«Катерина проснулась среди ночи. Виски пульсировали, а сердце стучало так, что к горлу подступила тошнота. Ей стало жутко. Встав с постели, она подошла к детской кроватке. Но вместо сына там лежало какое-то сморщенное существо из сказки. «Нет. Этого не может быть. Я сплю!» В ответ мерзкий гоблин криво улыбнулся и вдруг истошно закричал...»
«Когда я, Ольга Михайловна, и в самом деле проснулась, сынишка в кроватке просто заходился от истошного плача. Я потрогала его лоб — высокая температура. Оказалось, он неведомо как подхватил вирус. Летом! В жару! И никуда я его не водила: ни в поликлинику, ни в гости. Только гуляла... Ему 11 месяцев всего, только ходить начал, поэтому и в песочнице с ним не сидела... Где подхватить умудрился, загадка... Да и с мужем странно все... Тоже заболел, не поверите, корь подхватил в 42 года! А ведь это так опасно! Мог и ребенка заразить. Хоть в этом нам «повезло» — заболел муж в командировке в другом городе, возвращался, на вокзале совсем плохо стало, туда вызвали «скорую», его сразу в инфекционную больницу увезли. А накануне мне сон приснился, что вместо мужа рядом со мной в постели лежит какое-то зеленое существо с волдырями на лице... Я знаю, что сны эти и то, что происходит с моей семьей, явно неспроста. У меня всегда была очень сильная интуиция, с детства вижу вещие сны. И сейчас уверена: на мою семью навели порчу, а кто — не знаю», — и Катерина тяжело вздохнула. — Хорошо, что лучшая подруга Карина во всем поддерживает. Она всегда была моей палочкой-выручалочкой. У самой жизнь не сложилась: ни мужа, ни детей. Поэтому она, как Ванечка родился, практически с первого дня мне помогает».
Я посмотрела на молодую женщину внутренним взором и сразу поняла: права Катя. На ее семью навели проклятие. Но кто? Первой я заподозрила ту самую подружку. «Скажи, а давно вы с Кариной дружите?» — «С детского сада. В школе вместе учились, вместе в вуз один и тот же поступили. Забавно, что ей пророчили счастливую замужнюю жизнь, а по мне все родственники тогда плакали. Я же пацанкой была. Рок-н-ролл, фестивали, гитара. В старших классах в эту тусовку попала, свою группу даже создала. Носила рваные джинсы, кожаные куртки, ходила вся цепями обвешанная, губу проколола. Мама за голову хваталась. Все время мне Карину в пример ставила, мол, вот какая домашняя хорошая девочка, не то что ты. И замуж выйдет, и внуков своей маме подарит. Всегда аккуратненькая, одевается как настоящая леди... Но жизнь, Ольга Михайловна, удивительная штука. На третьем курсе мы обе влюбились. Я — в молодого преподавателя, аспиранта, который вел у нас курс, а она — в замужнего мужчину, которого подцепила на дискотеке. Конечно, поначалу Карина не догадывалась, что он женат, правда открылась, когда они уже три месяца встречались. Мало того что в браке состоял, так еще старше ее был на 18 лет и двоих детей воспитывал. Каринка, как узнала, ревела белугой. Но сердцу не прикажешь: любила его безумно. А мы с Гришей, как я институт закончила, поженились, лет через восемь, пожив в свое удовольствие, задумались о детях, сыночек родился. А Каринка так с этим мужиком и встречается. Плетет он ей уже долгие десять лет, что бросит жену. Да не бросит же! А ей уже 32, годики идут... К Ванечке она прикипела всем сердцем. Мы очень дружны. Жаль только, наши родители не ладят, да ее мать меня терпеть не может. Все время говорит, что я Каринкину судьбу украла и ее с верного пути своим рок-н-роллом сбила. Ведь ее возлюбленный — музыкант...»
Внимательно выслушав Катерину, я попросила показать мне фотографию мамы Карины. И как только, буквально через день, Катя мне фотографию по электронной почте прислала, все поняла. Именно эта женщина навела на нее порчу. Услышав мое предположение, Катерина очень расстроилась. «Как же я об этом Каринке скажу? Мы же поссоримся. Да и не хочу я ее обижать, дети за родителей не отвечают... Тем более у Карининой мамы давно нелады с психикой... Уж не знаю, что у нее, но в последнее время она все чаще заговаривается. Кричит на кого-то, по улице идет, под нос себе бормочет. Странное впечатление производит...» — «Это потому, что с темными силами играет, которые все больше и больше в ее жизнь входят. Ну, она сама себе такую судьбу выбрала, а тебе помочь надо, порчу снять. Карине лучше не рассказывать. Все равно это ничего не изменит. Мы тишком светлый обряд проведем, он помочь должен. Только страшно тебе будет, поэтому помогу. Снять такую порчу непросто: вижу я, что мать Карины темный заговор делала на кладбище, там же его и снимать следует. Надо найти могилы с именами, как у твоего сына, мужа и тебя».
Через неделю отправились мы с Катериной на погост. У каждой из могил я становилась в ногах покойника и, трижды перекрестившись, 40 раз читала особые слова. И так делала девять дней подряд. А слова были такие: «От Престола до Царских врат шел Ангел. В ограде, во Хварии, на крутой горе стоит стол, у стола — священный Престол. На Престоле Матушка Богородица, Пресвятая Заступница, держит в руках меч и саблю. Святым мечом порчу убивает, святою саблею порчу отсекает. Господи, поставь здравие рабы Своей Катерины (на других могилах я поменяла имя на сына и мужа) на свое место. Укрепи замком, ключом Своим живым, вели Своим святым словом бесу уйти, свою бесовскую порчь нести, исцели словом, помоги делом. И будьте, слова мои, крепки, и будьте, дела, лепки. Слово мое крепкое, дело мое лепкое. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь».
На десятый день Катерина мне позвонила и убитым голосом сказала, что маму Карины в больницу забрали. Совсем ее бесы одолели, пришлось вызывать врача по душевным расстройствам. Он близким и порекомендовал стационар для несчастной. Пусть эта история всем уроком будет. Никогда нельзя к темным силам обращаться. Только во вред себе это будет».
Вопросы для Ольги Михайловны Анохиной вы можете оставить, обратившись в редакцию по телефону +7 (495) 753 41 54
