Подумать только! Публично признаться, что ты распутная девка! Разумеется, мать не верила заверениям дочери, что она совершенно невинна, а это всего лишь воображение.
Тем временем мир продолжал заражаться песней Консуэлиты подобно эпидемии, и вскоре она стала суперхитом не только в Мексике, но и в США, в Латинской Америке, Европе. В 1943 году Besame Mucho стала первой в истории мексиканской песней, победившей в нью-йоркском хит-параде. Она настолько понравилась Уолту Диснею, что он захотел использовать ее в саундтреке своего будущего фильма и для этого пригласил мисс Веласкес в Лос-Анджелес.
Позднее ей часто думалось, что лучше бы она туда не ездила; возможно, тогда ее последующая жизнь прошла бы без мучительных сожалений.
Тем более что Мариано Ривера, тот самый музыкальный редактор с радио, влюбился в Консуэлиту до умопомрачения и накануне ее отъезда в США явился к донне Веласкес просить руки ее дочери.
Мать так лебезила перед Мариано, словно он был последней надеждой ее непутевой девицы… Но Консуэлите было всего 20 лет, как все девушки, она мечтала о красивой романтической любви, которой еще никогда не переживала; а Мариано вызывал у нее лишь дружеские чувства. Симпатяга с оттопыренными ушами, честными глазами, несколько прозаичный, он носил ей на свидания сэндвичи со свининой и томатной пастой; на день рождения подарил красивый пюпитр для нот… Романтики не было в нем ни капли, хотя ее песню Мариано искренне обожал.
Словом, Консуэло вовсе не была готова ответить согласием на предложение Мариано.
«Да» вместо нее сказала мать:
— Разумеется, я принимаю ваше предложение, любезнейший дон Ривера.
Дону Ривере на секунду почудилось, что вместо юной Консуэлиты он возьмет в жены эту толстую, перезревшую матрону, и ему стало не по себе.
— Можно мы поговорим об этом после приезда? — шепнула ему Консуэлита. Мариано мгновенно все понял и закивал.
Мать поехала в Лос-Анджелес вместе с ней.
Где же это видано — отпускать незамужнюю 20-летнюю мексиканскую девушку из приличной семьи одну? Естественно, Консуэлите и в голову не пришло возражать. Сойдя с трапа корабля, они с матерью растерянно оглядывались по сторонам — столько людей, как же их узнают встречающие? Но к ним уже кинулся какой-то толстяк в панаме. В ту же секунду Консуэлита услышала знакомые звуки и обомлела: в стороне небольшой оркестрик играл ее песню, и яркая блондинка исполняла ее на плохом испанском. Второй куплет она уже уверенно затянула по-английски. Толстяк расчищал дамам путь, выкрикивая: «Дорогу автору этого шедевра!» Люди ахали, оборачивались, начинали подпевать. Вскоре Консуэлите уже казалось, что ее песню поет весь переполненный порт, словно это не реальная жизнь, а мюзикл. У донны Марии Веласкес трясся подбородок. «Иисус Мария…» — бормотала она, дивясь происходящему и стараясь удержать широкую юбку от порывов сильного ветра.
Толпа журналистов плотно облепила растерявшихся мексиканок. Откуда Консуэлите было знать, что здесь в порядке вещей задавать самые нескромные вопросы, от которых донну Веласкес бросало в жар?
— Назовите имя вашего возлюбленного, которому посвящена песня!
— Сколько вам тогда было лет?
— Вы с ним расстались? Вы его оставили или он вас?
Консуэлита краснела и стеснялась, наматывала на палец длинные ленты шляпки и растерянно улыбалась.
Их пригласил сам Уолт Дисней, поэтому неудивительно, что мексиканок поселили в роскошном отеле «Гранд».
Консуэлите показалось, что ее поместили в сказку, — столь разительно это отличалось от ее прошлой жизни. Все было внове: прикосновение дорогого шелкового постельного белья, которое каждый день меняли; возможность нежиться в огромной ванне с пеной, ежеутренне наполняемой горничной, спускаться вниз в искрящийся громадами хрустальных люстр ресторан, пользоваться десятком разнокалиберных вилочек для бесчисленных деликатесов, лакомиться салатом из осьминогов, трюфелями и манго со взбитыми сливками; с утра пить ледяное шампанское, подаваемое в серебряном ведерке со льдом, — а ведь до поездки в Америку Консуэлита даже не пробовала алкоголя... Ах, как ей понравилось шампанское и легкое возбуждение, остающееся после него!
Оказалось, что не терзать себя многочасовыми ежедневными занятиями на рояле — это отдельное счастье, которого с 11 лет Консуэлита была лишена. И хотя у нее в номере стоял прекрасный инструмент, она иногда похлопывала его по белой крышке, но не открывала.
Каждый день Консуэлита прогуливалась по Сансет-бульвару, неподалеку от которого располагался их отель, и ее песня неслась чуть ли не из каждого ресторана, из каждой забегаловки. В прошлом 1943 году ее записал знаменитый оркестр Джимми Дорси с вокалисткой Китти Каллен, и под знаком Besame Mucho в Америке, оказывается, прошел весь этот год: ее крутили по всем радиоканалам, на всех вечеринках, под нее влюблялись, расставались, целовались. Кстати, здесь Консуэло узнала, что в Европе ее песня стала любовным талисманом для пар, разлученных войной.
…Уолт Дисней, возлежавший на массажном столе после 20-часового рабочего дня, полюбопытствовал у своего помощника Ника Томса — того самого толстяка, встречавшего сеньору и сеньориту Веласкес, каково его впечатление от автора знаменитой песни.
