется с хирологией. Посмотри: идеально сохраненная прическа, ни выбившегося волоска, ни ниспадающей пряди, ровно лежащая лента. А лицо?! Бесстрастное и отрешенное, никакого действия чувств, лишь холодный нематериальный образец печальной гармонии. Это может обозначать твердое претворение в жизнь заранее обдуманного шага, что абсолютно не согласуется с данными руки. Лицо вступает в конфликт с рукой. Экзамен по хирологии провален». — «Я думаю, Жак Луи Давид просто ничего не знал о руках, а интуиция промолчала. Но меня беспокоит другое: найти мужа в пылу схватки и не повредить прическу?! Такое ощущение: она не туда зашла». — «В смысле?» — «Не к тому художнику».
