Тут стоит особо сказать об обстановке в Сталинграде послевоенной поры. Как известно, город был полностью разрушен. И его жители, а также приезжие, кто был направлен на его восстановление, обладали особенной силой духа и общностью. Город рос на глазах. А Сталинградский драматический театр стал особой его гордостью. Он принял многих талантливых актеров, которым, по понятным причинам, не разрешалось жить в столице. Среди них был, например, Иннокентий Смоктуновский, который перебрался сюда из Махачкалы вместе с супругой актрисой Риммой Быковой. Жили бедно, снимали квартиры на несколько семей. У актеров не считалось поводом для паники, если в кармане совсем не было денег, только семечки. Актрисы могли все лето ходить в одном платье, актеры — в одном пиджаке. Так жили. Были счастливы творчеством. Уровень постановок и игры был в театре на высоте. Когда столичные актеры приезжали с гастролями, они всегда с удовольствием приходили на спектакли. Так и высмотрели Кешу Смоктуновского, и порекомендовали ему ехать в Москву. Вот только Иван Лапиков не собирался никуда ехать, о столице не мечтал.
«Переезд моей мамы, а затем и всей семьи в Москву — это необычная история, — рассказывает Елена Лапикова. — Представьте себе, что 35-летняя актриса Юлия Фридман, красавица, прима, вдруг начинает замечать, что не слышит реплики партнера. И в театре это тоже заметили... Со временем мама была вынуждена признать, что стремительно теряет слух. Так догнала ее война. Когда мама была еще совсем юной, она развозила почту, попала под обстрел, была контужена. Мама о контузии забыла, но последствия дали о себе знать в самый неожиданный момент. Поняв, что в театре на нее уже смотрят косо, она сама написала заявление об уходе. Этот шаг дался маме нелегко, вероятно, ею овладели паника и отчаяние. Больше всего мама боялась, что ее станут жалеть. В Волгограде она была звездой, ее знал весь город, и, чтобы избежать пересудов, мама решила уехать в Москву. Теперь я осознаю, каким шоком для молодой красивой женщины стала надвигающаяся глухота, а тогда в семье ее не поняли. Отец не собирался никуда ехать, в Волгограде у него была вся жизнь, я уже училась в третьем классе. Но мама все-таки уехала, устроилась в Москве работать в культпросветучилище, научилась читать по губам, приобрела слуховой аппарат... Отец никогда не обсуждал со мной поступок матери, но теперь, зная его характер, я понимаю, что он был глубоко обижен. Как она могла оставить мужа и ребенка? Конечно, мама иногда приглашала меня в Москву, присылала посылки, да и бабушка окружала заботой, я не чувствовала себя брошенной. Но семья была на грани распада.
