Два «Оскара» и гонорар в двадцать миллионов долларов за фильм! Дензел Вашингтон давно уже не торопится, когда слышит звонок телефона. Но по-прежнему бросает все дела, если это касается его жены и четверых детей. Преданность актера и продюсера семье,скромность и глубокое чувство веры — вот главное, что составляет характер Дензела.
— Дензел, поздравляю с новой ролью! Ваш новый фильм «Код доступа «Кейптаун» (оригинальное название — «Безопасный дом») очень хорош.
А как вам было сниматься в Кейптауне? Вопреки названию фильма это ведь не такое уж безопасное место...
— Что вы, в Кейптауне было отлично! Очень красиво, и люди замечательные. И я чувствовал себя там очень комфортно. Вообще у меня есть какое-то шестое чувство — оно мне всегда подсказывает, когда есть опасность. Наверное, это потому, что вырос я в громадном и далеко не безопасном (во всяком случае — тогда) городе Нью-Йорке. Так что рад, что побывал в Кейптауне. Ну и конечно, вино южноафриканское просто потрясающее. Я там не злоупотреблял, зато отправил домой небольшую коллекцию на память. Насчет безопасного места в мире. Наверное, я чувствую себя в безопасности везде. Знаете, я ведь верю в Бога. И потом, можно убегать, но невозможно спрятаться! (Смеется.) — В этом фильме вы играете бывшего агента ЦРУ (не новая в принципе для вас роль).
Вы и сами — очень находчивый и умный. Думаю, могли бы стать отличным агентом ЦРУ в жизни. Не хотели бы?
— О, это совсем не для меня! Одно дело — стрелять в фильме, и совсем другое — видеть оружие, направленное на тебя, с настоящими пулями. Мне часто говорят: «У вас такая сложная работа! А чего стоят сцены с драками, убийствами!» Да ничего подобного! Дети воюют в Ираке, Афганистане, смертельной опасности подвергаются — вот это настоящая тяжелая работа! А я так, простой актер.
— Я слышала, вы очень религиозный человек и читаете Библию каждый день. А кроме Библии успеваете читать что-нибудь?
— Конечно! Книги очень люблю. Но, к сожалению, читаю мало, в основном каждое утро газету «Нью-Йорк таймс», и часами смотрю спортивные каналы. Да, вот такой я «интеллектуал»! (Улыбается.) А из Библии стараюсь по главе в день прочитывать. Это занимает время, но спешить мне в данном случае некуда. Читать Библию — что может быть более позитивным началом дня?
— А вы никогда не хотели стать священником?
— Признаюсь, не раз об этом думал. И потом, мой отец был священником. Знаете, я даже как-то спросил своего пастора, одобряет ли он мою идею стать священником. А он, представляете, сказал мне, что я уже делаю похожую работу — в своих фильмах обращаюсь к миллионам людей. Я тут недавно выступал перед огромной аудиторией в университете Пенсильвании.
Как же это было непросто! Я очень нервничал! Тогда-то и решил окончательно: лучше останусь актером. (Смеется.)
— Религия так важна для вас! Это не мешает играть аморальных людей?
— Да! Вы правы! Бывает непросто. Вот, например, один из последних фильмов, в котором я снялся. Я там играл такого персонажа — алкоголика, бабника, словом, полный набор. Пришлось потрудиться. Конечно, легко встать на пьедестал и говорить свысока, что можно делать, а что нельзя. Но ведь у любого человека, ну даже самого правильного, есть свои темные секреты, правда? Так что никто не идеален. И кому-то нужно же играть эти роли! Что я и делаю. И потом, я серьезно отношусь к своей работе, но не так серьезно к себе самому.
— Вы учились на факультете журналистики. Что думаете об этой профессии? Вам она нравилась?
— Помните мою роль журналиста в фильме «Дело о Пеликанах»? Так вот, готовясь к этому фильму, много общался с репортерами. И понял, что актер — это своего рода журналист. Я ведь тоже собираю материал для каждой роли, готовлюсь. Ну, так же, как и вы! Только разница в том, что потом о собранных данных не пишу, а использую в образе своего персонажа. Насчет выбора профессии. Хм-м... А если захочу поменять ее, смогу оставить свои нынешние, актерские гонорары? (Смеется.)
— У вас с женой Полеттой четверо детей (27-летний сын Джон Дэвид играет в профессиональный американский футбол. Дочь Катя, ей 24 года, учится в Йельском университете.
И еще близнецы Оливия и Малколм 1991 года рождения. — Прим. ред.). Что вы делаете, чтобы привить детям настоящие, правильные жизненные ценности?
— Это все заслуга моей жены. Она всегда следила, чтобы у них был четкий распорядок дня, чтобы они учились, занимались спортом, читали Библию — тогда не остается времени на глупости. Ну и потом, они ведь все выросли в Лос-Анджелесе. А там живет много знаменитых людей. Так что часто родители их друзей были известными и замечательными людьми. Например, дочь сейчас учится на актрису. Вот ее соседка по комнате — дочь известного актера Энди Гарсия. Мои дети привыкли к этому и не относятся к себе и тем более к славе своего отца слишком серьезно. Они живут и мыслят, как самые обыкновенные ребята.
И так было всегда, с раннего детства.
— У вас замечательная семья, вы с Полеттой женаты уже 28 лет! Как вам это удается? Ведь в Голливуде такие долгие браки — редкость.
— Непростой вопрос! Сохранить хорошие отношения в Голливуде, да и вообще где угодно, непросто. (Улыбается.) Я даже не знаю, что вам и ответить! Наверное, это было бы невозможно, если бы мы с женой оба работали актерами. Но моя жена пожертвовала своей карьерой, чтобы вырастить и воспитать наших детей. А ведь она тоже была актрисой, когда мы познакомились. И еще во время своей первой беременности работала на Бродвее. Но сейчас дети уже взрослые, поэтому у жены появилось время для себя. И она хочет снова, по возможности, вернуться к актерской деятельности.
Вот в прошлом году сыграла в двух спектаклях в Нью-Йорке. Она у меня умница!
— И последний вопрос. Вы умеете радоваться мелочам? Если видите красивые цветы — останавливаетесь, чтобы полюбоваться?
— Там, где я живу в Лос-Анджелесе, природа потрясающая и цветы везде. И вот каждый раз, проходя мимо кустов с розами, я говорю себе, что должен остановиться и понюхать их. Понюхаю пару секунд — и готов мчаться дальше по делам. Просто мне лучше, когда я занят. Понимаете, быть актером опасно — не в смысле риска погибнуть. Просто если становишься успешным и знаменитым, то можно уже и не работать и ничего не делать. А я так не могу. Если не занят ничем конструктивным, непременно найду на свою голову какие-нибудь приключения.
Поэтому всегда ставлю перед собой цели. Я не могу сидеть без дела. А писать свои мемуары еще не готов!
Нью-Йорк
