— Поясните, пожалуйста, мысль. Что означает научиться владеть телом?
— По хлопку режиссера я умею заплакать или засмеяться. А расправить плечи, ссутулиться, изменить походку персонажа — это мне давалось с трудом. И я решила, что в моем случае и не надо.
Может быть, поэтому мы встретились и до сих пор вместе с Константином Богомоловым, который любит на сцене физический минимализм.
Если машешь руками, значит не знаешь, что делать, и от беспомощности помогаешь сам себе жестами. Константин Юрьевич считает это дурным тоном.
Но здесь есть одна опасность: если режиссер физически ограничивает тебя на сцене, через некоторое время ты можешь закостенеть, поместить себя в скорлупу.
В проекте «Танцы со звездами» я вспомнила, что есть тело, есть руки, которыми можно пользоваться и стать свободной.
— Трудно поверить в такие метаморфозы, на танцполе вы были пластичны, органичны. Когда в фокстроте падали спиной в руки своего партнера Михаила Щепкина, мне захотелось узнать: насколько вообще вы доверяете людям?
— Ну нет! Доверяю только Щепкину. Правда в тот раз он чуть меня не уронил, потому что танцевал практически вслепую, в костюме, полностью закрывавшем лицо. Но не уронил же! Он большой профессионал.
Вообще, чтобы достичь большего в профессии, нужно уметь доверять. Кино и театр — дело коллективное. Поэтому большая удача встретить на творческом пути «своих» людей.
— Вы послушная актриса и делаете то, что говорит режиссер, или — спорщица?
— Я люблю режиссера, который знает точно, чего хочет. Который не одобряет споры «за столом», а говорит — просто выйди и покажи! Докажи свою правоту на сцене, в действии.
— Саша, вы работаете со многими режиссерами, но больше всего театральных работ и последние премьеры у Богомолова. Что, он вызывает больше всего вашего доверия?
— Да. И на сто процентов. Через год у нас юбилей — десять лет спектаклю «Карамазовы», с которого все и началось. А начиналось непросто.
Меня пригласили на пробы в МХТ. Все было очень волнительно, репетиционный зал главного драматического театра страны, в нем — сам Богомолов и гениальная Роза Хайруллина.
Прочитала текст, со мной немного поговорили — и все, я была свободна. Константин Юрьевич сказал, что ничего не может обещать, но если что, мне позвонят. Через несколько месяцев мы действительно начали репетировать. До сих пор не понимаю, как это произошло.
До этого у меня был только Театр.doc. Я училась в Щукинском училище и даже играла в легендарном спектакле «Принцесса Турандот» в Вахтанговском театре. Но когда выпустилась, в труппу меня не взяли.
Я тогда очень расстроилась несправедливости происходящего. Ушла на телевидение, два года работала на канале «Культура».
Однажды брала интервью у худрука Театра.doc Михаила Угарова. То, что он рассказывал, меня поразило. Хорошо помню, как он описывал так называемую позицию ноль, существование актера на сцене.
— Что за позиция?
— Актер должен вспомнить то чувство, с которым едет в метро. Вокруг много людей, а он ни с кем никак не взаимодействует.
