«Когда мы только познакомились, Богдан служил в армии и, конечно, еще не мечтал о женитьбе. Кроме того, он уже играл в театре и как-то сказал мне: «Ты можешь помешать моему творчеству». Мы даже расставались из-за этого. И по юности мало что понимая, я говорила: «Богданчик, я всегда буду тебе только помогать!» Так оно и получилось, иначе мы с ним не прожили бы 45 лет...
Со всех сторон выходит, что Богданчик — моя судьба. Она сводила нас настойчиво, не раз и не два устраивая случайные встречи.
У Львовского театра оперы и балета стояли сразу два друга Богдана — будущий композитор Янивский и Ступка. Первый оказался хорошо знаком с моей спутницей Светланой, а второй из Богданов глянулся мне: высокий, худенький, голова вся в завитушках, будто у чистокровного еврея… А уже когда мы сидели у него в гостях, обратила внимание на руки. Они мне показались благородными: даже яблоко нарезали с какой-то грацией. Денег по ресторанам ходить ни у кого тогда не было, из всего угощения нам предложили это самое яблоко и бутылку шампанского. У начинающего, но уже известного своим талантом артиста Богдана Ступки постоянно собирались интеллигентные компании. Так что ничего зазорного в его приглашении не было. Да и учтивость Сильвестровича проявилась сразу… «Перепрошую», — сказал Богдан при встрече, открыв нам дверь.
А предлагая стул, опять повторил: «Перепрошую». «Что это он все время просит?» — тихонько поинтересовалась я у Светланы. «Говорит: «извините», из вежливости», — объяснила подруга. Я выросла в русской семье в Баку, всего год жила во Львове, так что украинский язык еще не освоила. Впрочем, Богдан тут же перешел со мной на русский. На столе у него горой до потолка лежали книги. «Умный мальчик!» — отметила я про себя и решила блеснуть: «Богдан, у вас есть сценарий французского кино «400 ударов»?» Тогда этой книжкой все зачитывались. «Конечно, — быстро соврал он. — Только сейчас на руках. Когда вернут — я вам дам». Уже зацепка! Ведь как держать связь, было непонятно: ни телефонов, ничего нет...
А они нам ни разу не понадобились! Вскоре в гримерку Оперного театра, где я работала балериной, забежала подруга: «Ларис, иди скорей, там твой Богдан на сцене…»
Я про себя улыбнулась: «Уже и мой!» Бодя тогда был конферансье в солдатском ансамбле Прикарпатского военного округа, который в шутку называл «Пенсии и пьянки». И девчонки его знали. Я разволновалась, бросилась за кулисы... На сцене шла репетиция, но Богданчика не было видно… Вдруг кто-то сзади закрыл мне глаза руками. Повернулась — сердце затрепетало. Богдан моментально предложил: «Лариса, пойдемте завтра со мной в гости». А мне и надеть нечего! Всю ночь провела за швейной машинкой, чтобы прийти на свидание в обновке.
Новый год мы встретили вместе: на вечере в консерватории Богдан увлеченно танцевал со мной румбу... И мы получили первый приз — бутылку шампанского!
А потом он вдруг пропал на несколько месяцев. «Что-то я Богдана потеряла…» — пожаловалась общим знакомым. «Так он же в больнице!» — говорят мне. Где? В какой?! Самое интересное, что отец Богдана пел в хоре нашего Львовского оперного театра. Но меня он в упор не хотел замечать: знал, что его сын за мной ухаживает, но, проходя мимо по коридору, отворачивался. Богданчик — жених видный, наверное, родителям хотелось невесту богатую, с квартирой. А я — приезжая, живу в общежитии… В общем, добывала информацию партизанским способом: подослала к Сильвестру Дмитриевичу одну певицу, чтобы спросила между делом…
Мой «солдатик» оказался в военном госпитале. В одной палате с генералами. «Богдан, какая к вам Джульетта пришла!» — смеялись они. Бодечку узнала только по голосу и завиткам темных волос: лицо перекошено на 180 градусов…
Во время гастролей он открыл окно в машине и застудил нерв. Иной мог бы впасть в депрессию: для актера ведь лицо — главный инструмент. Но Богданчик только шутил и так при этом гримасничал, что я умирала от смеха… А перед моим уходом уже серьезно спросил: «Вы еще ко мне придете?» Но я на лето уезжала к маме в Баку, уже были куплены билеты…
Мама за год по мне соскучилась, говорила: «Не уезжай больше». Но я ей рассказала: «Встретился мне хороший человек. Если буду с ним — останусь во Львове».
— А как вы попали во Львов?
— Я очень любила Баку, но почему-то с детства мечтала уехать одна в другой город. Может, хотелось самостоятельности? И первый раз такая возможность представилась еще в 6 классе, в балетной школе…