И знал, что у меня все будет хорошо. И что мою музыку полюбит и услышит весь мир. Он никогда в этом не сомневался. И верил даже тогда, когда я сам потерял последнюю надежду.
— А какие ваши песни он любил?
— Они с мамой очень любили «Падает снег». И настроение в песне любили — светлую, затаенную тоску. Он говорил: «Печальные ощущения. Девушка так и не пришла на свидание. Но все же есть кроха надежды. Она обязательно вернется завтра, и все будет хорошо. А вообще, сынок, в твоей песне много тоски по утраченному. По тому, что ушло и уходит».
— Песня «Падает снег» — действительно явление уникальное.
В одной только Японии существует более двухсот версий ее исполнения, а в мире — с полтысячи. Ее спели почти на всех языках…
— Я знаю, что в Японии ее всегда, оказывается, считали своей, народной. Как мне объясняли, стихи напоминают формат классических японских хайку:
«Падает снег
Ты не придешь сегодня
Падает снег
Мое сердце грустит».
— Какие обстоятельства заставили вас написать эту песню?
— Нелепые. Мне, кстати, было всего семнадцать с половиной лет, когда я ее сочинил. Конечно, находился в состоянии влюбленности. В кого — уже и не вспомню. Но в тот вечер я ее ждал, а она не пришла на свидание. Причем не пришла по вполне конкретной причине — внезапно выпавший снег завалил все дорожки. Если бы мы жили, например, в Канаде или в Москве, где снегопады — привычное дело, дорожки быстренько расчистили бы, и… любимая девушка запросто добралась бы на свидание. Правда, и этой песни тогда не случилось бы.
Я трезво смотрю на вещи, понимаю, что принадлежу к давно ушедшей эпохе романтики, таинственности и недосказанности, которые присутствовали в отношениях между мужчиной и женщиной в старые добрые времена. Сегодня все изменилось.
СПИД заставил влюбленных иначе воспринимать друг друга, быть осторожнее, прагматичнее. Они больше не бросаются друг на друга самозабвенно, как прежде. Это попросту стало смертельно опасным. Тела перестали быть загадкой. Сближение происходит быстро, быстро и заканчивается. Ушла трепетность. Она смешна сегодня. Ушла нежность. Ничего романтичного не осталось. Но в моих песнях я остаюсь старомодным. И тот факт, что меня еще слушают, говорит о тоске людей по ушедшей нежности. По утраченной невинности. Да и я по ней тоскую. В своей песне, которую исполняю дуэтом с дочерью, я как раз и выражаю эти «современные» чувства:
«Я бы хотел влюбиться наивно, не зная, что с нами будет потом, вообще ничего не зная и ничего не опасаясь».
Наверное, это лучшее, что хотелось бы ей пожелать на счастье.
— Всю жизнь вы женаты на одной-единственной женщине. Такая редкость в нашем мире. Как вы встретили свою Николь?
— Мы жили в одном городке Жемапп. Но в разных районах. В далекой юности я часто ходил к ней в гости, потому что Николь Дюран была подругой моей подруги Кристианы. Все мы были тогда старшеклассниками. И она, честно говоря, на меня вообще не обращала никакого внимания. Хотя, как потом выяснилось, Николь помнила, как впервые услышала меня по радио, когда транслировали тот самый конкурс, где я исполнял песню «Если бы я посмел». Она была очаровательной блондинкой, дочкой торговца мебелью с улицы Кесмес. Детьми мы пересекались редко, но она как-то рассказала мне, что много раз видела меня из своего окна во время карнавала.
Ей было 11, а мне 14, когда произошла наша первая встреча, о которой я, честно говоря, совсем забыл. Карнавал. Мы, мальчишки, идем по улице, пританцовывая, а Николь стоит на обочине среди людей, смеется и аплодирует. Тут я выхватываю ее из толпы и кружу в танце.
Она училась в другой школе, у нас не было возможности познакомиться, пока я не увлекся ее близкой подругой. Мы встречались втроем до тех пор, пока и я, и Николь не поняли, что интересуем друг друга, а Кристиана как бы лишняя в нашем союзе. Но ни признаться в этом, ни тем более постараться изменить ситуацию у нас, очень застенчивых, не хватало смелости.
И вот однажды Николь, получив от матери в подарок гитару на свое 13- летие, решается на хитроумный план.
