С Ниной давно творилось что-то неладное, а тут вдруг она окончательно пропала. Мадемуазель Дайер уже много лет назад отошла от мира моды и лишь изредка по старой памяти заходила в ателье к Козетте Аркур.
Конечно, с Ниной Дайер совершенно не вяжется мысль о несчастье, ведь она даст отпор кому угодно, даже если на нее нападет вооруженная до зубов армия. Но все же надо ее навестить.
Размышляя в таком духе, мадам Аркур прилаживала шляпку к своей сложной прическе, муж Жан Лакруа уже ждал в машине — его Козетта тоже успела хорошенько накрутить.
До особняка Нины, расположенного к югу от французской столицы, ехать не менее двух часов, тем более что в этот жаркий июльский вечер 1965 года все парижане стремились вырваться из душного города и машин на дорогах скопилось немало.
— Уверен, она валяется в постели и придумывает, чем бы этаким поразить воображение окружающих, а то все уже привыкли к ее выходкам и почти не реагируют.
Козетта молча кивнула, поймав себя на том, что по-своему привязалась к своей странной клиентке, впервые появившейся в ее фотоателье больше десяти лет назад, хотя последние годы они практически не общались. По правде говоря, Козетте не доводилось видеть женщины красивее, особенно если учесть, что фотоателье Аркур снимает самых знаменитых женщин не только Франции, но и всей Европы.
Но Нина с ее экзотической, утонченной красотой даст любой сто очков вперед.
Чугунные ворота особняка мадемуазель Дайер выглядели очень внушительно, а высокий забор, «украшенный» колючей проволокой, больше напоминал военные укрепления. Козетта нажала на кнопку звонка на воротах, и его оглушительная неблагозвучная трель резко ударила по ушам. Наконец после продолжительного ожидания супругам открыл двухметровый детина, с виду настоящий Квазимодо. Как может Нина держать рядом с собой такое чудовище? Тем временем слуга решительно преградил гостям дорогу. Отлично выдрессированный бугай знал свое дело: Нина запрещает пускать посетителей без специального предупреждения, а Козетта и Жан Лакруа не известили заранее ее о своем приезде.
После недолгих препирательств слуга буркнул, что «мадам» в спальне, еще не вставала. Жан чертыхнулся, отер платком вспотевший лоб и потянул Козетту обратно к машине: не вставала мадам, что тут еще выяснять; главное — она дома, все в порядке! Отмахнувшись от мужа, упрямая Козетта быстро нацарапала записочку и попросила передать Нине, заверив детину, что будет ждать ответа от хозяйки хоть до вечера.
— Я не могу входить в спальню к мадам, когда она отдыхает, — попытался отпереться слуга.
— Мне срочно нужен ответ! Быстрее! — прикрикнула Козетта.
Не прошло и трех минут, как Квазимодо уже спешно открывал ворота. Вся бравада слетела с его мясистого наглого лица, он был бледен и выглядел растерянным.
— Скорее!
— выдохнул он, как перепуганный ребенок. — Не пойму, что с ней случилось...
Козетта ворвалась в спальню Нины первая, за ней, шумно дыша, едва поспевал Жан. В полукруглой комнате с золотыми обоями все было перевернуто вверх дном, пустые бутылки, пепельницы, подушки, простыни, блокноты, книги, какие-то склянки — все валялось в чудовищном беспорядке. На постели в изумрудном платье из органзы с шелковыми вставками в виде птиц лежала Нина, на лице застыло немного презрительное выражение.
— Нина! — испуганно крикнула Козетта. — Нина, проснись!
