Стоя под дулом пистолета на коленях в яме с ледяной водой, я думал только об одном: «Здравствуй, простатит!» У братана по сериалу «Бригада» тоже зуб на зуб не попадал от холода. Сцена, когда нас должны были расстреливать, снималась 15 часов. Никому не известные молодые артисты — Дюжев и я — не смели даже пикнуть: мол, хватит на сегодня, продрогли до костей!
С мусорными пакетами, натянутыми на ноги, в перерывах мы чавкали к автобусу и по очереди жались к выхлопной трубе, чтобы хоть немного согреться.
И терпели мы все это даже не ради славы — никто из нашей четверки во главе с Безруковым представить не мог, как прогремит сериал про конченых отморозков. Только режиссер пытался уверить: «Звездами будете!» Но они все так говорят...
Когда же его прогноз сбылся, я еще долго ходил по улицам в привычном криминальном образе — с зализанными волосами, в длинном плаще… Кино давно кончилось, а мой Пчёла остался. Когда он двигался вразвалочку до ближайшего магазина, чтобы купить пивка, на него были устремлены глаза всех прохожих и минимум полсотни камер. «Чувак, — говорил я ему, — ты мегакрут!» Рано или поздно лодка моей звездной болезни должна была разбиться об айсберг под названием «реальная жизнь»…
…У отца случился сердечный приступ через месяц после выхода «Бригады».
Последнее, что он читал в своей жизни, — мое интервью. Раскрытый журнал нашли рядом... А не общались мы со школы. Я много раз задавал себе вопрос: почему? Человек он был довольно жесткий, закрытый, прошел Афганистан… Мы никогда не были близки. Наверное, я ждал каких-то шагов с его стороны, думал: отцу на меня плевать. И слишком поздно узнал, что ошибся.
Сначала даже ничего не почувствовал, когда жена заглянула ко мне в ванную со словами: «Твой папа Сережа умер». Был шок — соболезнования принимал как в тумане, на похоронах слезы не обронил… Искренне поплакал об отце только через несколько лет, когда довелось оказаться на его месте: разводился, оставляя своего маленького сына и с ужасом осознавая, что могу больше его не увидеть...
Понял тогда, что испытал отец, когда я с матерью уехал жить в Киев к отчиму. Понял — и запоздало рыдал.
— Кроме отчима в Киеве вскоре появилась младшая сестра — Настя Стоцкая... Ревность была?
— Мне тогда исполнилось 7 лет, и я очень обрадовался, что у меня появилась сестренка. Раздражало только, когда мама заставляла меня сидеть с Настей, отнимая драгоценное время от гульни с друзьями. А по собственной воле я ее с готовностью развлекал. В детстве мы дружили — оба шебутные, активные... Однажды мама пришла домой и слышит из нашей комнаты истошные вопли: «Спасите!» Кинулась на помощь — а мы с Настей лежим на животах и «плывем» друг к другу, барахтаясь руками-ногами…