Пауза.
— Негодяй, я тебя обожаю!
И повесил трубку. Я еще в училище понял: надо идти своим путем, не подражать отцу.
— Когда я посмотрела фильм «Медный всадник России», который вы сняли два года назад как режиссер, подумала вот о чем: важно ли сейчас, в XXI веке, показывать зрителям события двухсотлетней давности? Почему вам показалось это интересным? Екатерина Великая, Фальконе, Россия XVIII века...
— Потому что важна идеология. Составляющая идеологии любого государства — патриотизм. Если историческую память искалечить, уничтожить, обесценить, общество развалится, мы потеряем опору. Именно поэтому и сняли историю — о символе России, памятнике Медный всадник. О русской мощи, таланте. Это биографический фильм, в нем все достоверно, не вымысел сценариста. Даже костюмы персонажей — точная копия исторических. На картине работали замечательные художники, в том числе моя жена Лена Ливанова.
Люди нашего и зрелого возраста лучше знают историю, личности Петра и Екатерины в отличие от молодежи. Расскажу, как вообще решил снимать эту историю. Несколько лет назад прочитал, как на вступительном экзамене на Высшие режиссерские курсы одного ленинградца, между прочим с высшим образованием, спросили:
— Кому стоит памятник на Сенатской площади?
И он ничтоже сумняшеся ответил:
— Скобелеву.
Меня это потрясло!
Иногда по телевизору показывают опросы на улице. Видел, как молодые ребята не могут внятно ответить на вопрос «Кто такой Гагарин?» Мнутся, переглядываются, мямлят что-то.
Когда мы делали документальный фильм о съемках нашего «Медного всадника», тоже решили опросить прохожих — кому памятник? Знаете, что отвечали? «Мы не местные, не знаем!»
Это все равно что:
— А где Россия находится?
— Не в курсе, я не местный...
Всем своим знакомым говорю: «Скажите детям и внукам «Включите Интернет и посмотрите «Медный всадник России»!» А лучше устроить просмотр фильма всей семьей.
— Считаете, что вам удастся пробить своим фильмом невежество?
— Даже не сомневаюсь! Будет хорошо, если в школьную программу по истории включат просмотр киношедевров: «Александра Невского» Сергея Эйзенштейна, «Минина и Пожарского» Пудовкина и так далее... Ведь скупые строчки в учебниках не оставляют никакого впечатления — ни зрительного, ни эмоционального. Я сам — мальчишка военной поры и фильмы Юры Озерова могу смотреть бесконечно! Они отражают меня самого и мое восприятие жизни.
Могу назвать имена десятка людей, которые выбрали профессию врача после того как посмотрели фильм «Коллеги», в котором я снимался. Например мой близкий друг врач Александр Александрович Сидоров, он, кстати, принимал роды у Лены, когда жена рожала нашего младшего сына Колю.
В пандемию все сели дома, включили телевизоры. И что? По всем каналам гнали с утра до вечера Гайдая и его «Бриллиантовую руку». А остальное где? Наше теленачальство имело шанс показывать беспрерывно всю богатейшую коллекцию отечественного кинематографа.
Или беспрерывно показывают чернуху. Ну сколько можно?! Если искусство не несет надежду на лучшее, на победу добра над злом — это не искусство вовсе.
— Не могу не спросить о широко известной ссоре с Андреем Кончаловским. Суть в том, что идея «Андрея Рублева» — ваша, но сценарий фильма, ставшего классикой, написали не вы, а ваши друзья тех лет — Кончаловский и Тарковский. Вы их простили?
— Простил... Но Андрону прямо сказал: «Ты утратил мое доверие. Наших отношений уже не вернуть никогда». А дружеское общение без этого невозможно.
Он пытался восстановить отношения, просил какие-то фотографии, приезжал. Как-то привез свою книгу «Низкие истины», подписал: «Дорогому другу, с надеждой». Тарковский же моим другом никогда и не был. Вот с Андроном мы с детства вместе, он на два года младше. Когда родился Никитка, мне было десять. Помню, я лежал дома больной. Зазвонил телефон, мама сняла трубку: «Боже мой, Сереженька! Я тебя поздравляю, целуй Наташеньку! А как назвали? Никитой? Ой, как хорошо!» Одно время наши семьи жили в одном доме на улице Горького, теперь Тверской, потом Михалковы переехали в соседний. Мы дружили, я обожал Наталью Петровну Кончаловскую.
