Гердт — фронтовик, получивший тяжелое ранение, — никогда не вспоминал про войну. Исключение делалось только раз в году 9 мая — в День Победы и день рождения Татьяны Александровны, его жены. В гости приходили Булат Окуджава, Петя Тодоровский, другие прошедшие войну люди, и только в этот день каждый по кругу рассказывал какой-то эпизод из своей фронтовой жизни. Каждый раз новый. Это было потрясающе интересно, потому что вдруг оказывалось, что за столом сидят герои. Но чтобы давать интервью или публично делиться воспоминаниями... Никогда, они всегда обходили эту тему. Я жалею, что ничего не записывал, потому что не придавал их воспоминаниям такого уж большого значения. Сегодня понимаю, что стоило включать диктофон.
Зиновий Ефимович был человеком с юмором. Один раз его позвали на встречу ветеранов дивизии, в которой он служил. Он не хотел идти, но его уговорили. Рассказывал: «Прихожу, народу полно, чужие люди, никого не знаю и вдруг вижу знакомое лицо, и человек меня увидел, машет рукой. Мы друг к другу идем, обнимаемся, я спрашиваю:
— Ну, ты где?
Он отвечает:
— Как где, Зиновий Ефимович? Там же, где и вы, в Театре кукол, я же там пожарником работаю».
— Что бы вы себе пожелали сегодня?
— Гердт, когда начались события 1991 года и все пребывали в смятении, сказал одну смешную фразу: «Ужасно хочется еще пожить, так интересно посмотреть, чем это все закончится». Помню, мы тогда хохотали. Сегодня эти слова звучат серьезно. Хочется пожелать себе здоровья, чтобы продолжать трудиться. В нашей ситуации самое главное — не потерять художественное лицо, во что бы то ни стало сохранить культуру здесь, дома. Сохранить ее в действии, а не в разговорах оттуда. Когда наступит момент — а он наступит, я в это верю — и надо будет обнуляться, мы должны быть к этому готовы. А для того чтобы быть к этому готовыми, мы должны сохранить свою профессиональную форму, свое художественное достоинство. Сделал для себя выбор: я буду работать здесь, потому что должен защитить культуру в действии, а не рассказывать о том, как ее надо защищать. Только бы хватило сил. А там уж как Бог распорядится!
